Подземка - читать онлайн книгу. Автор: Харуки Мураками cтр.№ 25

Наконец-то выписавшись 31-го марта, я взял отпуск и весь последующий месяц восстанавливался дома. Головная боль не покидала. К тому же у меня подгибались ноги — упади где-нибудь по дороге на работу, будет двойное увечье.

Утром просыпаешься, и первой приходит головная боль. Будто с похмелья. Такая острая головная боль, будто пульсирует, надрываясь. И так все время. Но я не выпил ни одной таблетки — терпел боль. В организм попала доза яда, и я боялся: вдруг выпью что-нибудь не то и станет еще хуже. Игнорировал даже таблетки от головной боли.

Каждую неделю по средам ходил на прием в больницу Накано. Делал анализы мозга, глаз. Глаза по-прежнему болели, стоило сфокусировать зрение. Почему, не знал даже врач. Как и причину, почему никак не унимается головная боль. Я задавал всевозможные вопросы, но ответа по сути так и не получил. В больнице не было прецедентов с зарином, и они сами не знали, что делать. Посмотрят состояние глаз, померяют давление и говорят: приходите на следующей неделе. И так каждый раз.

Весь апрель я не работал, и вышел только после майских праздников — поехал в новый центр в районе Сёвадзима. Расставлял столы, настраивал компьютеры, каждый день допоздна. Если честно, так перерабатывать не следовало. Голова по-прежнему болела. А в период «сливовых дождей» в июне просто раскалывалась. Такое ощущение, будто надо мной нависала массивная глыба. Хочу что-нибудь разглядеть — и глаза поражает острая боль. Но даже эта боль в процессе работы постепенно ослабла. Работаешь себя не помня — и забываешь о ней. Поэтому пока на работе, даже не обращаешь внимания. Но стоит вернуться домой, расслабиться — и опять охватывает тупая боль. Вспоминаешь: ах да, у меня ведь болит голова. Хуже всего приходилось в электричках по дороге на работу и обратно.

Страшно было садиться в поезд. Войдешь в вагон, двери перед глазами закроются, и в тот же момент голову словно в тисках зажали. Доедешь до нужной станции, пройдешь турникет, выйдешь на улицу, и кажется, что полегчало, но тяжесть остается. Сосредоточиться и подумать о работе не удается. Стоит поговорить больше часа, и голова начинает болеть. И так до сих пор. В середине апреля мы давали полиции свидетельские показания — так я выбился из сил, пока дописал. На все, включая заявление о регистрации инвалида, ушло около пяти часов. Но в августе я взял недельный отпуск, после которого сам почувствовал, что боль ослабла. Спокойно ездил в электричках, боль в голове не беспокоила. Скорее всего, вдали от работы лопнула нить напряжения. Но отпуск закончился, начались будни. Два-три дня все было хорошо, а через неделю по дороге на работу боль устроила повторный налет. Голова разболелась опять.

18 августа, чтобы добраться до работы, потребовалось целых три часа. По пути вышел, и около часа пришлось отдыхать. Дождался, пока боль ослабнет, опять сел в электричку, снова заболела голова, и я опять вышел на платформу — и так несколько раз. На работу приехал в половине одиннадцатого. Я и сам понимал, что так никуда не годится. И вот один человек посоветовал мне обратиться в больницу Сэйрока — к психиатру Накано. Впервые я встретился с ним 30 августа.

Рассказал ему все, что со мной происходило, описал состояние, а он: это никуда не годится, сам факт работы для вас — самоубийство. Спрашивает, пил ли какие лекарства, говорю — нет. Оказывается, в этом был обратный эффект. С тех пор еженедельно хожу на консультации. Рассказываю, что произошло за неделю, как живу, что чувствую в электричках. Иногда в зависимости от состояния получаю другие лекарства. Когда болит голова, пью баффарин [36] . Кроме того — успокаивающее и снотворное, благодаря которому стал спать спокойно.

В конечном итоге, я не работал три месяца. Все это время продолжал ходить на консультации и пить лекарства. Оказалось, что у меня посттравматический синдром. Похожее состояние наблюдалось у пострадавших от землетрясения в Кобэ и вернувшихся из Вьетнама солдат. Вызвано оно внезапным страхом. После тех событий я четыре месяца подряд изнурял себя работой допоздна. Разумеется, накопился стресс. Но благодаря летнему недельному отпуску все напряжение словно вырвалось наружу.

Врач Накано первое время сердился: почему я так с собой поступал? Говорил, что все намного проще, и не нужно забираться в дебри, чувствуй себя спокойно. Я слышал, что полностью избавиться от ПТС невозможно. Душевная рана будет оставаться, пока свежа память. Изжить одни симптомы болезни невозможно. Была бы моя воля, вычеркнул бы память. Но сделать это не так-то и просто. А раз так, остается лишь терпеливо выносить эту болезнь. Не перетруждаться, не позволять накапливаться стрессу.

Ну вот, отдохнув три месяца, с сентября по ноябрь, с начала декабря я опять вышел на работу. Но тяжесть утренних переездов сказывалась, и я понимал, что на весь день меня не хватит. Сейчас я работаю полдня. С утра еду, а после обеда возвращаюсь. И в два часа уже дома. Так и привыкаю. Спрашиваю у врача Накано, можно ли с января увеличить время работы, а он отвечает: подожди, не торопись. Таким образом, как минимум до конца января я буду продолжать работать по полдня и отдыхать по средам. Среда — поход к врачу, выходной в этот день покрывается по статье несчастного случая на производстве.

Поездка на работу по-прежнему сказывается. Час езды от Коива, далее пересадка на Ханамацу на монорельс, где постепенно голова начинает тяжелеть. Приехав на фирму, первым делом выпиваю лежащий там баффарин, минут через тридцать успокаиваюсь, и все повторяется.

Глядя со стороны, я ничем не отличаюсь от других. Это невидимое людям страдание, и оттого бывает горше вдвойне. На счастье, мой начальник меня хорошо понимает. Говорит: «Одним поездом бы позже», — или: «Сам бы мог попасть в такой переплет». Поставили мне в больнице диагноз, объяснил я все начальнику, а он лишь говорит: «Нужно — ложись в больницу, только поскорее выздоравливай».

Вскоре после происшествия, уже в больнице, я видел мрачные кошмары. Вот наиболее запомнившийся. Кто-то пытается меня волочить. Окно прямо рядом с кроватью, и вот меня увлекают за собой. Оборачиваюсь — а там стоят покойники. Да, я часто встречался с призраками.

С давних пор видел сон, будто я птица и лечу по небу. А в те дни снилось, как меня подбивают в таком полете. Не знаю, стрелой или ядром. Подбитый, я падаю на землю, где меня запинывают до смерти. Вот такой сон. Раньше это был приятный сон, а сейчас превратился в кошмар.

Злость и ненависть к преступникам? Все это я уже пережил. Ненависть, естественно, есть. Скорее бы с ними расправились. Сейчас я могу сказать только это.

Второе интервью

Впервые мы встретились с г-ном Оохаси в начале января 1996 года. Во второй раз — в конце октября. С момента первой встречи прошло десять месяцев. Как за это время проходила реабилитация после осложнения — такова тема нашей нынешней встречи. По словам самого г-на Оохаси, состояние то улучшается, то ухудшается. Он и сейчас по-прежнему страдает от головных болей и бессилия. Но от головной боли — больше всего.