Он передал старику страницу, выдранную из «Sketch».
На минуту наступило молчание. Старик слегка, почти незаметно
вздрогнул.
— А они неплохо выглядят, эти двое, — сказал он, возвращая
страницу Пуаро. — Если бы они даже вовсе ничего не надели, получилось бы то же
самое.
— А, — сказал Пуаро. — Это все благотворное действие солнца
на кожу. Очень полезно.
Жорж издал какое-то лошадиное ржание и удалился, а Пуаро и
Фурнье вышли на залитую солнцем улицу.
Как и намеревался Пуаро, они завернули в ближайшее бистро,
заказали еду, и маленький бельгиец достал из кармана черную записную книжку.
Фурнье чрезвычайно разгневался на Элизу, хотя Пуаро и убеждал его не сердиться.
— Это естественно, вполне естественно. Полиция — всегда
страшит людей этого класса. Она впутывает их в неприятности. Так повсюду — в
каждой стране — полиция устрашает, отпугивает, ее боятся и избегают...
— И в таких случаях вы достигаете успеха! — воскликнул
Фурнье. — Частный следователь получает от свидетелей куда больше информации,
чем можно получить официальным путем. Мы можем делать все только официально,
под нашим началом целая система крупных организаций, и все же зачастую мы
бессильны...
— Давайте-ка дружно поработаем, — примирительно улыбаясь,
предложил Пуаро. — Омлет превосходен.
В интервале между омлетом и языком по-нормандски Фурнье
полистал черную книжечку. Переписал кое-что в свой блокнот и взглянул на Пуаро.
— Вы уже прочли все это? Да?
— Нет, только просмотрел. Разрешите? — Он взял книжечку у
Фурнье. Когда перед ними поставили сыр, Пуаро отложил книжку в сторону, и глаза
детективов встретились.
— Там есть вполне определенные записи.
— Пять, — сказал Пуаро.
— Согласен, пять.
Фурнье прочел из своего блокнота:
«CL 52. Английская леди. Муж.
RT 362. Доктор. Хэрли-стрит.
MR 24. Подделка древностей.
XYB 724. Похищение. Англ.
GR 45. Попытка убийства».
— Великолепно, мой друг, — сказал Пуаро. — Наш мозг дружно
приближает нас к чуду! Изо всех записей в книжке эти пять, мне кажется, имеют
прямое отношение к пассажирам самолета. Давайте рассмотрим их по очереди.
— Английская леди. Муж, — сказал Фурнье. — Это может
относиться к леди Хорбари. Она, насколько я понимаю, заядлый игрок. Могла
занимать деньги у Жизели. Слово «муж» может иметь одно из двух значений. Или
Жизель надеялась, что муж уплатит долги своей жены, или же она узнала что-то о
леди Хорбари и решила открыть этот секрет ее мужу.
— Совершенно верно, — сказал Пуаро. — Любой из двух
вариантов может подойти. Лично мне больше нравится второй, особенно потому, что
я думаю, — женщиной, посетившей Жизель вечером накануне отъезда, была леди
Хорбари. В характере консьержа, кажется мне, есть черта этакого рыцарства. То,
что он упорствует и настаивает на том, что якобы ничего не помнит о
посетительнице, уже само по себе примечательно. Леди Хорбари необычайно
красива. Больше того, я заметил, как он вздрогнул, когда увидел фото из
«Sketch»! Там она в купальном костюме. Леди Хорбари заходила к Жизели в тот
вечер. Бесспорно!
— Она последовала за ней в Париж из Ле Пине, — медленно,
раздумывая, сказал Фурнье. — Похоже, она отчаялась.
— Да, да, полагаю, и это верно.
Фурнье озадаченно посмотрел на Пуаро.
— Но ведь это не сходится с вашими мыслями?
— Мой друг, я же вам говорю, — это то, что я называю «верным
ключом, ведущим не к тому человеку»... Я, так сказать, пока в кромешной тьме.
Мой ключ не может быть ошибочным, а все же...
— Вы не хотели бы мне растолковать, в чем дело? — спросил
Фурнье.
— Нет, Фурнье. Я ведь могу ошибиться и рассуждать совершенно
неправильно. А в таком случае невольно уведу от истины и вас. Нет, давайте
будем работать каждый согласно своим собственным предположениям. Однако
продолжим наш разговор... Что там было в черной книжечке?
— RT 362. Доктор. Херли-стрит, — прочел Фурнье.
— Возможный ключ к доктору Брайанту. Больше ничего, но не
надо пренебрегать и этой малостью.
— MR 24. Подделка древностей, — прочел Фурнье. —
Неестественно, но, возможно, окажется ключом к Дюпонам. Сам я с трудом могу в
такое поверить. Мсье Дюпон археолог с мировым именем. Репутация вне подозрений!
— Что очень облегчает дело для него, — сказал Пуаро. —
Подумайте, мой дорогой Фурнье, какой безупречной была репутация, какими
возвышенными чувства, какой достойной восхищения была жизнь большинства
фальшивомонетчиков — пока они не были раскрыты! Высокая репутация первейшая
необходимость для шайки жуликов. Интересная мысль. Но возвратимся к нашему
списку.
— XYB 724. Этот номер очень неопределенный. Что могут
значить слова: «Похищение. Англ.»
— Да, не очень-то ясно, — согласился Пуаро. — Кто похитил?
Поверенный? Стряпчий? Банковский клерк? Кто-то, по всей вероятности имеющий
отношение к коммерческой фирме. Едва ли писатель, дантист или доктор. Мистер
Джеймс Райдер — единственный из пассажиров представитель коммерции. Он мог
похитить деньги, мог взять у Жизели взаймы, чтобы покрыть эту кражу и избежать
наказания. А вот последняя запись — «GF 45. Попытка убийства» — открывает нам
широкое поле действия. Писатель, дантист, доктор, бизнесмен, стюард,
ассистентка парикмахера-любой из них может «GF 45».
Пуаро жестом подозвал официанта и попросил счет.
— Куда теперь, мой друг? — спросил он у Фурнье.
— В сыскную полицию. У них должны быть новости для меня.
— Хорошо. Я пойду с вами. Потом сделаю кое-что по своему
плану, а вы, надеюсь, поможете мне.
В сыскной полиции, пока Фурнье отсутствовал, Пуаро
возобновил знакомство с шефом детективного отдела, с которым встречался и ранее
по поводу одного из своих прежних дел. Мсье Жиль был чрезвычайно вежлив и
приветлив.
— Восхищен тем, что вы заинтересовались этим делом, мсье
Пуаро.
— Честное слово, дорогой мсье Жиль, все случилось буквально
у меня под носом. Это же оскорбление, вы согласны? Представляете: Эркюль Пуаро
спал в то время, как совершалось убийство!
Мсье Жиль тактично покачал головой.
— Эти самолеты! В ненастную погоду они так ненадежны. Мне
самому раз-другой пришлось хлебнуть с ними неприятностей...