Законы высшего общества - читать онлайн книгу. Автор: Арина Холина cтр.№ 13

— Г-хм! — громко хмыкнула Настя, положив трубку на стол.

Радужная картина творческого романа омрачилась. Видимо, автор был с придурью.

Не он первый.

Правда, если этот сукин сын не перезвонит или перезвонит и откажется, ей придется либо грохнуть его, либо нанять частного детектива и раскопать о нем нечто шокирующее — чем можно шантажировать этого барана.

Ну, а на крайний случай можно его совратить. Если он, конечно, не импотент, что вполне вероятно — судя по уровню его возбудимости от хороших новостей.

Может, пойти на это торжество в честь американской моды? Броситься в пучину светской жизни, забыться-напиться, остаться в Москве и назло Боре сняться для светской хроники с каким-нибудь Алексеем Чадовым?

Настя никому бы не призналась, что втайне читает все колонки сплетен — от журналов вроде «ОК!» до подозрительных интернет-ресурсов, что пестрят заголовками «Лев Лещенко на грани жизни и смерти : Вчера на юбилее известного певца друзья преподнесли Льву Лещенко необычный подарок — щенка филы бразильеры. Долгожитель нашей эстрады признался, что едва не заработал инфаркт, когда увидел животное — это ведь одна из самых крупных собак в мире… ». Что-то в этом духе.

Ведь мир знаменитостей, хоть это и ее мир, — настоящая параллельная реальность, территория, на которой пересекаются действительность и мечты. Истинный замок Фата Морганы.

Настя замечала, что знакомые — актеры, музыканты, писатели — уже не осознают, в каком мире живут — в том, что существует в действительности, или же в том, о котором пишут массмедиа.

Ее и саму поначалу изумляло, когда она узнавала из газет, что беременна, развелась, вышла замуж, что у нее есть взрослый сын, что она встречается с Борисом Немцовым… и едва не стала пленницей иллюзий, поверила, что ее жизнь — увлекательный роман, бестселлер. Сделав шаг, задумывалась — а как это будет выглядеть на страницах газеты «Жизнь»?

Она даже поощряла странных журналистов, которые почему-то выглядели так, словно недавно бросили работу на панели либо все еще лечатся от расстройства пищеварения.

Но вскоре мираж рассеялся. Настя прочитала статью с веселеньким названием «В постели с миллионером» за подписью некой Светланы Чернобровиной, из которой зависть била фонтаном.

Статья была позабористей серной кислоты: неизвестная миру Светлана решилась показать миру всю свою злость и ревность, открыла двери в тайные комнаты души, из которых, как пауки и мыши, разбежались ненависть и дешевый сарказм.

Безумие, поразившее Чернобровину, в щепки разгромило зачаточную журналистскую этику и дало выход злостной клевете: желчные фантазии, откровенное вранье и вопли отчаяния: «Почему не я?!»

Девушки известных магнатов предстали сиренами с ясными ликами и телами чудовищ, завлекающими путников в сети ажурных колготок и кружевного белья.

Не то чтобы Светлана была так уж не права, но нельзя ставить девушек, побывавших в постели, допустим, Михаила Прохорова, на одну ступень с Гитлером, Сталиным, Саддамом Хусейном.

И в душе у Насти что-то оборвалось — она решила оставить все эти публикации на совести газетных писак — отказалась принимать в этой вакханалии хотя бы косвенное участие.

Всего один раз желтая пресса оказала ей добрую услугу — показала, чего стоил ее второй брак, брак с Ильей.

Свадьба с Леваном была полным безумием — в Тбилиси съехались все родственники жениха, человек десять со стороны невесты и такое множество друзей, что Настя не знала и половины тех, кто зажигал на их торжестве. Сопротивляться было невозможно — это была не просто свадьба, это была грузинская свадьба — и если бы они ограничились скромным празднеством в узком кругу, началась бы гражданская война. Тем более что от Насти требовалось только сесть в самолет, выпить шампанского, надеть платье и принять подарки. Все организовали и оплатили родные Левана.

Но вот идиотская свадьба номер два была на ее совести. Настя дала слабину — поддалась на уговоры жениха и проявила дьвольское тщеславие — возжелала появиться в свадебном платье на страницах газет и журналов, как настоящая звезда.

И она верила, что Илья сделает ее счастливой. Роман начался в Крыму, где Настя второй месяц торчала со съемочной бригадой, а Илья катался на серфе. В прохладном мае, изображавшем жаркий август, на Западном побережье Крымского полуострова, делавшем вид, что оно — Греция, с Настей, игравшей Медею, они попали в собственные грезы: он делал вид, что его жизнь — ветер, море, волна, а Настя никак не могла избавиться от наваждения греческих сказок — таких пряных, жестоких, сексуальных…

В городе дым южных трав, запах нагретой солнцем кожи, вкус соленых поцелуев развеялся не сразу. Было жарко. Над асфальтом стояло марево, деревья еле-еле шевелили выжженной листвой, на лицах поблескивала испарина — город был горячий, ленивый и немного сумасшедший. Душными ночами они гоняли на мотоцикле, и холодный ветер лишь раздувал огонь страсти; валялись в кровати, прильнув друг к другу взмокшими от секса телами, пили вино и пребывали в той особенной умственной бездеятельности, которая оставляет простор для необдуманных поступков.

Он купил кольцо. Встал перед ней на колени — в ресторане, где сломался кондиционер. Еще тогда Настя ощутила подвох. Слишком уж это похоже на шантаж — предлагать руку и сердце на людях, когда все ждут, что ты ответишь «да», но думать не было сил — слишком много прохладного розового вина пришлось выпить.

И она сказала:

— Да!

Уже через неделю спала жара — маскарад закончился: красавец-серфингист превратился в суетливого московского устроителя торжеств, а Настя избавилась от сумасшедшей Медеи, которую смонтировали и отослали американскому продюсеру, заказавшему проект.

Настя была в доле — микроскопической, но все-таки: и эта доля принесла ей хорошие деньги — немного осовремененную «Медею» купили все каналы, несмотря на то что заказал ее скучный государственный USA, но фильм получился не просто образовательным проектом — он действительно был популярен.

В последующий год Настя снималась во Франции, в небольшой роли в голливудском триллере, в Испании работала с самим Альмодоваром, и под завязку снялась у самого известного итальянца из ныне живущих. К сожалению, фильм престарелого маэстро провалился, но год был веселый.

Лучший год. Она была тогда артисткой, живущей то в трейлерах, то в гостиницах, кочевницей, перебиравшейся с самолета на поезд, с поезда в автомобиль — а оттуда опять на самолет. Она летала первым классом, тряслась в ржавых кукурузниках, колесила в джипах, грузовиках, лимузинах и кабриолетах.

Она поняла тогда, что цыганская, полосатая жизнь, в которой сегодня ты радуешь тело в джакузи с розовыми лепестками, а завтра пытаешься выжать хоть три капли влаги из душа в уездной гостинице, — это именно то, к чему она стремилась. И даже дни, когда режиссер бредит — снимает сутками один и тот же дубль, когда уже сил нет, а терпение закончилось так давно, что никто не знает, что это такое, когда родные и друзья — только голоса в телефоне… вот тут-то и понимаешь, что ни родных у тебя нет, ни друзей, ни дома — только призвание да еще «семья» — группка таких же странных, как ты, людей, которых ты, скорее всего, никогда больше не увидишь.