Осени не будет никогда - читать онлайн книгу. Автор: Дмитрий Липскеров cтр.№ 48

Он меня возбуждает тем, что подтягивается по двести раз!

Это честное открытие, как током шибануло! Она — дочка тонкого, романтического литературоведа, психиатр, почти кандидат наук, прочитала тысячи книг про возвышенное чувство, она, Сашенька Бове, подвисла на простом визуальном физическом действии, которое возбуждает ее до крайности. И не надо ей красивых баллад, умных мыслей, томных нашептываний в ухо — пару раз парень подтянулся, и она готова на все.

Вот и сейчас, представив Душко на перекладине, она захотела поменять белье на свежее.

«Животное!» — дала себе оценку Сашенька.

Но почему-то она была довольна этой характеристикой, спокойно расставаясь с юношеской иллюзией, что ей нужен мужчина, похожий на папу. Здесь она сразу вспомнила мать и решила навестить ее, как только кончится весь этот кошмар. Что там родительница говорила о муже и о любовнике?..

А еще Сашенька подумала, что выйдет замуж за Зурика, а Душко будет подтягиваться, подтягиваться, подтягиваться…

Она летела, вспоминая Коровкина. Как ей казалось, в небеса летела. Большая крыса, машущая лапами, как если бы она была птицей.

Но ей не суждено было упасть. Огромная ворона, или еще какая другая птица подхватила ее когтями за шкуру и понесла куда-то добычу.

Ну и Бог со мною, думала Мятникова, обозревая окрестности. Пусть я стану сытным обедом для вороньей семьи… На мгновение Лиле показалось, что она увидела в окне того художника, родом из детства, дарившего ей заграничные конфетки, но птица летела быстро, мелькало солнце в окнах домов, какие-то люди внизу указывали пальцем в небо, и мальчишка со злобным лицом натягивал резинку рогатки… Камень просвистел в каких-то сантиметрах… А потом птица осторожно приземлилась на вершину старого тополя, в гнездо, где орали пять голодных птенцов.

Что делать с такой здоровой крысой, птенцы не знали, а потому их мамаша ткнула Мятникову клювом прямо в крысиное темечко, подарив Лиле ошеломляющую боль. Животное не потеряло сознания, а потому ворона, почему-то с загнутым, как у орла клювом, решила нанести повторный, разящий удар, подняла голову, выгнув шею до предела, и обрушила свой клюв, словно нож…

Но здесь произошло странное. Неожиданно для себя крыса Мятникова продемонстрировала необычайную ловкость. Увернулась от удара, подпрыгнула, вцепилась хищнику в горло и в одно мгновение отгрызла птице голову. Из обезглавленного туловища брызнуло кровью, вкус которой так понравился Лиле, что она с наслаждением стала лакать, быстро двигая язычком, а потом сама не заметила, как съела птицу целиком.

Орали голодные птенцы, которых Мятникова в течение получаса сожрала всех пятерых, думая, что без матери они все равно не жильцы. Чистя морду от перьев, она не испытывала угрызений совести по поводу того, что уничтожила целое птичье семейство. Подумала о естественном отборе и о том, что хищница-мать первая напала на нее.

Потом Лиля несколько часов пролежала, греясь в лучах солнышка, и, сама того не замечая, грызла ветку за веткой, из которых было свито гнездо…

Упасть ей все-таки пришлось, так как восемьдесят процентов птичьего дома она превратила в труху. Падение было внезапным и болезненным. Мятникова собралась какое-то время отлежаться в травке, но здесь кто-то многоголосо заулюлюкал, совсем рядом пролетел булыжник, стукнувшись о ствол тополя, затем другой чиркнул по боку, крыса сорвалась с лежки и, петляя, побежала куда глаза глядят. За ней гнались и кричали:

— Смотри, какая огромная! Крыса! Крыса!

— Черная!

— Я ей в бочину камнем попал! Видел?!

— Промазал!

— Попал! — настаивал мальчишка, и этот спор, переросший в драку, спас Лилю от травли, которая могла закончиться для нее плохо.

Мятникова учуяла запах метро, отыскала решетку и, протиснувшись между прутьями, скользнула в подземку.

И здесь пришлось пролететь метра три, опять больно ударившись, но в темноте крысе было куда спокойнее, чем снаружи, она легла, прижавшись к влажной стенке, и закрыла глаза, отдыхая.

Она не спала, просто лежала и думала о том, что ей почему-то совершенно не хочется теперь умирать. Наверное, Господь создал животных так, чтобы они не были способны на самоубийство, в отличие от человека с его гордыней и даром обгаживать хорошие дела, придуманные Богом.

Потом она перестала думать и принялась грызть стену, возле которой лежала. Испытала удивительно приятное ощущение в деснах, какой-то нечеловеческий кайф. Ее резцы без труда крошили кирпич за кирпичом, и казалось, что она делается все сильнее и сильнее, будто каждый уничтоженный кирпич становится частью ее тела.

Слишком мягкая стенка, подумала крыса Мятникова, поднялась на лапы и с удовлетворением ощутила, что боли от падений более не существует в ее мышцах, что, оказывается, крысиная регенерация работает куда как лучше человечьей.

Лиля подняла голову и пошевелила носом, уловив много знакомых, но еще больше неизвестных запахов. Часть из них была отвратительной, часть совершенно не волновала, а еще одна манила к себе, влекла неудержимо.

Мятникова побежала на своих коротких ножках навстречу неизведанному, и чем оно сильнее пахло, тем быстрее был ее бег.

Умеют ли крысы бегать галопом? Умеют. Это была именно та особь, в которой было столько породы, сколько и в арабском скакуне.

Вдруг на крысу Мятникову обрушился нестерпимый свет! Она остановилась и зажмурила глаза. Затем потихонечку приоткрыла их до щелочек и обнаружила себя между рельсов, по которым на нее, грохоча сотней колес, надвигался поезд.

«Вот это конец!» — поняла Мятникова и от ужаса вжалась в щебенку.

Она не погибла, но чуть было не оглохла.

«Я же не человек! — обрадовалась. — Во мне роста куда как меньше. Я — крыса, и пусть надо мною летят поезда, какое мне дело до них! Главное, по рельсу не ходить!» — заключила она и прочитала на стенке: «Преображенская».

«Эка, куда я забралась! — отметила Лиля. — Ворона была скоростная!»

Мятникова поглядела на людей, ожидающих следующего поезда. Они не вызвали в ней и толики интереса. Ради забавы попробовала на зуб стальной рельс, а потом затрусила хозяйкой обратно в тоннель и скоро нашла в стене какой-то лаз, куда идеально проходило ее новое тело.

Лаз привел к небольшому помещению, в котором обнаружилось до тридцати крысиных особей, исправно трудившихся над старой электропроводкой.

Неожиданно для себя Мятникова встала на задние лапы и издала протяжный писк. Крысы одновременно прервали свою работу и повернули головы в сторону незнакомки.

«А что я еще должна им сказать? — подумала Лиля. — Поздороваться?»

Она еще раз пропищала, услышала в ответ нестройный писк и мелкими шажочками подошла к свободному месту у стены, где еще имелись нетронутые куски проводки. Ее зубы нуждались в работе, а потому она набросилась на алюминий, перетирая его запросто, проглатывая обмотку дециметрами.