В глуби веков - читать онлайн книгу. Автор: Любовь Воронкова cтр.№ 23

Александр двигался к городу Тарсу [20]. Разведчики донесли, что Арсам пока еще находится в Тарсе. Арсам надеялся сохранить Тарс. Но, узнав, что Александр уже прошел Ворота, собирался оставить город, и жители боялись, что Арсам, прежде чем уйти, разорит и опустошит его. Услышав об этом, Александр во главе конницы и самых быстрых вооруженных отрядов помчался к Тарсу. Он хотел сохранить город и его сокровища для себя.

Солнце палило по-летнему, отряд окружала горячая желтая пыль.

Тарс лежал на равнине. Еще издали Александр увидел, что город горит — то в одном конце города, то в другом поднимается черное облако дыма и вспыхивают бледные отсветы огня. Царь приказал легковооруженным скакать в город и тушить пожары. А когда он и сам со своей конницей ворвался в городские ворота, ему донесли, что Арсам бежал. Город, покорный и тихий, лежал перед Александром. Пожары один за другим погасли. Арсам не успел опустошить Тарс.

И только сейчас, когда скачка кончилась и наступила тишина, Александр почувствовал, что изнемогает от жары и от усталости. Солнце стояло в зените, обрушивая на голову пламя полуденных лучей. Пот заливал лицо, серое от пыли, тело задыхалось от доспехов.

Войско вступило в Тарс. Неожиданно перед усталыми, истомленными зноем людьми засверкала быстро бегущая река Кидн, пересекавшая город. Это был широкий чистый поток, он дышал прохладой и свежестью снежных вершин, откуда текли его сверкающие воды. Тенистые деревья осеняли его берега. Александр соскочил с коня, тут же сбросил доспехи, разделся, прыгнул в реку… И сразу потерял сознание. Его оцепеневшее от ледяной воды тело на глазах всего войска медленно уходило в темную глубину, на дно…

Крик поднялся над Кидном. Воины, этеры, телохранители в одежде, как были, бросились в реку, выхватили из-под воды Александра, на руках отнесли в шатер. Друзья со страхом глядели на царя — жив ли? Александр открыл глаза, хотел что-то сказать и не мог. Жизнь еле теплилась в нем.

Тревога грозой пронеслась по македонскому войску. Военачальники, этеры, старые полководцы — все толпились около царского шатра, старались пробраться ближе к царю; стража еле сдерживала их. Весь лагерь уже знал, чтó случилось. Люди были в растерянности, в смятении…

— Царь умирает! Царь умирает!

Старые полководцы проклинали себя за беспечность:

— Что же это мы не углядели? Не уберегли сына Филиппа! Что бы сказал нам сейчас наш царь Филипп?!

Среди воинов пошел страх.

— Кто же нас выведет отсюда, если царь умрет? Мы без него погибнем!..

Гефестион не отходил от Александра. Врачей призвали немедленно. Они растирали тело царя до тех пор, пока не привели его в чувство. Они лечили его, поили разными снадобьями. Александр боролся со своей болезнью, но сильный жар отнимал у него силы. Он весь полыхал, он не мог заснуть ни днем, ни ночью, его била дрожь. Сразу осунувшийся, он смотрел широко открытыми глазами на всех, кто подходил к нему, и хриплым, еле слышным голосом спрашивал:

— Скоро ли вы меня вылечите? Разве не знаете вы, что Дарий снаряжает войско? Скорей поднимите меня, я слышу шаги врага!

Но врачи ничего не могли поделать. С сумрачными лицами, в безнадежности отходили они от ложа царя и тихо переговаривались между собой:

— Река погубила его.

— Болезнь не поддается лечению…

И только врач Филипп-Акарнанец молчал, задумчиво глядя на больного.

Гефестион с тоской и страхом видел, как меняется лицо его друга, как обостряются его черты… Александр быстро слабел. Он ничего не ел, не спал. У него пропал голос…

Гефестион грозно подступил к смущенным врачам:

— Говорите прямо — вы можете спасти царя?

Врачи опустили глаза.

— Мы больше ничего не можем сделать.

У Гефестиона перехватило дух.

— Царь умрет? Александр умрет?

— Я берусь вылечить его, — вдруг сказал Филипп, — только пусть никто не мешает мне.

Он покосился в сторону врачей. Врачи, пожав плечами, удалились.

Возникла надежда. О Филиппе шла добрая слава. Он умел лечить и многих вылечил. Гефестион взял его за руку, поглядел ему в глаза.

— Филипп, спаси нам Александра! — и, стыдясь своих рыданий, пропустил Филиппа к царю.

Внезапно, растолкав воинов, перед царским шатром появился гонец.

— От полководца Пармениона! — крикнул он, подняв над головой свиток. — Приказано передать немедля!

Гефестион загородил вход.

Но гонец настойчиво требовал пропустить его.

— Во имя жизни царя! — сказал он наконец.

И Гефестион отступил.

Гонец вошел в шатер в ту минуту, когда врач Филипп подавал Александру чашу с лекарством, которое он составил. Гонец поспешно шагнул к ложу царя, подал свиток.

— Парменион просил прочесть немедленно!

И тотчас вышел.

Александр развернул свиток. Глаза, опаленные жаром болезни, еле разбирали буквы. Почерк Пармениона был тороплив, малоразборчив. Но все-таки Александр прочитал и уловил смысл. Парменион спешил уведомить царя, чтобы он не доверял врачу Филиппу. Ему, Пармениону, стало известно, что Дарий подкупил врача; они уговорились отравить Александра. Дарий обещал Акарнанцу тысячу талантов и свою сестру в жены.

Врач стоял перед ним с чашей в руках. Александр поднял на него глаза, передал ему свиток и принял из его рук лекарство. Какое-то мгновение он держал чашу у губ, не спуская глаз с Филиппа. Увидев, что врач не испугался, но побледнел от гнева, Александр насмешливо скривил губы. «Парменион опять промахнулся», — подумал он.

И, глядя Филиппу прямо в глаза, выпил лекарство. Александр пил снадобье, а Филипп, потрясая свитком, бранил и проклинал тех, кто оклеветал его перед Парменионом, чтобы погубить царя. Лекарство огнем прошло по телу. На мгновение царь потерял сознание. Но тут же открыл глаза — ему стало легче дышать.

— Я вылечу тебя, царь, — сказал Филипп, растроганный его доверием, — только ты в дальнейшем слушайся меня!

Царь улыбнулся запекшимися губами и закрыл глаза.

— Вылечи поскорее, — прошептал он, — персы идут. Я слышу, как они идут. Помоги мне встать, чтобы встретить их…

Филипп согревал остывающее тело Александра горячими припарками. Царь не хотел есть — Филипп приносил вкусно пахнущие кушанья, ароматное вино и этим возбуждал его аппетит. Когда сознание Александра прояснялось, но глаза еще были пусты и безучастны, Филипп заводил разговор о войске, о битвах, о победах, вспоминал о матери царя, царице Олимпиаде… Так он возвращал к жизни Александра, который уже видел Харона, поджидавшего его у Стикса, в подземном царстве мертвых.