Неотразимая - читать онлайн книгу. Автор: Вера Кауи cтр.№ 30

Последовало новое молчание, в течение которого она, словно компьютер, просчитывала ситуацию.

— А мисс Матти Арден, Божественная Дива. Что связывает ее с семьей?

Постель Ричарда Темпеста, подумал Харви, вслух же ответил:

— Она тоже как бы член семьи. Она была предана вашему отцу, и его смерть глубоко потрясла ее. Настолько, что она и по сей день находится в больнице на острове. — Он вздохнул. — Мы опасаемся за ее голос.

Такие стрессы могут нанести непоправимый вред.

— Да, она действительно настоящая певица… Я слушала ее в «Тоске» в прошлом году в Ковент-Гардене.

Так значит, ей нравится опера. Он уже заметил множество пластинок под музыкальным центром.

— Итого… восемь.

Харви посчитал в уме. Она была права — если принимать во внимание Харри, которого никто не принимал во внимание.

— И не оставить им ничего, даже прощального слова… и предупредить любые их попытки при помощи того, что вы назвали «закрытой информацией».

— Каковой она и является.

Она задумчиво приглядывалась к нему.

— Кому вы больше верите, мистер Грэм? Скотту Фицджеральду или Эрнесту Хемингуэю?

Харви понял, что она имеет в виду. Богатые часто так поступают.

— Они другие, — подтвердил он. — Такими их делают деньги. Деньга помогают обособиться, оградить себя от реальности. Вы обнаружите это, когда прибудете на остров. Они также снижают чувствительность, как наркотики, и, как и к наркотикам, к ним привыкаешь.

А отвыкание проходит очень болезненно.

Их глаза встретились, и она вновь понимающе улыбнулась.

— Я буду помнить об этом, — сказала она.

— Надеюсь. Большое богатство требует большой ответственности. Вам оставлено гораздо больше, чем деньги.

Они понимали друг друга без слов. Она очень сообразительна, подумал Харви. Что это, интуиция? Или острый ум? Ладно, время покажет.

Харви похвалил ее:

— Вы приняли все это очень спокойно.

— Да, — безразлично ответила она, — теперь я узнала о своем отце.

— Да, конечно… А ваша мать… Вы ничего не знаете о ней?

— Только имя.

— Но ведь вы попали в приют, когда вам было пять лет. Как вы жили до этого? Очевидно, с ней?

— Не знаю. У меня провал в памяти относительно всего, что касается моей матери. Когда я стала постарше, мне рассказали, что я была очень больна какое-то время после моего появления у Хенриетты Филдинг.

Этого я тоже не помню.

— Но… неужели у нее не было семьи? Неужели после ее смерти никто не предъявил права на вас?

— Мне ничего об этом не известно.

Харви вздохнул. Он был разочарован. Он надеялся, что, возможно, что-то прояснится.

— Ну, во всяком случае, теперь вы знаете, кто был ваш отец.

— Очевидно, существовало какое-то увлечение — но это единственное, о чем мой отец не сказал ни слова.

Харви беспокойно задвигался.

— Вашего отца женщины находили необычайно привлекательным. В его жизни их было много. Но только вам, дочери вашей матери, он оставил все. Я думаю, мы можем сделать отсюда вывод, что она много значила для него.

— Либо что у него не было детей от других женщин.

Ее рациональность вгоняла его в дрожь. Но вполне сочеталась со всем ее обликом. Он должен был увидеть хоть одно проявление ее эмоций — шок, удивление, возможно, недоверие. И что же? Все это только позабавило ее. Она обладала внешностью классической статуи. И таким же отсутствием жизни.

Она наблюдала за тем, как Харви наблюдает за ней.

Он собрался с мыслями.

— Это была в высшей степени интересная встреча, — сказал он искренне.

— Действительно, — и она в точности повторила сказанную им по телефону фразу. — Теперь я понимаю, что вы имели в виду, когда собирались сообщить что-то полезное для меня.

— Искренне надеюсь, что так.

Они еще раз обменялись взглядами. Затем Харви поднялся.

— Если вы уверены, что вам не о чем больше спросить меня… — Ему до странности не хотелось уходить.

Она завораживала его.

— Вы сообщили мне массу вещей, над которыми стоит задуматься. Несомненно, когда я попаду в Мальборо, там все окажется по-другому.

Безусловно, подумал Харви, сохраняя бесстрастие.

Она достала его пальто и шляпу, подождала, пока он оденется. Затем проводила его до двери. Он протянул руку.

— Я был рад увидеться с вами, мисс Шеридан. — И посмотреть на вас, подумал он. Она притягивала взгляд. Любой был бы заворожен. И напуган до смерти.

Она потрясает. На самом деле, потрясает.

В дверях Харви повернулся к ней еще раз.

— Вы точно помните все, что вам предстоит сделать?

Она повторила его инструкции слово в слово.

— Тогда до 27-го… — Затем, внезапно повинуясь порыву, он сказал:

— Вы справитесь, мисс Шеридан. Должен признаться вам, у меня были серьезные сомнения… но вы справитесь.

Она улыбнулась, но улыбка тут же застыла.

— Да, я знаю… — согласилась она спокойно. Затем взглянула на него, и взгляд этот, казалось, проник в самую его душу. — Справлюсь, но с чем?

Дверь закрылась.

Харви ощутил освобождение от чего-то давившего на него. Он глубоко вздохнул, надел шляпу, взял в одну руку портфель, в другую — зонт, но прежде чем вызвать лифт, медленно повернулся и уставился на выкрашенную белым дверь. За дверью слышался смех.

— Гляди! — Дан с торжествующим видом разложил карты.

— Проклятье! — Марджери раздраженно бросила свои. — Даже карта мне не идет!

Дан быстро считал.

— Дай-ка я взгляну… ты должна мне… неплохую сумму — три тысячи восемьсот семнадцать долларов, — а дела таковы, что я предпочту наличные, если ты не против. Никаких чеков, никаких кредитных карточек…

— Ты всем так будешь говорить? — с интересом спросила Касс.

— Зависит от того, с кем буду играть. — Его зубы сверкнули в улыбке. — А тебе я бы посоветовал самой начать копить собственные центы и десятицентовики, дорогая моя Касс. Нас ждет долгая, суровая зима.

Марджери резко отодвинула стул, царапнувший по паркету, и Хелен вздрогнула, увидев, что это один из двенадцати изящных, с изогнутыми лирою спинками, настоящих шедевров времен Людовика XIV.

— Ты хочешь нам об этом напомнить? — с отлично накрашенного лица Марджери не сходило кислое выражение. Но она держалась доблестно, насколько возможно, украсив себя. На ней было черное платье от Халстона, с вырезом до ключиц, плотно прилегающее к телу, длиною до лодыжек, позволяющее видеть ноги в простых открытых черных атласных туфельках, длиннейшая нитка крупных сапфиров вперемежку с более мелкими, но безупречными жемчужинами. Как всегда, она направилась прямо к ближайшему зеркалу. — Мне просто дурно от этого ожидания, — говорила она, поправляя прядь волос. — Почему Харви не звонит?