Неотразимая - читать онлайн книгу. Автор: Вера Кауи cтр.№ 13

— Харви сказал мне, что ты планируешь, как организовать похороны Ричарда, — негромко произнес он. — Что ты надумала? Наверняка что-то соответствующее его положению.

— Островные похороны, — только и сказала в ответ Хелен.

Дан уставился на нее. Боже! Замечательно! Ну конечно!

— Гениальная мысль! — произнес он потрясение. — Вот это да! Островные похороны! Это то, что надо.

— Он был островитянином, — произнесла Хелен. — Нельзя быть островитянином, не родившись здесь.

Дан не подал вида, что ощутил ее невольное пренебрежение. Он-то родился во Франции, в Париже. Он — чужак.

— Хорошо, а весь остальной мир, кроме острова?

Ведь Ричард не просто был известен, он пользовался мировой Популярностью… Понадобятся приглашения…

Хелен нахмурилась.

— Никаких приглашений.

Ну просто принцесса, ощутившая горошину.

— Разумеется, никаких зрелищ! — Дан выглядел возмущенным. — О чем может идти речь, если это будут островные похороны? — И он подумал: островные похороны само по себе зрелище. Нечто среднее между масленичными гуляньями и праздником Всех Святых.

А вслух произнес:

— Но некоторых пригласить необходимо… людей из Организации, для начала… а те, кто не сможет приехать, захотят увидеть похороны по телевизору.

Он заметил ужас на лице Хелен.

— Разве они еще не пытались проникнуть сюда?

— Ну, это Касс… — прошептала Хелен.

Разумеется, подумал Дан, как всегда, Касс предоставлена возможность противостоять житейским трудностям.

— Предоставь дело мне, — успокоил он Хелен. — Я послежу, чтобы все устроилось наилучшим образом… не говоря о том, что Касс сможет использовать церемонию в качестве бесплатной рекламы продукции Организации.

Хелен поежилась от неудовольствия.

— Но ведь мы не можем похоронить Ричарда Темпеста, «короля» Темпеста как простого смертного, правда? Он слишком известен, слишком популярен, слишком…

Дан с удовольствием наблюдал, как задевают Хелен его слова, и решил продолжать.

— А как насчет английской ветви семейства? Вся эта ваша титулованная родня? Во всяком случае, граф, титулованный глава всего рода, по праву должен присутствовать.

Его имя отлично будет смотреться в газетах в начале списка приехавших; существует масса людей, на которых впечатление производят не деньги, а титулы. Это и делает Темпестов такими привлекательными. Они не только богаты, но и аристократичны. Они живут на собственном острове и правят им, как феодальные князья. Да, безусловно, подумал Дан. В лучшее эфирное время… А мне достанутся вполне ощутимые проценты.

— Предоставь это мне, — повторил Дан, размышляя.

— Если ты убежден… — в голосе Хелен звучала усталость и неуверенность.

— Ну конечно, убежден! Они никогда не простят, если ты не разрешишь им попрощаться с Ричардом. — Боже, подумал он. Что за сентиментальную чушь я несу?

— Но ведь я задумывала просто островные похороны.

— У тебя и получатся просто островные похороны, — уверил ее Дан. И даже чуть больше, добавил он про себя. Триста человек живет на острове; да верхушка Организации — еще человек двести; приглашенные — сотня с лишком… вдобавок телевизионщики, репортеры, газетчики… Всего около тысячи, подсчитал он.

Просто похороны!

— Я могу помочь чем-нибудь еще? — заботливо спросил он.

Хелен сдвинула брови, покрутила в пальцах ручку.

— Да… Дейвид…

— Понятно, ты хочешь, чтобы он был трезв. По крайней мере настолько, чтобы держаться на ногах.

— Ради Ньевес…

Да она и не заметит, бездушно подумал Дан. Этих двоих разделяет целая пропасть.

— Я присмотрю, чтобы он был трезв, как — как Харви, — с жаром пообещал он.

Он увидел легкую грустную улыбку Хелен и появившуюся ямочку на щеке.

— Ты так добр, — еле слышно прошептала она, хотя всегда побаивалась Дана. Слишком быстр, слишком ловок, слишком льстив. Слишком опасен. Она потянулась за очками, и он понял намек. Аудиенция окончена.

И лишь когда Серафина закрыла за ним двери, ему пришло в голову, что он не сделал того, за чем шел. Не выразил соболезнований. Которых, как он понял, она и не ждала.

Ньевес пригладила волосы, одернула форменную юбку в складку, глубоко вздохнула и постучала в дверь.

— Entrez!

Преподавание в школе велось на французском языке, а сама школа стояла на берегу Люцернского озера. Учениц было не больше двух десятков, все из очень богатых семей. Здесь предполагалось воспитание девушек окончательно завершить, придать ему блеск.

Их учили, как ходить, говорить, есть, улыбаться, как тратить фамильные богатства. В какие магазины ходить, в каких отелях останавливаться, кому, здороваясь, кивнуть, кому улыбнуться, кому подать руку.

Как устроить обед на шесть персон или организовать прием на шестьдесят, каким манером есть артишоки и спаржу, как говорить с официантом, как держать слуг в руках.

Предполагалось, что к поступлению в школу девушки уже обучены чтению и письму и что им не придется в будущем уделять много времени этим занятиям, разве что заглянуть в меню или подписать счет. Но какой ручкой при этом воспользоваться, их учили.

Когда Ньевес вошла в большую, залитую солнцем комнату, обставленную как гостиная, мадам Лоран, основательница школы — и владелица — поднялась и вышла из-за письменного стола.

— Ньевес, та petite, подойди ко мне и сядь.

Сердце Ньевес упало. То, что мадам Лоран встала из-за стола, что она так ласково говорит и приглашает сесть — все это означает плохие новости. Но, в конце концов, она не делала ничего дурного. Может быть, мадам просто испытывает к ней расположение. Она дала усадить себя на изящный диван с сине-белой обивкой, и мадам Лоран взяла ее за руку. Сердце Ньевес забилось сильнее.

— Боюсь, что должна сообщить тебе дурное известие, — мадам Лоран говорила спокойно, мягко, но не тратила лишних слов, — о твоем дедушке. Мне очень жаль, но он совершенно неожиданно умер вчера вечером. Как мне сказали, он не мучился. Все произошло мгновенно.

Она почувствовала, как Ньевес вздрогнула, увидела, что лицо девушки стало белым как мел, огромные шоколадные глаза расширились, ярко-розовые губы задрожали.

— Ты сейчас же поедешь домой… За тобой уже послали самолет… Но тебе не следует пускаться в такое путешествие одной, и я отправлю сопровождать тебя мадемуазель Люси. — Она наклонилась поцеловать Ньевес в щеку. Так юна, подумала она, так послушна и так богата… да, богата… Жаль, вздохнула она. Дед ее был редким человеком. Красавец, воплощение мужественности и здоровья. Эта девочка станет наследницей из наследниц, она превзойдет всех. Сейчас ей нет восемнадцати, и ее красота не расцвела полностью. Она похожа на мадонну Мурильо, в умилении подумала мадам Лоран. Длинные вьющиеся темно-каштановые волосы, кожа цвета топленых сливок, пушистые ресницы карих глаз. И фигурка уже сформировалась, хотя и не утратила подростковой стройности. У Ньевес Марии де ла Пас Боскомб-и-Барранка не может быть ни юношеской полноты, ни прыщей. Деньги, счастливо вздохнула мадам Лоран, способны кое-что сделать.