Повести и рассказы для взрослых детей - читать онлайн книгу. Автор: Эдуард Успенский cтр.№ 56

– Что нам еще нужно? – спрашивает папа.

– Гори, гори ясно, чтобы не погасло, – отвечаю.

– Лампочки электрические, – говорит папа. – Или спички. А может быть, керосин. Его ведь тоже в лампы наливают, чтобы горел.

– Может быть, – говорю я. – Только для керосина бутылка нужна.

Посмотрели мы в сумку – есть бутылка.

– Все правильно, – говорит папа. – Помнишь, мы еще реку запоминали в Испании, глотай факир называется. А что факиры глотают? Шпаги или керосин, чтобы огонь изо рта шел.

Купили мы керосин и домой пришли. Мама сначала ничего и не заметила. И даже похвалила нас. А потом, когда она вечером колбасу жарить стала, она на горячую сковородку вместо масла керосин плеснула. И тут такое началось: сковородка горит, плита горит и белье над плитой горит. Но больше, всего, конечно, папе нагорело.

А я с тех пор на всю жизнь запомнил: если в доме пожарин, набирайте ноль-один. Вот что такое мнемотехника!

Было ранее, ранее сентябрьское утро. Царь всея Руси Иоанн Васильевич Грозный проснулся от жуткого звона электрического трамвая.

– Нет, нет!

– Электрического будильника.

– Нет, нет.

– Его разбудило радио.

– Нет, нет.

Он проснулся от крика петухов. Голова трещала, как радиостанция «Эхо Москвы».

– Что-то я плохо себя чувствую. Какой-то страх меня гложет. Очень сильный страх. Наверное, вчера я выпил слишком много «Фанты», – подумал царь.

– Нет, нет.

– Кваса. Надо выпить немного «Кока-Колы», чтобы прийти в себя.

– Нет, нет.

– Меда надо выпить.

Он вызывал по рации охрану.

– Нет, нет.

– Он вызвал охрану по пейждеру. Вошел омоновец с бердышом.

– Нет. Нет.

Вошел омоновец с автоматом Калашникова.

– Нет, нет!

Вошел стрелец. С гранатометом «Муха».

– Нет, нет!

– Вошел писарь с шариковой ручкой. С гусиным пером.

– Скажи мне, – попросил царь, – какой у нас сегодня праздник?

– Седьмое ноября.

– Нет. Нет.

– Первое мая… День учителя… День птиц.

– Эх, ты, а еще очки надел! Ведь сегодня Новый год.

А между прочим, при Иване Грозном Новый год и вправду был 1-го сентября.

– Слушай, – снова сказал царь, – мне нужна главная кремлевская гадалка Джуна. Срочно вызови ее сюда по телефону!

– Нет, нет! Телефон тогда не работал. Верно, телефон не работал. Отключили за неуплату.

И царь тогда сказал:

– Вот что, садись на метро и срочно привези ее сюда.

– Нет, нет.

– Ах, нет, тогда на такси.

– Нет. Нет.

– Ну, ладно. Пошли ей факс.

Короче, гадалка скоро была доставлена. Она была красиво одета в новые кроссовки, понтовитые колготки, в руках у нее была теннисная ракетка, а на голове был надет жемчужный какашник.

– Кого мне больше всех опасаться? – грозно спросил ее Иван Грозный.

– Самого близкого тебе человека, – сказала гадалка Джуна.

– Все ясно, – подумал Иван Грозный. – Самый близкий человек мне – мой сын. Позвать его сюда.

Сына привели.

– Покажи дневник, – сказал царь.

– Нет.

– Нет.

– Покажи свиток с отметками. Ага, я вижу одни двойки. Подать мне сюда гильотину. Нет? Тогда кувалду. Нет? Тогда подать мне сюда мой длинный посох.

Дальше, ребята, вы знаете, что было. Сына он сильно прибил. И теперь в картинной галлерее имени хоккеиста Третьяка висит картина «Иван Грозный убивает сына за двойки».

Тут принесли телеграмму: «Москва, Кремль, Ивану Грозному. Ура! Мы взяли столицу Татарской республики Казань».

– Кто взял?

– Князь Курбский.

– Ага, – подумал царь. – Самый близкий мне теперь человек – это Курбский.

Позвать сюда Курбского, поднять его на лифте на крышу и сбросить с двадцать второго этажа.

– Нет. Нет.

– Тогда посадить на электрический стул.

– Курбского нет. Уехал в Ленинград, – сказал писарь.

– Нет. Нет.

– Слушай, гадалка, – говорит царь, – а тревога-то от меня не уходит. Весь день я чего-то боюсь. Весь день пью валидол.

– Ты, Иван Васильевич, не там ищешь. Ты должен бояться себя самого. Потому что ты себя больше всех на свете любишь.

– Ай да гадалка! Все ты мне объяснила. Ты мне теперь самый близкий человек.

И довольный он приказал:

– Заковать ее в цепи и бросить в колодец. Пусть плавать учится, пока не утонет.

Потом он грустно сказал:

– Каких людей теряем! И горько заплакал.

Однажды папа мальчика Яши принес домой большую партию тараканов в прозрачной коробочке из пластмассы.

Это был какой-то особый новый сорт морозоустойчивых насекомых, выведенных в папином научном институте.

– Пусть они поживут у нас в холодильнике, – сказал папа. – У нас на работе морозильная установка испортилась.

– Да ни за что на свете! – сказала мама. – Я с этими тараканами всю жизнь борюсь не для того, чтобы они в моем холодильнике жили.

– Но это моя кандидатская, – пытался спорить папа.

– Хоть докторская, – ответила мама.

– В Мексике за каждого таракана дают песо, – намекнул папа. – Они очень нужны для генетических экспериментов.

– Вот и вези их в Мексику, – отпарировала мама.

– Но я их знаю всех по именам, – спорил папа. – Без холодильника они погибнут от жары.

– А в холодильнике, – спорила мама, – они погибнут от сотрясения мозга.

– Как так? – спросил папа. – Это невозможно.

– Это возможно, – ответила мама. – Я каждого из них тресну молотком по башке.

– Этот маленький – Вася, – сказал папа.

– С него и начну, – сказала мама.

Папе очень нужно было охладить тараканов, и он убеждал маму изо всех сил:

– Лена, пойми. Обычные тараканы при минус два дохнут. А эти только развивают активность. Это переворот в генной инженерии. Это два года работы, это большая наука.