Последний танцор - читать онлайн книгу. Автор: Дэниел Моран cтр.№ 64

— Она меня удивляет.

— Да? И почему же?

Ему внезапно показалось, что сестра обиделась.

— Я думал, она покрепче.

— Она крепче, чем ты можешь себе представить. Хорошие люди не должны делать того, что сделала она. Ей потребуется время, чтобы свыкнуться с этим.

— Он был миротворцем, — тихо проговорил Лан. — И заслужил смерть.

— Он был неплохим человеком, — прошипела Каллия, — и делал то, что считал правильным. А Дэнис приговорила его к смерти. — Каллия отвернулась от брата. — У нее есть совесть. В отличие от других.

Лан резко встал, повернулся и шагнул к двери.

— Мне не нужна совесть, — проворчал он, выходя в коридор. — У меня имеется сестра.

ПРЕСС-ДАЙДЖЕСТ: ШОУМАК НА ПЕНСИИ

Это моя последняя статья.

Вот я сижу здесь сегодня ночью, проходят последние мгновения моей прежней жизни, и я вынужден вспоминать, что ее заполняли горечь, дешевые наркотики и еще более дешевый алкоголь. Приходится признать: за статьи мало платят.

Даже сейчас, когда я пишу эти строки, синдикат, который публикует мои работы, и эта мерзкая порода людишек — я имею в виду гадких, лживых и подлых юристов из «Мондо Кул, инкорпорейтед» — пытаются лишить меня пенсионных выплат, заработанных мною двадцатилетним рабским трудом. Я, слепой чудак, чья писанина одинаково усердно служила двум богам — прибыли и пагубным излишествам.

Они, разумеется, урвали свой кусок прибыли. За все эти годы более восьмидесяти процентов дохода от выпуска «Пресс-дайджеста» поглотили эти алчные твари из Редмонда, эти корыстные, ненасытные пиявки, пьянеющие от одного запаха денег.

Кое-кому может показаться, что мне жаль самого себя.

Считайте, что попали прямо в яблочко.

Сегодня исполняется ровно двадцать лет.

Эх, надо было мне хорошенько подумать, когда я только начинал. Ну да, я был невинным. Буквально девственником. И юристы из «МОНДО КУЛ, СИНДИ, мать их, КЕЙТЕД» освежевали меня и подвесили тушу на крючьях, а мою кровоточащую шкуру присолили и растянули у себя на стене. Они заставили меня подписать контракт, к которому не прикоснулся бы ни один здравомыслящий писатель. Они разрушили мою жизнь на последующие двадцать лет, не оставив мне ничего, кроме сексуальной благосклонности со стороны почитательниц, в плане компенсации, а потом рыдали крокодиловыми слезами над моей болью и агонией по пути в банк.

Вы полагаете, их вероломство на этом завершилось? Нет? Напрасно.

Поверьте, я изумлен куда сильнее. Это так непохоже на них.

Как бы то ни было с сегодняшнего дня и впредь я пишу когда захочу, как захочу и что захочу, на своих условиях.

Но вначале я должен спасти мир вот этой статьей... Может быть, я еще вернусь.

В четверг, 28 мая, около пяти часов вечера Николь Эрис Лавли послала за Дэнис.

Ей было приказано захватить свой ручной компьютер. Лавли приняла ее в столовой старого фермерского дома, обставленного антикварной мебелью в американском колониальном стиле. Старуха сидела в кресле-качалке, а Домино Терренсия стояла сзади, положив руку на спинку. Николь указала Дэнис на стул с прямой спинкой, стоящий напротив окна, и сказала:

— Пожалуйста, садитесь.

Из окон открывался живописный вид на поля пшеницы, все еще ярко освещенной солнцем. Дэнис уселась, попутно заметив:

— А я — то гадала, почему в столовой почти все вегетарианские блюда на основе пшеничной муки?

— Как вы себя чувствуете?

По правде говоря, Дэнис еще немного трясло, но ничто на свете не заставило бы ее признаться в этом высушенной старухе, наблюдавшей за ней сейчас.

— Я... прекрасно, мэм. — И, не зная почему, добавила: — Немного ломит в затылке.

Домино Терренсия чуть приподняла бровь.

— Никакого похмелья? — спросила Лавли. Дэнис ровным голосом ответила:

— Нет, мэм.

— Хорошо. Я хотела поговорить с вами, — продолжала старая женщина. — Вы произвели на всех нас большое впечатление за то короткое время, что находитесь здесь.

— Даже не знаю, что на это ответить.

— Не надо ничего отвечать, это просто высказывание. Я пыталась решить, что с вами делать дальше.

— Каллия говорила, что это не составит проблемы. Лавли тонко улыбнулась:

— Каллия — очаровательная девушка. Но не думаю, что она изучила больше сотни психометрических профилей за всю свою жизнь, в то время как я просматриваю в среднем по десять штук за день на протяжении последних сорока лет. И никогда не принимаю решения без этого. Ваш был дополнен ответами, полученными во время беседы с Каллией, и я не буду скрывать, что он беспокоит меня. Вы все еще любите вашего бывшего работодателя.

Дэнис не стала отрицать, но возразила:

— Это обстоятельство нисколько не влияет на мое отношение к Объединению в целом и не меняет сути моих обязательств перед организацией.

— У вас невероятно высокий индекс преданности. Обычно я нахожу это превосходным признаком, однако в вашем случае ваша лояльность распространяется на слишком большое количество объектов. Риппер, ваш инструктор Роберт Йо, ваш друг Джимми Рамирес и неизвестно кто еще. Буду откровенной. Я намерена, мадемуазель Даймара, поставить вас к стенке.

«Позади меня снайпер».

— Давайте подведем итог, ладно? Если бы вы считали, что так и стоит поступить, вы бы это сделали, а не начинали разговор с попытки запугать меня. Если же вы считаете, что подобными методами заставите меня совершить какую-нибудь глупость и предоставить вашему снайперу повод, чтобы убрать меня, то здесь вы ошибаетесь, — тихо сказала Дэнис.

Домино, стоящая позади Лавли, застыла как изваяние. На ее тонком лице на мгновение отразился суеверный испуг.

— Я сблефовала, — согласилась Лавли. — Ваш психометрический профиль показывает особу, опасно неуравновешенную, мадемуазель Даймара. Вы с трудом контролируете собственные страсти, а я ни в коем случае не доверяю таким людям.

— Вы хотите сказать, что вообще не доверяете никаким страстям? «Все люди мечтают по-разному. Те, что грезят ночами, извлекая мечты из разума пыльных чуланов, по утрам просыпаясь, со стыдом сознают, сколь тщеславны ночные их помыслы. Но дневные мечтатели много опасней: глаза их открыты и страсти бушуют, претворяя мечты эти в жизнь». — Дэнис закончила цитату, улыбнулась и спокойно заметила: — Вы, похоже, предпочитаете пыльные мечты, мадемуазель Лавли.

— Теперь я абсолютно уверена, что вы легко сойдетесь с Ободи. Вы с ним говорите на одном языке. Дэнис не пропустила намека мимо ушей.

— Я лечу в Лос-Анджелес?