Азенкур - читать онлайн книгу. Автор: Бернард Корнуэлл cтр.№ 23

— А теперь давай на скорость, — не унимался Венабелз.

Хук, воткнув в землю еще пучок стрел, вспомнил дымную, полную воплей ночь, когда латники в мерцающих доспехах вступали сквозь брешь в Суассон, а он все стрелял и стрелял, не думая и не целясь. Из нынешнего лука, хоть и более тугого, стрелы летели так же часто. Ник, как и тогда, не задумывался, просто отпускал тетиву, брал следующую стрелу, накладывал на цевье, поднимал лук, натягивал и вновь отпускал — дюжина стрел пронеслись над полоской травы и одна за другой вонзились в мишень не больше чем на ширину ладони друг от друга.

— Двенадцать, — послышался сзади веселый голос. — По одной на каждого апостола.

Хук обернулся. На него глядел круглощекий священник с легким пухом белых волос вокруг оживленного лица. В одной руке он держал кожаную сумку, другой твердо сжимал локоть Мелисанды.

— Ты, должно быть, мастер Хук, кто ж еще! Я отец Ральф. Можно выстрелить? — Священник положил сумку, отпустил Мелисанду и попросил: — Не откажи, дай попробовать! В юности я стрелял!

Ник передал священнику лук. Как бы ни был крепок сложением отец Ральф, раздобревший от спокойной жизни, натянуть тетиву ему удалось лишь на ширину ладони, дальше цевье задрожало от усилия. Отец Ральф помотал головой.

— Нет, сила уж не та, — признал он, передавая лук Нику. Поглядев, как стрелок без видимых усилий сгибает цевье, чтобы снять тетиву, он весело продолжил: — Пора нам потолковать! Добрейшего вам дня, винтенар, как поживаете?

— Прекрасно, святой отец, прекрасно, — расплылся в улыбке Венабелз, поднимая руку в уважительном приветствии. — Пока не дует с востока, нога почти не болит.

— Тогда я помолюсь, чтобы Бог слал вам только западный ветер, — радостно заверил его отец Ральф. — Вест, только вест! Пойдем, мастер Хук! Пролей свет на мое неведение! Просвети меня!

Священник, вновь подхватив сумку, повел Хука и Мелисанду в пристройку у куртины Тауэра и выбрал небольшую комнату, облицованную резными деревянными панелями. Обнаружив у стола всего два стула, отец Ральф послал за третьим.

— Садитесь, садитесь, — распорядился он, усаживая обоих у стола.

Он хотел услышать о происшедшем в Суассоне, и Хук с Мелисандой вновь рассказывали по-английски и по-французски о нападении на город, насилиях и убийствах, и перо отца Ральфа не останавливалось ни на миг. В сумке оказались листы пергамента, склянка с чернилами и перья, и теперь священник писал, лишь изредка задавая вопросы. В основном говорила Мелисанда, гневно и возмущенно описывая ужасы той ночи.

— Расскажи о монахинях, — попросил было отец Ральф и тут же, сконфуженно мотнув головой, повторил вопрос по-французски.

Мелисанда разразилась еще более гневной речью, временами замолкая и широко раскрытыми глазами глядя на отца Ральфа, когда тот, не успевая за потоком ее слов, жестом просил ее повременить.

Снаружи донесся топот копыт, через минуту послышался лязг: кто-то бился на мечах. Пока Мелисанда рассказывала, Хук выглянул в открытое окно. На площадке, где он только что осваивал лук, упражнялись латники в стальных доспехах, глухо звякавших под ударами мечей. Из всех выделялся воин в черных латах, на которого нападали сразу двое противников. Хуку, впрочем, показалось, что они бьют не в полную силу. Десятка два латников встречали особо удачные удары аплодисментами.

— Et gladius diaboli, — медленно перечел отец Ральф последнюю фразу, — repletus est sanguine. Замечательно! Просто отлично!

— Это латынь, святой отец? — спросил Хук.

— Да, разумеется! Латынь! Язык Бога! Хотя Он, наверное, говорил на древнееврейском? Скорее всего! Как на небесах-то будет неловко — придется всем учить еврейский! А может, среди небесных нив сокровища красноречия откроются сами по себе? Я записал, что меч дьявола напитался кровью.

Отец Ральф дал знак Мелисанде продолжать, и его перо вновь заскользило по пергаменту. Снаружи донесся уверенный мужской смех — на площадке сражались еще два латника, в солнечном свете мелькали их мечи.

— Тебе непонятно, зачем переводить ваш рассказ на латынь? — спросил отец Ральф, закончив следующую страницу.

— Нет, святой отец.

— Чтобы христианский мир узнал о кровавых деяниях дьявольского отродья, французов! Твою повесть перепишут сотню раз и пошлют всем епископам и аббатам, всем христианнейшим королям и правителям — пусть знают правду о Суассоне! Пусть знают, как французы обходятся со своим же народом! Пусть знают, что Франция — обиталище сатаны! — с улыбкой заключил отец Ральф.

— Сатана и впрямь обитает во Франции! — раздался резкий голос позади Хука. — И должен быть изгнан!

Развернувшись на стуле, Хук увидел у двери воина в черных латах, но уже без шлема, с влажными каштановыми волосами, чуть примятыми подшлемником. Молодой человек казался знакомым, хотя Хук не понимал, где мог его видеть. Как вдруг, заметив глубокий шрам у длинного носа, лучник бросился на колени перед королем, чуть не опрокинув стул. Сердце бешено колотилось от ужаса, почти как перед суассонской брешью, из всех мыслей осталась одна: вот он, король Англии.

Генрих досадливым жестом велел стрелку встать, хотя Хук не сразу нашел в себе силы подчиниться. Король тем временем, протиснувшись между столом и стеной, заглянул в пергамент отца Ральфа.

— В латыни я не так уж силен, однако суть ясна, — заметил он.

— Подтверждаются все слухи, мой государь, — ответил священник.

— А что сэр Роджер Паллейр?

— Его убил этот молодой человек, государь, — указал на Хука отец Ральф.

— Сэр Роджер нас предал, — холодно обронил король, — у наших людей во Франции есть свидетельства.

— Теперь ему исходить воплями в аду, мой государь, — уверил его отец Ральф. — До скончания времен.

— Прекрасно, — коротко кивнул Генрих, вглядываясь в страницы. — Монахини? Неужто?

— Именно так, государь, — подтвердил отец Ральф. — Христовых невест подвергали насилию и предавали смерти, отрывали от святых молитв и отдавали на поругание. Мы едва верили таким рассказам, однако эта юная особа все подтверждает.

Король взглянул на Мелисанду — та при появлении короля упала на колени вслед за Хуком и теперь трепетала от страха.

— Встань, — велел ей король. Обратив взгляд к распятию на стене, он нахмурился и закусил губу. После короткого молчания он заговорил, в голосе послышалась горечь. — Они ведь монахини! Богу пристало о них заботиться, почему Он не послал ангелов, чтобы их охранить?

— Возможно, Господь желал, чтоб участь монахинь стала знаком, — предположил отец Ральф.

— Знаком чего?

— Порочности французов, государь, и правоты ваших притязаний на корону несчастной французской державы.

— Стало быть, мне назначено отомстить за монахинь?

— Это не единственное ваше предназначение, государь, — смиренно ответил отец Ральф. — Однако такой долг возложен на вас в числе прочих.