Горящая земля - читать онлайн книгу. Автор: Бернард Корнуэлл cтр.№ 42

— Ты священник? — спросил я.

Тот кивнул.

— Итак, Гутлак прислал священника, — продолжал я, — потому что слишком испуган, чтобы сунуть сюда свое рыло?

— Управляющий не собирается причинить тебе зла, господин, — сказал священник.

Он был датчанином, что меня удивило. Я знал, что датчане Восточной Англии приняли христианство, но всегда думал, что это расчетливый ход, чтобы избавиться от угрозы Альфреда Уэссекского. Однако, похоже, некоторые датчане и впрямь стали христианами.

— Как тебя зовут, священник?

— Кутберт, господин.

Я глумливо осклабился.

— Ты взял христианское имя?

— Мы так и поступили, господин, когда приняли христианство, — сказал он, волнуясь. — А Кутберт, господин, был самым святым человеком.

— Я знаю, кто он такой, — ответил я. — И даже видел его труп. Итак, если Гутлак не хочет причинить нам зла, тогда мы можем вернуться на наш корабль?

— Твои люди могут, господин, — робко проговорил отец Кутберт, — если ты и твоя женщина останетесь, господин.

— Женщина? — переспросил я, притворяясь, что не понимаю. — Ты хочешь сказать, Гутлак желает, чтобы я остался с одной из его шлюх?

— Его шлюх?

Кутберта озадачил мой вопрос. Потом он энергично затряс головой.

— Нет, он имеет в виду эту женщину, господин. Скади, господин.

Итак, Гутлак знал, кто такая Скади. Наверное, он узнал ее, едва мы появились в Дамноке, и я проклял туман, из-за которого мы путешествовали так медленно. Альфред, должно быть, догадался, что мы остановимся в порту Восточной Англии, чтобы пополнить запасы, и, без сомнения, предложил вознаграждение королю Эорику за то, чтобы нас схватили, а Гутлак усмотрел быстрый, хотя и нелегкий, способ разбогатеть.

— Вам нужны я и Скади? — спросил я священника.

— Только вы двое, господин, — ответил отец Кутберт, — и если вы сдадитесь, господин, тогда ваши люди смогут уйти с утренним отливом.

— Давай начнем с женщины, — сказал я и протянул Осиное Жало Скади.

Она встала, взяв меч, и я шагнул в сторону.

— Ты можешь ее взять, — сказал я священнику.

Отец Кутберт наблюдал, как Скади медленно пробегает длинным пальцем по клинку короткого меча. Она улыбнулась священнику, и тот содрогнулся.

— Господин? — спросила она.

— Давай, возьми ее! — сказал я отцу Кутберту.

Скади низко держала меч, направив клинок наружу, и отцу Кутберту не требовалось большого воображения, чтобы представить, как сияющий металл вспарывает ему живот. Он нахмурился, смущенный ухмылками моих людей, потом собрал всю свою храбрость и поманил Скади.

— Опусти клинок, женщина, и ступай со мной, — сказал он.

— Господин Утред велел, чтобы ты взял меня, священник, — ответила она.

Кутберт облизнул губы.

— Она убьет меня, господин, — пожаловался он.

Я притворился, что раздумываю над его словами, потом кивнул.

— Весьма возможно.

— Я посоветуюсь с управляющим, — проговорил священник со всем достоинством, какое смог собрать, и почти побежал к задней двери.

Я кивнул Ситрику, веля его пропустить, потом забрал у Скади свой меч.

— Мы могли бы сделать бросок к кораблю, господин, — предложил Финан.

Он глядел в дырку в передней двери таверны и, очевидно, был невысокого мнения о людях, ожидающих в засаде.

— Ты видишь, что у них луки? — спросил я.

— А, так и есть, — отозвался он. — И это добавляет большой жирный кусок дерьма в бочку эля, так? — Он выпрямился, оторвавшись от дыры. — Итак, мы ждем, пока они устанут, господин?

— Или пока мне не придет в голову идея получше, — предложил я.

И тут снова раздался стук в заднюю дверь, на этот раз более громкий, и я снова кивнул Ситрику, чтобы тот поднял засов.

Теперь в дверях стоял Гутлак. Он все еще носил кольчугу, но в придачу натянул шлем и в качестве дополнительной защиты держал щит.

— Перемирие, пока мы потолкуем? — предложил он.

— То есть мы на войне? — спросил я.

— Я имею в виду — ты позволишь мне говорить, а потом отпустишь, — свирепо сказал Гутлак, дернув себя за длинный черный ус.

— Мы поговорим, — согласился я, — а потом ты сможешь уйти.

Он осторожно шагнул в комнату и изумился, когда заметил, как хорошо вооружены мои люди.

— Я послал за гвардейцами своего господина, — сказал Гутлак.

— Вероятно, это мудрый шаг, — проговорил я, — потому что твои люди не могут победить моих.

Он нахмурился.

— Мы не хотим битвы!

— А мы хотим, — с энтузиазмом заявил я. — Мы надеялись на битву. Нет лучшего способа хорошо закончить вечер в таверне, чем затеять бой, ты согласен?

— Может, женщина? — предположил Финан, ухмыльнувшись Этне.

— Верно, — согласился я. — Сперва эль, потом бой, потом женщина. В точности, как в Вальгалле. Итак, скажи нам, когда будешь готов, Гутлак, и мы сразимся.

— Сдайся, господин, — проговорил он. — Нас предупредили, что ты можешь прибыть, и, похоже, ты нужен Альфреду Уэссекскому. Ему не нужна твоя жизнь, господин, только твое тело. Твое и твоей женщины.

— Я не хочу, чтобы Альфред владел моим телом, — ответил я.

Гутлак вздохнул.

— Мы намерены помешать тебе отплыть, господин, — терпеливо сказал он. — Тебя ожидают четырнадцать охотников с луками. Ты наверняка убьешь нескольких человек, господин, и к твоим беззакониям добавится новое преступление, но мои лучники убьют нескольких твоих людей, а мы не хотим этого делать. Твои люди и твой корабль вольны уплыть, но не ты. И не женщина, — он посмотрел на Скади, — по имени Эдит.

Я улыбнулся ему.

— Так возьми меня! Но помни, что я — человек, убивший Уббу Лотброксона у моря.

Гутлак посмотрел на мой меч, снова потянул себя за ус и сделал шаг назад.

— Я не умру на этом клинке, господин, а подожду войска своего господина. Они заберут тебя и убьют остальных. Поэтому я советую тебе сдаться, господин, до их появления.

— Ты хочешь, чтобы я сдался сейчас, а ты бы получил награду?

— А что в этом плохого? — вызывающе спросил Гутлак.

— Как велика награда?

— Достаточно велика, — ответил он. — Так ты сдашься?

— Подожди снаружи и увидишь.

— А как насчет них? — спросил он, кивнув в сторону местных, попавших в ловушку в «Гусе» вместе с нами.

Ни один из них ничего не стоил в качестве заложника, поэтому я отослал их вместе с Гутлаком. Они выбежали на задний двор, явно чувствуя облегчение, что им не придется участвовать в резне, которая, как они ожидали, окрасит багрянцем пол таверны.