Бледный всадник - читать онлайн книгу. Автор: Бернард Корнуэлл cтр.№ 3

— Так кто, по мнению всех, убил Уббу Лотброксона? — снова спросил я. — Отвечай!

— Люди возносят хвалу Господу за то, что этот язычник наконец-то мертв, — уклончиво ответил Беокка и попытался заставить меня говорить тише, неистово жестикулируя левой рукой, ибо правая у него была парализована.

— Так кто, по мнению всех, убил Уббу?! — повторил я. И, не дождавшись ответа, заявил: — Ты наверняка думаешь, что это сделал Одда!

Я увидел, что Беокка и впрямь в это верит, и меня охватил гнев.

— Мы сражались с Уббой один на один, — теперь я говорил слишком громко, — один на один, лишь он и я! Мой меч против его топора. И он не был ранен, когда мы начали биться, святой отец, а в конце сражения был мертв. Он отправился к своим братьям в чертог убитых!

Вне себя от ярости, я повышал голос до тех пор, пока мой крик не привлек внимание молящихся, которые все как один повернулись и уставились на меня.

Епископ (я его узнал — то был епископ Эксанкестерский, тот самый, что обвенчал нас с Милдрит) тревожно нахмурился. Только Альфред, казалось, сперва не обратил никакого внимания на досадную помеху, но потом и он нехотя встал и повернулся ко мне, а его жена, костлявая, узколицая Эльсвит, что-то прошипела мужу на ухо.

— Если здесь есть настоящие мужчины, — все еще кричал я, — кто из них будет отрицать, что это я, Утред Беббанбургский, убил Уббу Лотброксона в честном поединке?

Воцарилась тишина. Я не собирался мешать богослужению, но чудовищная гордость и неукротимая ярость заставили меня бросить этот вызов. Все смотрели на меня, знамена хлопали под порывами ветра, капли мелкого дождика падали с краев парусинового навеса. И никто мне не отвечал. Но люди, увидев, что я уставился на Одду Младшего, тоже посмотрели на него в ожидании ответа, однако тот оторопело безмолвствовал.

— Кто убил Уббу? — крикнул я ему. — Говори!

— Так вести себя в церкви неприлично! — сердито проговорил Альфред.

— Вот что убило Уббу! — объявил я и вытащил Вздох Змея, свой верный меч.

Так я совершил еще одну ошибку.

* * *

Оказывается, зимой, когда меня держали в Верхаме вместе с другими переданными Гутруму заложниками, в Уэссексе был принят новый закон, согласно которому никто, кроме королевских телохранителей, не смел обнажать оружие в присутствии короля. Правило это не только защищало Альфреда, но и препятствовало смертельным ссорам между благородными людьми. И теперь, вытащив Вздох Змея, я невольно нарушил закон, и королевские воины ринулись было ко мне с копьями и мечами, но облаченный в красный плащ босой Альфред закричал, чтобы никто не двигался. Потом он пошел ко мне — и я увидел, насколько он разгневан.

У короля были узкое лицо, длинный нос, вытянутый подбородок, высокий лоб и тонкогубый рот. Обычно он бывал чисто выбрит, но теперь отрастил короткую бородку, благодаря которой выглядел старше. Альфред не прожил на свете еще и тридцати лет, но выглядел на все сорок. Болезненно худой, часто недомогающий, он скорее походил на священника, чем на короля восточных саксов, потому что отличался бледностью человека, слишком много времени проводящего вдали от солнца в размышлениях над книгами… Однако во взгляде Альфреда, несомненно, читалась властность. То были очень светлые глаза, серые, как кольчуга, и непрощающие.

— Ты ворвался в мою церковь, — сказал он, — и оскорбил Христа.

Я вложил в ножны Вздох Змея, главным образом потому, что Беокка, пробормотав, чтобы я перестал валять дурака и убрал меч, стал дергать меня за правую ногу, понуждая спешиться и преклонить колени перед Альфредом, которого боготворил. Эльсвит, жена короля, смотрела на меня с неприкрытым презрением.

— Его следует наказать! — крикнула она.

— Ступай туда, — указал король на один из шатров, — и жди моего решения.

Мне не оставалось ничего другого, кроме как повиноваться: вокруг столпились королевские воины, все в броне и шлемах. И вот меня препроводили к шатру, я спешился и вошел.

Внутри пахло пожухлой раздавленной травой. Дождь стучал по матерчатой крыше, и кое-где капли его падали на алтарь, на котором лежало распятие и стояли два пустых подсвечника. Шатер, очевидно, служил личной часовней короля. Так или иначе, ждать там Альфреда мне пришлось долго.

Молящиеся разошлись, дождь кончился, жидкий солнечный свет пробился между облаками. Где-то играла арфа, возможно развлекая во время обеда Альфреда и его жену. В шатер забрела собака, посмотрела на меня, задрала ногу на алтарь и снова вышла. Солнце скрылось за облаками, дождь опять застучал по парусине, а потом у входа появились два человека, одним из которых был Этельвольд, королевский племянник. Ему полагалось взойти на трон Уэссекса после смерти отца, но из-за слишком юного возраста наследника вместо него короновали Альфреда, его дядю.

Этельвольд застенчиво мне ухмыльнулся, пропуская вперед своего спутника, могучего сложения бородача лет на десять постарше. Тот чихнул, высморкавшись в ладонь и вытерев ее о кожаный плащ.

— Весна есть весна, — проворчал верзила и свирепо уставился на меня. — Похоже, этот чертов дождь никогда не прекратится. Ты знаешь, кто я?

— Вульфер, — ответил я, — олдермен из Вилтунскира.

Я догадался, что передо мной двоюродный брат короля, весьма важная персона в Уэссексе.

Вульфер кивнул.

— И ты знаешь, кто этот проклятущий дурак? — спросил он, показав на Этельвольда, который держал сверток белой материи.

— Мы с ним знакомы.

Этельвольд был всего на месяц младше меня, и, полагаю, ему еще повезло, что дядя Альфред оказался добрым христианином, иначе племянник вполне мог бы получить нож в бок посреди ночи. Этельвольд был куда красивее Альфреда, однако отличался глупостью, легкомыслием и нередко бывал пьян, хотя в то воскресное утро выглядел более или менее трезвым.

— Теперь я отвечаю за Этельвольда, — заявил Вульфер, — и за тебя. И король послал меня, чтобы тебя наказать. — Сказав это, он слегка пригорюнился и пояснил: — Его жена хочет, чтобы я вытащил твои кишки через твой вонючий зад и скормил их свиньям. — Вульфер сердито уставился на меня. — Ты хоть знаешь, какое полагается наказание тому, кто обнажает меч в присутствии короля?

— Штраф? — предположил я.

— Смерть, дурак, смерть! Прошлой зимой издали новый закон!

— Откуда мне было об этом знать?

— Но Альфред сегодня пребывает в милостивом расположении духа. — Вульфер проигнорировал мой вопрос. — Поэтому ты не будешь болтаться на виселице. Во всяком случае, не сегодня. Однако король хочет быть уверенным, что ты больше не нарушишь мира.

— Какого еще мира?

— Его мира, дурак! Он хочет, чтобы мы сражались с датчанами, а не кромсали друг друга. Поэтому ты должен поклясться, что впредь будешь хранить мир.

— Прямо сейчас поклясться?