К изумлению Шарпа, Харпер не упал. Любой другой тут же потерял бы сознание, а гигант только потряс головой, как оглушенный кабан, и выпрямился. Офицер ударил его кулаком правой руки в живот, затем добавил левой. Шарпу казалось, что он лупит по тиковому дереву. Удары потрясли ирландца, однако вывести его из строя не могли. Зарычав, он бросился в атаку. Шарп увернулся, нанес еще один удар, после чего голова его взорвалась от боли от бокового удара стрелка. Он ткнулся лицом в лицо Харпера, и в следующую секунду его ребра затрещали от чудовищного объятия. Лейтенант пнул противника сапогом в голень, но стальная хватка не ослабела. Кроме зубов, оружия не оставалось, и Шарп впился в щеку противника. От дикой боли тот распустил захват, отбросил офицера и размахнулся для удара.
Шарп оказался быстрее. Он вырос в трущобах, где с детства пришлось усваивать жестокие и безжалостные приемы. Он ударил Харпера в горло, после чего пнул в пах. После таких ударов люди выли от боли и обращались в бегство. Харпер лишь содрогнулся и вновь пошел вперед.
– Ублюдок! – прошипел Шарп, пригнулся, отпрыгнул назад и оттолкнулся от стены, используя толчок для нанесения серии ударов в корпус и голову противника.
Харпер не отступал. Он нанес ответный удар, в кровь разбив нос и губы Шарпа. Лейтенант отлетел на несколько шагов, споткнулся о камень и упал. Огромный сапог едва не размозжил ему голову. Шарп увернулся от пинка, вскочил и вцепился в ремни Харпера. Резким рывком он вывел ирландца из равновесия и швырнул на стену. Харпер ударился о камень лицом. По левой щеке потекла кровь.
Шарп едва стоял на ногах. Ребра ныли, голова кружилась, лицо было в крови. Он видел сгрудившихся в дверях стрелков. Их лица выражали изумление, и Шарп понял, что никто не вмешается, чтобы помочь Харперу. Ирландец должен все сделать сам.
Харпер сплюнул, посмотрел на Шарпа сквозь кровавую маску и вытащил штык.
– Только попробуй, ирландская сволочь, убью на месте.
Харпер молчал, и это было страшно.
– Подонок, – повторил Шарп и взглянул в сторону своего палаша.
Ирландец тут же переместился, отрезая путь к оружию, и двинулся вперед, выставив нож, как заправский боец. Затем сделал резкий выпад, от которого Шарп едва увернулся и чуть не упал. Харпер атаковал еще раз, резко и жестко, стараясь вывести офицера из равновесия.
Второй выпад Шарп уже ожидал и легко ушел в сторону. Лицо гиганта выражало растерянность и удивление. Харпер был сильнее и моложе Шарпа, но ему никогда не приходилось драться на таких скоростях. К тому же его никогда так не били. Удивление сменилось гримасой боли, когда Шарп ударил его кулаком в глаз. Теперь ирландец размахивал штыком, стараясь удержать противника на расстоянии. Шарп смело пошел вперед, встретил лезвие предплечьем и что было силы ударил Харпера основанием ладони в нос. Не дав ирландцу опомниться, он ткнул ему пальцами в глаза и попытался выдавить их из глазниц. Харпер вывернулся, однако Шарпу удалось сбить его с ног. Рука лейтенанта горела, горячая кровь заливала рукав, но боли он не чувствовал. Кинувшись к упавшему противнику, он несколько раз изо всех сил пнул его в ребра, потом всадил каблук в кисть Харпера и, поранив пальцы, выдернул штык. Из ртов дерущихся валил пар, штык был в крови, еще больше крови было на снегу, плавно опускавшемуся сквозь провалы в крыше на пол амбара.
Ирландец почувствовал, что ему приходит конец. Откатившись в сторону, он вскочил, подобрал камень и бросился в атаку. Едва Шарп взмахнул штыком, стрелок нанес страшный удар камнем по лезвию. От удара рука Шарпа онемела. Ему тоже не приходилось драться с человеком подобной силы. Он попытался было перехватить штык, но Харпер ударил его камнем в живот. Лейтенант отлетел к стене и захрипел от боли. Рука по-прежнему бездействовала.
До сего момента ирландец был безучастен, как мясник. Теперь его лицо приняло зверское выражение. Такие лица бывают у людей во время яростной атаки. Шарп понял, что если раньше Харпер без особого усердия исполнял порученное дело, то теперь он завелся по-настоящему. Впервые с начала драки ирландец заговорил. Гэльского языка Шарп не знал, но общий смысл сказанного понял без труда.
– Давай, ублюдок! – приговаривал Шарп, разминая онемевшую руку. – Ирландская свинья! Сволочь болотная! Ну, давай!
Разбитые губы Харпера растянулись в страшном оскале, обнажив залитые кровью зубы. Выкрикнув угрозу, он бросился вперед, и Шарп применил прием егеря. Перебросив штык в другую руку, он сделал выпад.
Неожиданно весь мир взорвался.
Грохот оглушил Шарпа, а сноп пламени едва не ожег лицо. Лейтенант пригнулся, и в ту же секунду пуля выбила фонтан каменной крошки из стены здания.
Он подумал, что кто-то из стрелков решился помочь Харперу. С яростью загнанного в угол животного Шарп развернулся в сторону выстрела и увидел, что ирландец поражен не меньше его. Все еще сжимая в руке камень, Харпер растерянно смотрел на возникшего в восточной двери человека с пистолетом.
– А я думал, вы здесь, чтобы воевать с французами, – насмешливо и властно произнес незнакомец. – Или у англичан, как у крыс, принято драться между собой?
На говорившем был изодранный в клочья пурпурный мундир офицера испанской кавалерии. Обрамляющая воротник золотая лента почернела, а цепь, на которой висела шпага, покрылась ржавчиной. Высокие черные сапоги разорвались. С плеч свисал промокший плащ. Его люди, чей след видел в трубу Шарп, выстроились к востоку от фермы. Выглядели они не лучше, но, как успел отметить наметанным глазом лейтенант, при всех были палаши и карабины. Испанский офицер опустил руку с дымящимся короткоствольным пистолетом.
– Кто вы такие, черт побери? – прохрипел Шарп, все еще сжимая штык. Он действительно напоминал загнанную в угол крысу – злобную, истекающую слюной и кровью.
– Меня зовут майор Блас Вивар, – произнес средних лет офицер с жестким лицом. И он, и его люди выглядели так, словно за последние дни им пришлось пройти через сущий ад. Тем не менее они не казались изможденными, а в голосе майора звучали насмешливые нотки. – А кто вы?
Прежде чем ответить, Шарп сплюнул густую кровавую жижу.
– Лейтенант Шарп, девяносто пятый стрелковый полк.
– А он? – Вивар посмотрел на Харпера.
– Этот человек арестован. – Шарп бросил штык на землю и толкнул Харпера в грудь: – Выходи! Вон!
Он вытолкал ирландца из разрушенной фермы на улицу, где толпились в снегу остальные стрелки.
– Сержант Уильямс!
– Сэр? – Сержант в ужасе смотрел на их окровавленные лица.
– Стрелка Харпера под строгий арест! – Шарп последний раз толкнул Харпера, отчего тот упал на землю, и вернулся к насмешливому испанцу.
– Похоже, у вас проблемы, лейтенант?
Позор ситуации и ехидный тон майора окончательно добили Шарпа.
– Это вас не касается.
– Сэр! – осуждающе произнес испанец.