– Мне кажется, в данной ситуации Одри находится в самом
сложном положении.
Леди Трессильян бросила на него проницательный взгляд:
– Ты всегда любил Одри, да, Томас?
– Видимо, да, – ответил он совершенно невозмутимо.
– С детства?
Он кивнул.
– А потом явился Невиль и увел ее у тебя из-под носа?
Томас беспокойно поерзал в кресле.
– Вполне естественно, – ответил он. – Я
всегда знал, что у меня нет шансов.
– Значит, капитулировал без боя, – сказала леди
Трессильян.
– Я был всего лишь верным псом.
– Послушной, объезженной лошадкой.
– Одри относится ко мне только как к доброму старому
другу!
– Верный Томас – ведь это было твое прозвище, не так
ли?
Он улыбнулся, словно ее замечание вызвало в памяти времена
детства.
– Даже смешно, – сказал он. – Как давно я не
слышал этих слов.
– Сейчас это может сослужить тебе хорошую
службу, – сказала леди Трессильян.
Томас внимательно посмотрел на нее, и она ответила ему очень
выразительным и вполне определенным взглядом.
– Одри пришлось много пережить, – сказала
она. – И я полагаю, что теперь она сможет по достоинству оценить такое
качество, как верность. Твоя бескорыстная любовь и преданность, Томас,
возможно, будут вознаграждены.
Томас Ройд сидел, опустив глаза, и вертел в руках свою
трубку.
– В надежде на это, – сказал он, – я и
приехал домой.
4
– Наконец-то мы все собрались, – сказала Мери
Олдин.
Харстолл, старый дворецкий, вышел из столовой и вытер пот со
лба. Когда он появился в кухне, миссис Спайзер, кухарка, обратила внимание на
странное выражение его лица.
– По-моему, со мной действительно творится что-то
неладное, – сказал Харстолл. – Я не знаю, чем это объяснить. Словом,
все, что говорят и делают в этом доме в последние дни, как мне кажется, имеет
какой-то совершенно иной внутренний смысл, отличный от прямого значения. Вы
понимаете, что я имею в виду?
Миссис Спайзер, похоже, была несколько озадачена его
словами, поэтому Харстолл продолжал:
– Вот, например, сейчас, когда все они сели ужинать,
мисс Олдин сказала: «Наконец-то мы все собрались». А у меня перед глазами
возникла странная картина. Я представил себе дрессировщика, который загнал в
клетку диких животных и запер их на замок. У меня вдруг возникло тревожное
ощущение, словно все мы пойманы в какую-то ловушку.
– Да бог с вами, мистер Харстолл! – воскликнула
миссис Спайзер. – Должно быть, у вас несварение желудка, просто съели
что-нибудь не то.
– Мое пищеварение тут ни при чем. Мне кажется, у всех в
этом доме уже начинают сдавать нервы. Вот недавно хлопнула входная дверь, и
миссис Стрендж, наша миссис Стрендж, мисс Одри, вздрогнула, как будто ее подстрелили.
И кроме того, это постоянное напряженное молчание. Все они очень странно ведут
себя. Сначала все долго молчат, словно почему-то боятся заговорить, а потом
вдруг заговорят все разом, причем нормальной беседой это не назовешь – просто
каждый высказывает первое, что пришло ему в голову.
– Да, это любого приведет в недоумение, – сказала
миссис Спайзер.
– Две миссис Стрендж в одном доме. Я подозреваю, что
вся нервотрепка именно из-за этого.
В гостиной повисла та напряженная тишина, которую описывал
Харстолл.
Явно через силу Мери Олдин сказала, взглянув на Кей:
– Я пригласила вашего друга, мистера Латимера, прийти к
нам на ужин завтра вечером.
– О, отлично, – сказала Кей.
– Латимер? Значит, он уже прибыл в наши края? –
спросил Невиль.
– Да, он остановился в отеле «Истерхед-Бей», –
сказала Кей.
– Кстати, можно выбрать вечерок и отужинать в ресторане
отеля. До скольких работает переправа? – спросил Невиль.
– До половины второго, – ответила Мери.
– Полагаю, там принято устраивать танцевальные вечера?
– Да, и они пользуются большой популярностью среди
отдыхающих, в зале обычно собирается человек сто, если не больше, –
заметила Кей.
– Думаю, твоего друга такое столпотворение не слишком
обрадует, – сказал Невиль, обращаясь к Кей.
Мери быстро сказала:
– Кстати, на той стороне чудесные пляжи. И погода стоит
такая теплая, что мы вполне можем в один из дней переправиться на тот берег и
позагорать в Истерхеде.
– Я собираюсь завтра нанять лодку и выйти в
море, – тихим голосом сказал Томас Ройд, обращаясь к Одри. – Не
хочешь ли ты составить мне компанию?
– С удовольствием.
– Отличная идея, – сказал Невиль, – мы все
можем отправиться на морскую прогулку.
– Мне казалось, ты говорил, что хочешь завтра поиграть
в гольф, – заметила Кей.
– По такому случаю я готов отложить игру. Помахать
клюшкой можно в любой другой день.
– Крайне прискорбно! – сказала Кей.
Невиль подхватил с доброй усмешкой:
– О да, гольф – прискорбная игра.
Мери поинтересовалась, играет ли Кей в гольф.
– Да, но не особенно хорошо, – ответила Кей.
– О, она была бы отличным игроком, – заметил
Невиль, – если бы немного потренировалась. У нее от природы хороший мах.
– А вы играете во что-нибудь? – спросила Кей,
взглянув на Одри.
– Почти нет. Я немного играла в теннис. Но честно
говоря, игрок из меня никудышный.
– Одри, а ты по-прежнему любишь играть на
фортепиано? – спросил Томас.
– Сто лет не садилась, – сказала она, отрицательно
покачав головой.
– Помню, раньше ты играла довольно хорошо, –
заметил Невиль.
– Мне казалось, Невиль, что ты не любишь музыку, –
вставила Кей.
– Я просто мало что в ней понимаю, – рассеянно
сказал Невиль. – Но меня всегда поражало, как Одри умудряется взять
октаву. Ведь у нее такие маленькие ручки.
Он проследил взглядом за ее руками. Как раз в этот момент
Одри положила на стол нож и вилку, закончив с десертом.