Скиталец - читать онлайн книгу. Автор: Бернард Корнуэлл cтр.№ 63

— Я думаю, может, стоит снова показать ему подземелье, — предложил кардинал, неспешно направляясь к алтарю.

Он любил Сент-Шапель, любил свет, струившийся между двумя изящными колоннами. Это место казалось ему настолько близким к Небесам, насколько это возможно на земле, ибо оно было насыщено красотой, всепоглощающим великолепием и чарующей благодатью. Бессьер пожалел, что не приказал призвать хор, ибо звуки голосов евнухов, воспаряющие к высоким каменным сводам часовни, могли привести в состояние, близкое к экстазу. Священнослужители, знавшие, что привело сюда кардинала, спешили к высокому алтарю.

— Мне все-таки думается, — продолжил он, — что некоторое время, проведенное в подземелье, побуждает человека ревностнее искать милости Господа.

Де Тайллебур покачал головой.

— Он уже был здесь, ваше высокопреосвященство.

— Приведи его снова. — Теперь голос кардинала звучал сурово. — Покажи ему инструменты. Покажи ему кого-нибудь на дыбе или под огнем. Дай ему понять, что ад не ограничивается царством Сатаны. Но сделай это сегодня. Нам, может быть, придется отослать вас обоих прочь.

— Отослать нас прочь? — удивился доминиканец.

Кардинал не стал вдаваться в объяснения, а просто опустился на колени перед высоким алтарем и снял свою алую шапку. Он редко и лишь при крайней необходимости обнажал голову на публике, ибо с неудовольствием сознавал, что лысеет, однако сейчас без этого было не обойтись. Один из священнослужителей открыл под алтарем раку, извлек пурпурную подушечку с кружевной оборкой и золотистыми кистями и подал ее кардиналу. На подушечке лежал венок. Венок этот был настолько старый, хрупкий, почерневший и ломкий, что кардинал, потянувшись к нему, затаил дыхание. Казалось, остановилась сама земля, замерли небеса и мертвая тишина пала на мир, когда он трепетными руками поднял эту столь легкую, почти невесомую, шипастую «корону».

То был терновый венец.

То был тот самый венец, который побывал на челе Иисуса и шипы которого напитались Его кровью, и когда кардинал поднес святыню к губам, глаза его наполнились слезами. Веточки, сплетенные в колючий обруч, были длинными, тонкими и невероятно хрупкими, однако колючки были острыми — такими же острыми, как и в тот день, когда их водрузили на голову Спасителя и кровь оросила Его святой лик.

Высоко подняв венец обеими руками, кардинал, в который уже раз подивившись его легкости, возложил его на свои редеющие волосы, молитвенно сложил руки и устремил взор на золоченый алтарный крест.

Он знал, что духовенство Сент-Шапели не одобряет его обыкновения являться сюда и надевать терновый венец. Здешний священник даже обратился с жалобой к архиепископу Парижа, а тот пожаловался королю, но Бессьер все равно пришел, ибо считал, что обладает таким правом. Он являлся представителем Папы, а Франция остро нуждалась в поддержке Святого престола. Англия держала в осаде Кале, Фландрия вела войну на севере, вся Гасконь присягнула в верности Эдуарду Английскому, а Бретань снова подняла мятеж против своего законного герцога и была наводнена английскими лучниками. Франция подверглась разбойному нападению, и только Папа мог убедить властителей христианского мира прийти ей на помощь.

Что он, скорее всего, и делает, ибо сам является французом. Климент родился в Лимузине и был канцлером Франции до того, как оказался избранным на престол Святого Петра и обосновался в великом папском дворце в Авиньоне. Другое дело, что там, в Авиньоне, Климент прислушивался к римлянам, пытавшимся убедить его вернуть папскую резиденцию в Вечный город. Они перешептывались, плели интриги, снова и снова составляли заговоры, и Бессьер боялся, что однажды Климент поддастся на эти уговоры.

Но если Папой станет Луи Бессьер, то уж ни о каком возвращении Святого престола в Рим не будет и речи. Рим — это руины, грязная сточная канава, окруженная сворой мелких, вечно грызущихся между собой государств. Разве может наместник Господа на земле чувствовать себя спокойно в подобном окружении? Авиньон, конечно, место куда более надежное, но и он не идеален, ибо сам город и его окрестности входят во владения неаполитанского короля. По глубокому убеждению Луи Бессьера, Папе не к лицу быть чьим-то арендатором или, упаси Господи, вассалом. Да и вообще, не пристало Святому Отцу, главе всех христиан, жить в каком-то захолустном городишке. Рим некогда правил миром, так что сам титул Папы изначально неотделим от Рима, но Авиньон?

Кардинал, с невесомыми терниями на челе, поднял взор к алтарному витражу и изображением страстей Господних. Уж он-то знал, какой город заслуживает Святого престола. Только один, один во всем христианском мире. И Луи Бессьер не сомневался в том, что, став Папой, он сумеет убедить короля Франции уступить ему остров Сите. Таким образом, трудами и усердием Луи Бессьера центр христианства переместится на север, а папская власть возвысится пуще прежнего, обретя новое пристанище.

Этот дворец станет его домом, собор Парижской Богоматери — его новым собором Святого Петра, эта великолепная Сент-Шапель — его личной часовней, а этот терновый венец — его собственной реликвией. Может быть, думал он, стоит вделать эти колючки в папскую тиару?

Бессьеру понравилась эта мысль, и он представил себя молящимся здесь, в своем личном храме, на своем личном острове. Золотых дел мастера и нищие, законники и шлюхи, владельцы прачечных и изготовители лютен переберутся за мосты, в собственно Париж, а остров Сите станет святым местом. И, уж конечно, наместник Христа будет пользоваться постоянной поддержкой короля Франции, что поспособствует распространению истины, искоренению неверия и воцарению Господнего мира.

Но как стать Папой? Не меньше дюжины кардиналов мечтали стать преемниками Климента, но из всех соперников один лишь Бессьер знал о Вексиях. О том, что они некогда владели Святым Граалем и, может быть, владеют им до сих пор.

Вот почему он посылал де Тайллебура в Шотландию. Доминиканец вернулся с пустыми руками, но кое-что разузнал.

— Значит, ты не думаешь, что Грааль в Англии? — спросил его Бессьер тихонько, чтобы священнослужители Сент-Шапель не могли подслушать их разговор.

— Он может быть спрятан там, — угрюмо промолвил де Тайллебур, — но в Хуктоне его точно нет. Ги Вексий обшарил там все еще в первый раз. Мы повторили поиски, но снова ничего не нашли.

— Ты по-прежнему думаешь, что мессир Гийом забрал его в Эвек?

— Я думаю, что это возможно, ваше высокопреосвященство, — ответил доминиканец. — Маловероятно, — уточнил он, — но не исключено.

— Осада проходит неудачно. Я ошибся в отношении де Кутанса. Графу обещано, что если он захватит Эвек ко дню Святого Петра, то срок его пребывания в чистилище сократится на тысячу лет, но у него не хватает пыла, чтобы захватить это разбойничье гнездо. Ну а что там с этим незаконнорожденным сыном?

Де Тайллебур отмахнулся.

— Да что о нем говорить, пустое место! Этот малый сомневается в самом существовании Грааля. У него одно желание — быть солдатом.