Хроника отложенного взрыва - читать онлайн книгу. Автор: Феликс Меркулов cтр.№ 66

— Да, — сухо ответил Гольцов.

— Нет, ты не понял, — повысил голос генерал, глядя ему прямо в глаза. — Это приказ.

— Есть.

— С сегодняшнего дня я запрещаю тебе проводить какие-либо мероприятия по делу Белугина. Это тоже приказ.

— Есть.

— И не обижайся, — Полонский сбавил тон. — Пойми, похоже, дело заходит очень далеко. Я догадываюсь: ты попытаешься тайком продолжать свои поиски. Могу только просить — не как начальник, как старший товарищ: думай над каждым своим шагом. По-моему, на карту поставлена уже не свобода, а жизнь Заславского. Да и твоя, скорее всего, тоже. А мне нужны живые сотрудники.

— Света, сделаешь завтра Заславскому из пятнадцатой камеры два укола морфина, утром и вечером, — произнес пожилой врач с чапаевскими усами, открывая сейф. — Вот упаковку я положил.

— Хорошо. — Невысокая медсестра в застиранном белом халате кивнула.

— Меня завтра не будет. Дежурит Михалыч.

— Поняла.

…— К сожалению, ваш запрос не подписан. Ответ еще не пришел, — ответила Гольцову девушка из канцелярии Управления исполнения наказаний Минюста по Москве. — Ничего не могу вам сказать.

— Откуда вы ждете ответа?

— Из ФСБ.

— Почему сами решить не можете, у меня же есть разрешение от судьи?

— Да, но эти люди числятся за ФСБ.

— Почему же они не сидят в Лефортове, в их изоляторе?

— Не знаю. — Голос девушки звучал мягко и вежливо. Либо она была хорошо воспитана, либо терпелива. Третий вариант — ей нравился Гольцов — был исключен, потому как глаза она его не видела: общались только по телефону.

— Что же мне делать? Надо срочно. Все прогрессивное человечество, весь мир с напряжением ждут, когда Интерпол получит возможность задать свои вопросы Заславскому. Как бы нам с вами поддержать честь России?

— Хорошо, — голос на другом конце трубки повеселел, Гольцов мог бы побиться об заклад, что девушка улыбнулась, — я попробую уточнить, в чем там проблемы. Как могу, постараюсь ускорить этот процесс.

— Если получится, я буду любить вас вечно!

— А вы не боитесь последствий?

В больничной камере Заславский понял, как соскучился по свежему воздуху и тишине. В обычной хате было очень душно. Люди вдыхали тяжелый, пропитанный потом и влагой воздух. Здесь жили вчетвером в просторной камере на шестерых. На зарешеченном окошке-бойнице не было стекол.

После вони общей камеры запах только что помытого туалета казался ароматом. Белобрысый паренек из Рязани, промышлявший в Москве угонами, драил парашу несколько раз в день. Его подгоняли пинками двое соседей: наемник из Чечни, здоровенный араб с черным кучерявым шаром из волос на голове, и громадный ирокез, постоянный клиент Матросской Тишины.

Поначалу «сладкая парочка» пациентов-беспредельщиков попыталась припахать и Заславского. Но тот сумел дать отпор. И белобрысый угонщик продолжал отдуваться за всех, в глубине души радуясь тому, что по крайней мере его не насилуют, опуская тем самым его тюремный статус от шныря (уборщика) до петуха.

Заславский думал о том, как мало надо человеку для счастья. Кровать, на которую не надо занимать очередь, менее спертый воздух, почти три квадратных метра личного пространства, и вот уже кажется, что попал в рай.

«Какое сегодня число? — думал Заславский. — Елки палки, уже 2002 год, двадцать первый век. Я уже ровно четыре года в тюрьме. С прошлого века… И уже забыл, как там, на воле».

Вдруг его пронзила холодящая мысль, что на самом деле он давно умер: еще в начале 1998 года. Арест был всего лишь галлюцинацией, а он летел на тот свет, который и представляет собой казематы, забитые отработанными душами, как отходами. И обратного пути уже нет. Потому что ничего больше нет. А есть только эти стены, вечная духота и журчание в трубах канализации.

Он и не подозревал, как близок к истине. Всего в нескольких метрах от его кровати, через несколько толстых стен и решеток, на полке в железном сейфе лежала его настоящая смерть. Она выглядела чистой и невинной. И была запечатана в красивые упаковки с ампулами.

Смерть пряталась под псевдонимом Морфин.

…— Так почему ты не разрешаешь им встречу? — Полуяхтов улыбнулся, раскачиваясь в кресле-качалке.

Ермаков так и застыл с чашкой кофе в руках. Над ним бесшумно пропорхнула бабочка.

— Они же старые друзья, пусть повидаются. — Иннокентий Тимофеевич сделал глоток. — К тому же Заславский болеет. Не по-человечески как-то… Разреши. Дня через три.

— Хорошо. — Адмирал не стал спорить. Хотя не понимал смысла этого решения.

— С оформлением бумаг не тяни, — спокойно продолжал Полуяхтов. — Завтра же с утра дай ответ, что не возражаешь, но в связи с плохим состоянием здоровья Заславского требуется разрешение врачей. А врачи пусть ответят, что через три дня.

— Понял.

«Он что-то задумал, — гадал Ермаков. — Интересно — что? Причем про три дня не просто так. За это время что-то произойдет». Вдруг ему показалось, что ответ лежит на поверхности.

— Как дела у нашего другого общего знакомого? — поинтересовался генерал.

— Активно проверяем, — ответил Ермаков, из-за тона Иннокентий Тимофеевич насторожился.

«Ни на кого нельзя положиться», — с огорчением подумал Полуяхтов, смотря на крепкие плечи собеседника. Адмирал был раза в два шире хозяина квартиры и по комплекции напоминал дикого кабанчика. Что неудивительно, ведь Ермаков всю жизнь предпочитал силовые виды спорта: борьбу, греблю, гири.

Полуяхтов, в отличие от него, любил легкую атлетику, и особенно бег. Поэтому хоть его жилистое тело и не отягощено лишними мышцами, но было гибким и сильным.

В драке Ермаков, конечно, мог побить Полуяхтова. Но не побил бы, потому что не догнал бы.

— А что же не получается? — спросил Иннокентий Тимофеевич.

Анатолий не хотел посвящать его в подробности, но прямо поставленный вопрос не оставил лазеек.

— Проверили фирму от и до, — сказал он. — Арестовали счета, надавили на некоторых клиентов. Но у него хорошие бухгалтеры и юристы. Ни налоговая полиция, ни ОБЭП [6] ничего по-крупному не накопали. Скоро придется слезть.

— Что это за детский лепет? — удивился Иннокентий Тимофеевич.

— Понимаешь, там такая ситуация… Фирма крепкая — чтобы что-то найти, надо очень постараться. А наши соседи, что в милиции, что в налоговой, мне уже несколько раз намекали: мол, плохое финансирование, большие служебные нагрузки. Почему должны за так горбатиться? Все денег хотят.

— Дожили! — Полуяхтов искренне возмутился. — Что у нас за страна такая? Везде взяточники.