Богоматерь лесов - читать онлайн книгу. Автор: Дэвид Гутерсон cтр.№ 26

Утром Том сгреб опавшие кедровые иглы и вычистил водостоки. Вода проложила себе путь через стоянку для машин, и здесь образовались настоящие реки. Он привез тачку гравия и засыпал выбоины. Появилась супружеская пара, которая утаила собаку. Муж вез за собой чемодан на колесах, жена держала на руках собаку, завернутую в красное клетчатое одеяло.

— Доброе утро, — сказал Том. — Как спалось? — Том умел летать на автопилоте. В его повседневной жизни всегда была доля театральности.

— Прекрасно, — сказал мужчина.

— Обогреватель все время щелкал, — заметила женщина.

— Мы хотим заменить их, — сообщил Том. — Установить приводные тепловентиляторы.

— Тогда будет слышно, как гудит вентилятор, — парировала женщина.

— Вам не победить, — подмигнул мужчина.

По их просьбе Том показал на карте, где находится туристский городок. Потом разговор зашел о явлениях Пресвятой Девы. Пара уже побывала на местах подобных видений в Коньерсе, Джорджия, и Колд-Спринг, Кентукки, но это было первое место в их родном штате. Они были очень рады, что оказались здесь в самый разгар событий.

— Возможно, свершится чудо, — сказала женщина. — Кто знает, что будет…

— Похоже, эта новость взволновала многих, — сказал Том. — Но откуда столько людей? Как все узнали так быстро? Вот что меня удивляет.

— Интернет, — сказал мужчина. — Сенсация есть сенсация.

По пути в церковь Том проехал мимо своего дома; на самом деле он уже не был его домом — заплесневелый одноэтажный домишко с навесом для автомобиля, сараем для инструментов и лужайкой, поросшей мхом. Не выключая двигателя, он остановил пикап, чтобы посмотреть на свою прежнюю жизнь из окна машины. Водосточные желоба были забиты почерневшими иглами, стык воронки водостока на крыше разошелся с покосившейся трубой, и вода стекала прямо под фундамент. Небось в подвале пахнет как в сортире. Дверь сарая для инструментов была приоткрыта. Потом он заметил то, что ожидал увидеть: Элинор не прикрыла дрова, скомканный кусок брезента валялся неподалеку; наверняка она тратит целое состояние на электричество, вместо того чтобы топить дровяную печь. Она никогда не умела беречь деньги, и теперь у нее их нет. Впрочем, он и не ожидал, что она изменится. Она всегда покупала дорогие продукты — киви и авокадо, а зубной врач, который лечил их детей, вечно надувал ее, но разве теперь это имеет значение? Они оба тратили деньги, которых у них не было, так какая разница? Он старался не думать о ее покупках по каталогам, которые приходят по почте, когда в холодильнике пусто. Пакеты с дорогим удобрением — это же надо, продавать дерьмо! — и почвообрабатывающая машина, которую она видела по телевизору. Элинор жадно впитывала информацию из рекламных роликов и не пропускала ни одной распродажи. Она была из тех, кто готов купить кухонный комбайн, увидев, как его демонстрируют на окружной ярмарке, электрический массажер спины, сковородки с антипригарным покрытием, соковыжималку и набор ножей для стейков. Спорить с ней было бесполезно — все свои приобретения она считала совершенно необходимыми. «Я не транжира, тебе это известно, — говорила она, — и не надо обвинять меня в расточительности. Я покупаю на распродажах, я сама стряпаю еду, я штопаю носки, я собираю купоны и не желаю это слышать, по отношению ко мне это просто несправедливо». — «Я не говорил ничего подобного». — «Ты говоришь это постоянно». — «Я больше не буду, можешь не сомневаться».

Впрочем, эти мелкие стычки, которые сопровождали их брак, давно остались позади. Элинор выводила его из себя и раньше, но это была ерунда, такое бывает с каждым. Наверное, он мог бы с этим смириться и прожить в браке до конца своих дней, пока его не хватил бы удар, но потом к этому добавился «несчастный случай» с Томми, и все рухнуло. Их мирному сосуществованию, привычной жизни без надежды на любовь пришел конец. Последовал период долгой, мучительной вражды, во время которого он не раз повторял: «Недаром говорят, что подобными вещами проверяется прочность брака». «Я устала, — в конце концов не выдержала Элинор. — Твои слова ничего не решают и никуда не ведут». «А что мы должны решить?» — спросил Том. — «Если тебе непонятно, могу помочь». — «Я не прошу твоей помощи». — «Ты постоянно все передергиваешь, десять минут назад ты просил о помощи, Том, но ты даже не помнишь об этом, твоя память потрясающе избирательна. Я точно помню, что ты говорил, а ты не помнишь даже то, что сказал вчера: что во всем виновата я одна и ты не желаешь это обсуждать». «Черт побери, — сказал Том, — теперь ты вспомнила про вчера». — «Да, все это продолжение вчерашнего, и, по-моему, так было всегда: ты сквернословил и хлопал дверьми, требуя, чтобы я была милой и ласковой». «Милой и ласковой? — переспросил Том. — Это что-то новенькое. Когда ты в последний раз была со мной ласковой? Знаю, у тебя отличная память, ты скажешь, что это было позавчера или на прошлой неделе, а я забыл это, потому что я безмозглый болван». «Послушай, — сказала Элинор, — мы зря тратим время. Мы толчем воду в ступе, талдычим одно и то же. С тобой бесполезно говорить. Сейчас я должна заняться Томми. У меня больше нет на тебя времени». «Вот и прекрасно, — сказал Том, — иди займись Томми. От этих разговоров меня уже тошнит. Я буду рад, если мы вообще прекратим разговаривать. От разговоров нет никакого проку». «Вот видишь? — сказала Элинор. — В этом-то и беда. Ты не желаешь ничего обсуждать, как же мы можем что-то решить?» «Говоришь только ты, — возразил Том. — Кажется, ты собиралась заняться Томми». «Почему ты не отвечаешь на мои вопросы?» — спросила Элинор. «Мы уже говорили об этом вчера, — ответил Том. — Ты просто забыла».

Том облокотился на руль и задумчиво посмотрел на мрачный фасад своего дома, его неряшливый, попорченный дождями профиль. Он знал, что Элинор усаживает Томми в гостиной и из окна ему видно, что происходит на улице, поэтому задерживаться перед домом не стоило. Может быть, именно сейчас мальчик смотрит в окно. Том не знал этого, поскольку входить внутрь ему запрещал судебный приказ — дело рук адвоката Элинор. После развода с женой Том постоянно появлялся в доме без предупреждения, и это так раздражало Элинор, что она наняла юриста. Так у Тома появился еще один противник. Младший компаньон владельца адвокатской конторы, самодовольный еврей. Расставшись с женой, Том не оставил привычку заходить к себе домой, обследовать содержимое холодильника, брать оттуда то банку пива, то яблоко, купленные на его же деньги, и садиться за собственный стол, положив на него ноги. По мнению Элинор, подобные визиты были слишком часты, и она решила, что Том должен наносить их по расписанию. В итоге он получил письмо от адвоката с соответствующими распоряжениями. На фирменном бланке было указано название фирмы в Такоме — три еврея плюс Гарр и Макмиллан. Незапланированные визиты запрещались. Тому разрешалось заходить домой только перед работой — тогда он еще работал в дневную смену, — так можно было заставить его соблюдать разумные временные ограничения. В известный момент ему придется уйти, и в этом не будет никакой натянутости или неопределенности, его посещение завершится естественным образом. Приступая к работе в девять утра, он приходил бы в семь тридцать, а уходил в восемь тридцать, имея в своем распоряжении полчаса, чтобы добраться до тюрьмы, иначе он опоздал бы на работу. Придумав такое расписание, адвокат, Соломон, явно считал себя гением изобретательности, он был так доволен собой, что Тому хотелось превратить его заносчивую физиономию в отбивную. Порой, в очередной раз слушая, как адвокат болтает вздор, Том внимательно смотрел то на точку между его носом и шевелящимися губами, то на темные полукружья под глазами, выбирая, куда бы его ударить, — ударить так, чтобы он заткнулся, без предупреждения сбить с ног и хорошенько отколошматить. Удержаться было нелегко. На стороне адвоката была цивилизация. И все же Том взял над ним верх, поменявшись сменами с другим охранником. Его перевели работать в вечернюю смену в воскресенье, и он явился домой в четыре часа пополудни, мурлыкая себе под нос прошел в кухню, где Элинор резала сельдерей, и взял из холодильника банку колы.