– Падла, козел, пидор гнойный, на куски порежу шакала,
подохнешь у меня под пытками, сволочь!
Наломав руку на убийствах еще в Афганистане, а за последние
десять месяцев вообще перемазавшись кровью с головы до ног, Мирон из когда-то
неплохого парня превращался в натурального беса. Добрые чувства в его душе
стремительно отмирали; забитая, задавленная совесть почти не подавала голоса.
Теперь он мало чем отличался от недоброй памяти покойного Кадиева, разве что не
был патологическим садистом...
– Едут! – крикнул стоявший на дороге наблюдатель.
– Сколько их? – хищно ощерился Мирон, делая своим людям
знак приготовиться.
– Одна машина.
Тот факт, что Матерый не собрал кодлу, вместо того чтобы
успокоить, еще более разозлил Мирона. Выходит, воры его ни в грош не ставят,
рассчитывают авторитетом задавить? Сиди, мол, тихо, сявка, не рыпайся, встать
смирно, с тобой вор разговаривает! Ну уж нет!!!
Заехав во двор бывшего цементного завода, Волков
безошибочным чутьем моментально уловил висевшую в воздухе угрозу. У
рассеявшихся по территории боевиков подозрительно топорщится одежда, вон в
темном проеме выбитого окна блеснул, встретившись с солнечным лучом, оптический
прицел снайперской винтовки.
«Прямо как на войну собрались, идиоты, – с горечью
подумал он. – Неужели нельзя по-человечески поговорить?!» Матерый не взял
с собой оружия. Зачем? Он ведь не находится в состоянии войны с Северной
бригадой, обычная мирная стрелка, вот если не договорятся, тогда... Внезапно
Волков понял, что может и не быть никакого «тогда». Эти отморозки прикончат его
прямо здесь, не задумываясь о последствиях.
Матерый не был трусом. Невзирая на дурные предчувствия, он с
достоинством вышел из машины и остановился возле нее, поджидая Мирона.
– Привет, – процедил тот сквозь зубы, вразвалку
приблизившись к Андрею. – С чем пожаловал?
Красными глазами и синеватым оттенком кожи он напоминал
сейчас вурдалака. На помятом лице торчала щетина. Бледные губы кривились в злой
улыбке.
– Твои пацаны допустили беспредел, – спокойно ответил
Волков. – Вытрясли коммерсанта, хотя тот сказал, что находится у меня «под
крышей».
– Что дальше?!
– Деньги нужно вернуть, беспредельщиков наказать!
– Больше ничего не хочешь?! – усмехнулся Мирон и вдруг
заорал прямо в лицо Андрею: – Ты, падла, в натуре, не кидай здесь понты! Кто ты
есть? Вор?! Плевать я хотел на это! Сейчас другие времена, все решает сила,
которой у вас нет, а у меня есть! Я не Савицкий, воровские байки слушать не
собираюсь! Хорошо Филин его подставил, не правда ли?! Все вы суки!
– Ты понимаешь, что говоришь? – мрачно осведомился
Матерый. – Придется отвечать за базар!
– Отвечать?! – взвился Мирон, выхватывая из-за пазухи
пистолет. – Хочешь, сейчас тебя завалим?!
– Вали! – хладнокровно предложил Волков, глядя прямо в
черное дуло ТТ. – Стреляй, сволочь! Безоружного убить легко!
– Славка тоже приехал на стрелку с Кадием без оружия, –
прошипел Мирон, подрагивая пальцем на спусковом крючке.
– Кадиев был не вор, а такой же беспредельщик, как ты. Ну
давай, жми курок, скотина!
Чуть подавшись назад, Мирон тщательно прицелился и
выстрелил, целясь в голову, но в самый последний момент кто-то резко оттолкнул
его в сторону. Пуля ушла в небо. Спасителем Матерого оказался Кирилл.
– Угомонись! Не сходи с ума! – крикнул он, крепко держа
за руки беснующегося главаря. – Не становись похожим на Кадиева!
При этих словах Мирон неожиданно успокоился, в глубине души
шевельнулись остатки совести. Напряженные мышцы расслабились, пистолет упал на
землю.
– Проваливай отсюда, – глухо сказал он Волкову. –
Дарю тебе жизнь, но не попадайся больше на глаза!
– Ладно, еще не вечер, – усмехнулся Матерый и, уже
садясь в машину, повернулся к Кириллу: – Спасибо, парень!..
Проводив презрительным взглядом отъехавший «мерседес», Мирон
хрипло рассмеялся:
– Ну, что я говорил?! Вот они ваши воры! Понту много, толку
ноль! – В его глазах плясали безумные огоньки. – А ты, – вдруг
окрысился он на Кирилла. – Почему помешал замочить старого козла?
– Это беспредел, Мирон, – тихо ответил тот.
– Беспредел, ха-ха!! Конечно, беспредел, ну и?.. Кстати, то,
что сделал ты, тоже беспредел, по их понятиям. – Слово «их» Мирон произнес
с ударением. – Может, следовало поступить, как хотел Матерый?! Оторвать
тебе башку?!
Кирилл виновато молчал.
– Раз нечего сказать, то засохни, – подытожил Мирон и
обернулся к остальным. – Веселей, братва, мы еще всех в рот поимеем!!!
* * *
В это самое время в машине Волкова происходил следующий
разговор.
– Ну, – ехидно вопрошал Белик, – что я говорил?
Эти ублюдки не признают авторитетов! Хорошо хоть живыми уехали. Еще чуть-чуть,
и они бы нас прихлопнули!
– Да, да, правильно, – согласно кивал толстый Леня.
Матерый угрюмо молчал, неторопливо обдумывая планы мести.
Глава 5
Вот уже шестой день Мирон пребывал в тяжелом запое, который
начался после разборки с Матерым. Вернувшись домой, он ощутил страстное желание
выпить. Стремление напиться усугублял безотчетный внутренний страх, несмотря на
внешнюю браваду, время от времени ядовитой иголочкой покалывавший сердце.
Оставив при себе молодого боевика Валеру Малахова, по прозвищу Киса, чтоб было
кому бегать за добавкой, и Кирилла, к которому, несмотря ни на что, продолжал
испытывать дружеские чувства, Мирон вдохновенно предался пороку пьянства.
Домашние запасы коньяка быстро подошли к концу, и несчастный Киса сбился с ног,
непрестанно курсируя между ближайшей коммерческой палаткой и Мироновым домом.
К концу второго дня он сломался. Из последнего похода за
«лекарством» Валера вернулся ползком, отворил лбом входную дверь, и растянулся
на пороге, держа в вытянутой руке насквозь промокшую сумку, в которой звякнули
осколки разбитых бутылок.
– Готов парень, – лениво икнул Кирилл.
– Измельчала молодежь, – философски протянул Мирон.