На этот раз слова Арабеллы обрадовали мистера Браунинга. А мистер Хаббард на секунду скривил губы в усмешке.
– Разрешите сесть подле вас, мадам? – спросил подошедший к ним лорд Фарради, указывая на свободное кресло рядом с Арабеллой. – Я все утро ходил пешком… и снова по Бонд-стрит. Даже не знаю, чем занимаются мои дамы во всех этих магазинах. Они могут восхищаться каким-нибудь веером, потом пройти всю улицу, восторгаясь еще дюжиной вееров, а затем вернуться к первому, и лишь для того, чтобы обнаружить, что он не так хорош, как им показалось ранее.
– Прошу вас, садитесь, – пригласила Арабелла. – Нам непременно надо узнать, ваше сиятельство, пользуетесь ли вы услугами Уэстона. Если не пользуетесь, то, значит, мы правы в своих рассуждениях, потому что на вас очень модный камзол.
– В этот камзол его заталкивают два лакея и камердинер, – предположил мистер Хаббард.
Все рассмеялись, и в эту минуту Арабелла снова встретилась взглядом с мужем, который находился в другом конце гостиной.
Гости начали постепенно разъезжаться, собралась уезжать даже леди Берри, предварительно пообещав на следующее утро заехать за своими подопечными в карете и отвезти их в библиотеку, чтобы поменять книги.
К, Арабелле подошла Франсис, на лице ее застыло мечтательное выражение.
– Сэр Джон Чарлтон обещал вернуться попозже в фаэтоне и отвезти меня в парк, – сообщила она. – Какую из новых шляпок мне надеть, Белла? Может быть, голубую? Ваше сиятельство, как вы считаете, тот голубой зонтик, который я привезла из Паркленда, он достаточно модный для Гайд-парка? – обратилась Франсис к лорду Астору.
Успокоив все тревоги свояченицы, виконт с улыбкой повернулся к жене.
– Арабелла, не надеть ли и вам новую шляпку, пока я вызову экипаж? – спросил он.
Лицо Арабеллы залилось краской.
– Простите, ваше сиятельство, но я только что пообещала мистеру Браунингу, что поеду в его экипаже.
Лорд Астор наклонил голову, разглядывая носки своих туфель.
– Искренне беспокоясь за вас, я надеюсь, что мистер Браунинг управляет экипажем лучше, чем танцует.
– О, я уверена, ваше сиятельство, что он умеет управлять экипажем, – с совершенно серьезным видом заверила мужа Арабелла. – Понимаете, танцевать он не умеет потому, что его воспитывал дедушка, который не пускал его в школу и не позволял дружить со сверстниками.
Но я не сомневаюсь, что он научился скакать верхом и управлять экипажем.
– Что ж, в таком случае вам пора собираться.
– В этом нет ничего неприличного? – Арабелла с тревогой посмотрела на мужа. – Леди Берри заверила меня, что замужней женщине допускается появляться в публичном месте в открытом экипаже в обществе джентльмена. По ее словам, замужнюю даму могут посчитать невежественной, если она не будет поддерживать знакомство с мужчинами, да и мужу быстро наскучит постоянно повсюду сопровождать ее. Вы не сердитесь, ваше сиятельство?
– Разумеется, не сержусь, Арабелла. Отправляйтесь на прогулку. Возможно, вечером я отвезу вас с сестрой в театр. Там сегодня новая пьеса.
– Боже!… – На лице Арабеллы появилось испуганное выражение, пальчики взметнулись к губам. – Миссис Харрис пригласила Франсис и меня поехать вместе с ней и Аделаидой – это ее дочь, подруга Франсис – в литературный салон миссис Шелдон. Она сказала, что там ведутся очень умные беседы, хотя, боюсь, мне они могут показаться скучными. Я бы с большим удовольствием посетила театр, ваше сиятельство. Но я уже не могу отказаться, да?
– Совершенно верно, не можете. – Лорд Астор церемонно поклонился жене. – Я доволен. что вы не оставлены без внимания, Арабелла. И если у вас запланированы развлечения до конца дня, то я отправлюсь на обед, который намеревался отменить.
– Ни в коем случае, ваше сиятельство, – воскликнула Арабелла, испытывая облегчение. – Я не хочу, чтобы из-за меня вы нарушили свое обещание.
Менее чем через час лорд Астор уже направлялся к дому своей любовницы, поздравляя себя с тем, что в его распоряжении целый вечер, который он с удовольствием проведет в обществе Джимни. И ему даже не придется испытывать чувство вины, думать о том, что Арабелла может сидеть дома и скучать. Через парк виконт не поехал, хотя эта дорога была и короче, и значительно живописнее. Он как-то совершенно забыл о том, что небо голубое, что светит теплое солнце, а деревья, трава и цветы так по-весеннему свежи.
Глава 8
Арабелла сидела в своей комнате за секретером, снова пытаясь написать письмо матери, которое вчера так и осталось ненаписанным. Если бы не рой мыслей в голове, ее задача была бы значительно проще. Бал у маркиза Рейвнскоурта она все-таки описала, однако еще очень о многом надо было рассказать. Бедная мама и Джемайма никогда не были в городе. Отец никуда не выезжал из поместья, даже когда они с мамой были молодыми.
Но, по правде говоря, Арабелла не могла сосредоточиться на описании прелестей светского сезона, потому что испытывала массу противоречивых чувств, о которых вообще не следовало сообщать родным. И радостное возбуждение, и подавленность, и удовольствие, и печаль – и все это одновременно, поэтому ей трудно было разобраться в себе. А прошлая жизнь в Паркленде вспоминалась, как необычайно спокойная и безмятежная пора.
В последние несколько дней Арабелла с удовлетворением убедилась в том, что высшее общество принимает ее хорошо. А ведь она боялась, что оно отвергнет ее, как слишком молодую и скучную особу, претендующую на равное положение в свете, была убеждена, что ее будут считать какой-нибудь самозванкой, играющей роль леди Астор.
Но все оказалось иначе. Арабелла получала уйму приглашений на всякие светские мероприятия, иногда ее даже приглашали одну, без мужа. Она понимала, что у его сиятельства совсем другие интересы. И кроме того, леди Берри заверила ее, что мужьям не нравится, когда они вынуждены много времени проводить вместе с женами. Живым примером этому мог служить лорд Берри. Поэтому Арабелла обрадовалась, когда поняла, что может жить собственной жизнью, освободив супруга от обязанности постоянно находиться в ее обществе. Вчера, отклонив два предложения мужа, Арабелла почувствовала себя виноватой, однако потом с облегчением узнала, что сделаны эти предложения были только из вежливости, поскольку его сиятельство был приглашен на обед, который не хотел пропустить.
И все же Арабеллу не оставляла грусть. В дни своей юности она думала, что брак – это духовное единство. Рисовала в своем воображении мужа, который всегда рядом, с которым можно поделиться всем сокровенным, как с самым близким другом. И теперь она с сожалением осознавала, что брак не имеет ничего общего с ее мечтами. Во всяком случае, ее собственный брак был таким. Конечно, лорд Астор был добр с ней, всегда следил за тем, чтобы она не скучала в одиночестве и была прекрасно одета. Покупал ей подарки. Но, тем не менее, между ними не было духовной близости. Да и как эта близость могла возникнуть, если, похоже, Арабелла была безразлична мужу?