Настоящая любовь - читать онлайн книгу. Автор: Мэри Бэлоу cтр.№ 33

— Не могу сказать какая, — ответил Алед. — Чем меньше ты будешь знать, тем лучше, Дьюи. Мне жаль, но таков порядок.

— Ребекка? — Марджед подалась вперед. — Появилась Ребекка, Алед?

— Да. — Он коротко кивнул. — Мы нашли Ребекку, Марджед.

— И кого же? — Она сгорала от нетерпения. Алед покачал головой.

— Это я тоже не могу сказать. Чем меньше людей будут знать его имя, тем безопаснее для всех.

Марджед была разочарована.

— Он нездешний? — спросила она. — Скорее всего. Но может быть, мы все-таки его знаем? Он из соседней деревни?

— Алед прав, Марджед, — вступил в разговор Ивор Дейвис, — лучше нам ничего не знать. Тогда из нас не смогут вытянуть то, чего мы не знаем, девушка.

— Но подходит ли он? — Марджед никак не могла успокоиться. — А вдруг, Алед, его заставили взяться за это дело против воли? Или это какой-нибудь бесшабашный сорвиголова, который захочет без всякого смысла лезть на рожон? Или какой-нибудь безжалостный тип, готовый без разбору все крушить и ломать, даже если в этом нет необходимости?

— Он подойдет, Марджед, — ответил Алед. — Он будет лучшей Ребеккой, которая когда-либо возглавляла мятеж, я уверен.

Марджед удивленно приподняла брови. Не в характере Аледа было отзываться о ком-то с таким воодушевлением. Наверное, тот человек действительно достоин такой похвалы.

— Я поддерживаю его и полностью доверяю ему, а потому стану одной из его дочерей, — сказал Алед, едва заметно улыбнувшись, — Шарлоттой.

Шарлотта по традиции была любимой дочерью Ребекки. Правой рукой главаря. Значит, бунт возглавит тот, в кого Алед действительно верит. Марджед просто распирало от любопытства.

— Пусть каждый захватит лом или что-нибудь такое, чем можно разрушить ворота и посты, — продолжал Алед. — Но никаких ружей или другого оружия, которое придумано для уничтожения людей. Никакого насилия против людей. Ребекка поставил только одно твердое условие, при котором согласен послужить нам, и я поддерживаю его в этом целиком и полностью.

— Жаль, — произнес Илий Харрис, — а то я знаю парочку смотрителей застав, которых не отказался бы проучить… кулаком или чем покрепче.

— Ребекка не потерпит оголтелой толпы, — заявил Алед. — Наш предводитель ожидает встретить дисциплинированную армию и потребует послушания. Тот, кто не согласен, лучше пусть останется дома.

Илий начал было ворчать, но его никто не поддержал.

Марджед подумала, что Ребекка с каждой минутой все больше растет в ее глазах. Она надеялась, что Алед не преувеличивает. Но где же прятался до сих пор этот человек?

— Я целиком поддерживаю тебя, Алед, и Ребекку тоже, — сказала она. — По крайней мере мы сделаем то, о чем заговорят в правительстве. По крайней мере у Герейнта Пендерина, графа Уиверна, и ему подобных, теперь появится более серьезный повод для беспокойства, чем несколько мышек в столовой, или убежавшие лошади, или зола на постели. Поскорее бы увидеть, как он отреагирует.

Алед посмотрел на нее немигающим взглядом.

— Мoгy представить, что он очень рассердится, Марджед, — сказал кузнец.

Она радостно улыбнулась.

— Надеюсь, что так. Очень надеюсь.

Он успел забыть это чувство. А когда-то жил с ним многие годы — с этим сочетанием радостного возбуждения и страха, в котором одно было не отделимо от другого. Он тогда был мальчишкой и промышлял браконьерством, испытывая настоящий восторг от того, что добывает еду для себя и матери, и одновременно волнение, окрашенное страхом наказания, которое неминуемо последовало бы, если бы его поймали.

Теперь он стал мужчиной и понимал, что последние годы жизни прошли чересчур спокойно. Ему даже это нравилось, но все-таки не хватало острых, ярких событий, а сейчас к нему вернулись волнения детства, словно годы повернули вспять. Появилась возможность опять испытать риск, отдавая новому делу все свои силы. Ему предстояло возглавить бунты Ребекки в этой части Уэльса. Под его начало поступят несколько сотен мужчин, которых нужно повести за собой и уберечь от смерти. И при этом нужно будет сохранить свое имя в тайне и от властей, и от людей, которых он возглавит. Нужно подумать и о собственной безопасности, если в ряды восставших проникнут осведомители. Ему говорили, что за поимку Ребекки всегда предлагается большая награда.

А еще его мучил страх. Определенно это был страх. Страх, что он не сумеет подчинить людей и они превратятся в толпу, которая в своем стремлении разрушать не остановится ни перед чем. И страх быть пойманным. Пожизненная каторга — такова участь любого главаря бунта, попадись он властям. Пока что никого не поймали. Возможно, в его случае, учитывая, что он землевладелец и аристократ, который, как все решат, предал свой класс и даже свою страну, — его скорее всего ждет смертная казнь.

Герейнт предстал перед комитетом, куда его привел с завязанными глазами, как он и просил, мрачный Алед. Его посадили за ширму в темной комнате. Больше часа он приводил свои доводы, отвечал на вопросы, выдержал настоящий допрос. И потерял надежду: они наверняка ему откажут. Но не отказали. Очевидно, решили, что им почти нечего терять. Если его постигнет неудача или если он все-таки окажется провокатором, им все равно не грозит никакая опасность. Он ведь никого не видел, кроме Аледа. К тому же он сразу догадался, что, разговаривая с ним, они изменили голоса.

Герейнт поставил свои условия. Разрушению подвергнутся только заставы. Частной собственности причинять урон они не станут. Ни один человек не должен пострадать. Никого нельзя принуждать к участию в бунте, что бывало в других местах. Никто не принесет с собой оружия. И для одной заставы они сделают исключение. На территории Тегфана находится одна застава, которую охраняет старая женщина, миссис Дилис Филлипс. Он дал ей слово графа Уиверна, что защитит от всех бед.

Итак, у него появилось третье «я». Он был Герейнтом Пендерином и графом Уиверном, а теперь стал еще и Ребеккой. Впервые выступить в роли Ребекки ему предстояло в ночь с субботы на воскресенье. Его костюм уже был собран и надежно спрятан в полуразвалившейся сторожке егеря на северной окраине парка. Он изучил неизменно соблюдавшийся при разрушении застав ритуал. Это были глупые правила, как и вся идея Ребекки и ее дочерей, но Герейнт знал, что иногда соблюдение ритуала придает порядок ситуации, чреватой опасностью. Ему казалось, что субботняя ночь уже никогда не наступит.

В оставшиеся дни он не мог ничем заняться, лишь бродил беспокойно по дому и парку. Не мог проглотить ни куска. Почти не спал.

Он переживал радостное волнение и страх.

Она ужасно боялась. Ей еще никогда не приходилось так бояться. Нет, неправда. Она испытывала больший страх, когда Юрвин ушел из дома, чтобы разрушить запруду. А ее чувства во время суда и потом переросли страх. Страх особенно невыносим, когда его сопровождает сознание абсолютной беспомощности.