Просто совершенство - читать онлайн книгу. Автор: Мэри Бэлоу cтр.№ 26

– Так вас все-таки надо спасать или нет? – уточнил Джозеф.

– О, это ни к чему. И вчера вечером было не обязательно – я просто растерялась, неожиданно увидев его после стольких лет.

– Вы расстались врагами?

– Нет, совершенно мирно. – Они вышли на мощеную дорожку сада, которая вилась между клумбами, и по молчаливому согласию замедлили шаг. – Мы были помолвлены. Правда, неофициально – ему было восемнадцать лет, мне семнадцать. Но мы были влюблены так, как можно влюбиться только в юности. Он обещал вернуться за мной.

– Но так и не вернулся. – Джозеф взглянул на нее, пытаясь представить себе, какой романтичной девушкой она была и как постепенно превратилась в строгую, замкнутую женщину, которая умела держать себя в руках – почти всегда.

– Да, – подтвердила Клодия, – не вернулся. Но это древняя история. В то время мы были детьми. Человеческой памяти свойственно преувеличивать важность событий и даже искажать их! Теперь Чарли помнит только, что мы росли как брат и сестра, и он совершенно прав. Прежде чем вообразить, что мы влюблены, мы были просто друзьями и товарищами по играм. Не исключено, что моя память преувеличила значение некоторых событий и эмоций. Словом, у меня нет никаких причин избегать Чарли.

Как бы там ни было, Маклит погубил ее жизнь, думал Джозеф. Она так и не вышла замуж. Но кто он такой, чтобы судить? У нее в жизни наверняка немало радостей. А брак с Маклитом вполне мог оказаться ошибкой.

– А вы когда-нибудь были влюблены, лорд Аттингсборо? – спросила Клодия.

– Да, однажды. Очень давно.

Она посмотрела ему в глаза.

– Чувства остались без ответа? Она вас не любила?

– По-моему, любила, – с расстановкой ответил он. – По правде говоря, я точно знаю, что любила. Но я не мог жениться на ней – не позволяли другие обязательства. В конце концов она все поняла. Вышла за другого, родила троих детей и, надеюсь, теперь счастлива.

Прелестная, милая Барбара. Джозеф уже не любил ее, только испытывал тень нежности всякий раз, когда видел, а это случалось довольно часто, так как они вращались в одних и тех же кругах. И даже сейчас он порой замечал, как она смотрит на него с удивлением и обидой. Джозеф так и не объяснил ей причины своего внезапного охлаждения. И до сих пор не знал, стоило объясниться или нет. Но как он мог сообщить ей о том, что в его жизни появилась Лиззи?

– Другие обязательства? – переспросила мисс Мартин. – Более важные, чем любовь?

– Нет ничего важнее любви. Но есть разные виды и степени любви, иногда они вступают в противоречие, и тогда приходится выбирать из них наибольшую любовь – или самое тяжкое бремя. Если повезет, они совпадут.

– Так было и в вашем случае? – Клодия нахмурилась.

– О да.

Она вдруг обвела взглядом сад и гостей, словно забыв, где очутилась.

– Простите, не буду отвлекать вас от чаепития, – торопливо заговорила она. – Просто я не голодна, поэтому лучше поброжу по розарию. Я еще не успела осмотреть его.

Ему дали шанс спастись бегством. Но он уже утратил всякое желание расставаться с ней.

– Если позволите, я провожу вас, – сказал он.

– Разве ваше место не рядом с мисс Хант?

– С какой стати? – Он вскинул брови и шагнул к Клодии.

– Если не ошибаюсь, вы женитесь на ней?

– А-а, слухами земля полнится, – усмехнулся он. – Нам вовсе незачем становиться друг для друга тенью, мисс Мартин. В высшем свете это не принято.

Клодия повернулась к террасе, где Маклит и Порция Хант уже стояли у стола с тарелками в руках.

– Высший свет часто озадачивает меня, – призналась Клодия. – Почему люди отказываются проводить как можно больше времени с теми, кого любят?.. Нет, не отвечайте! – Заглянув ему в глаза, она вскинула руку ладонью вперед. – Не хочу слышать, что вы много лет назад разочаровались в любви и теперь готовы вступить в брак по расчету.

Поразительная прямолинейность! Ему следовало бы рассердится, а он только усмехнулся.

– Брак – это еще одно обязательство из тех, которые налагает положение в обществе, – объяснил Джозеф. – В молодости каждый мечтает сразу обрести и любовь, и брак. Взрослея, мы становимся более практичными. Благоразумие призывает жениться на особе, равной по положению, живущей в том же мире, что и ее муж. Это значительно упрощает жизнь.

– Чарли так и сделал. – Клодия покачала головой, словно удивляясь своему признанию. – Я иду в розарий. Если хотите, можете сопровождать меня. Или присоединиться к мисс Хант. Но составлять мне компанию вы не обязаны.

– Знаю, мисс Мартин. – Склонив голову набок и щурясь от лучей заходящего солнца, он изучал ее. – И помню, что вы вполне способны обойтись без компаньонов. Но я тоже еще не видел розария, а меня сегодня тянет не на угощение, а на розы. Так вы позволите вас сопровождать?

Уголки ее губ дрогнули, улыбка стала шире. Повернувшись, Клодия решительно зашагала между клумб в сторону розария.

Там они провели оставшиеся полчаса приема – любовались розами в цвету, наклонялись, чтобы понюхать самые пышные, приветствовали знакомых – по крайней мере так по привычке делал Джозеф, – пока наконец не устроились на чугунной кованой скамье под увитой розами аркой, откуда открывался великолепный вид на розарий. Глядя на эту красоту, вдыхая ароматы роз и слушая музыку, они почти все время молчали.

Оказалось, что рядом с мисс Мартин можно молчать, не испытывая неловкости. С любой другой спутницей Джозеф счел бы своим долгом поддерживать беседу. Даже с мисс Хант. Он задумался о том, всегда ли так будет, или в браке они вскоре привыкнут друг к другу настолько, что смогут наслаждаться дружеским молчанием.

– Молчание, – наконец произнес он, – это не признак отсутствия чего-либо, верно? Это нечто весьма определенное и ценное само по себе.

– Будь оно лишено этой определенности, – согласилась Клодия, – мы не прилагали бы столько стараний, чтобы изгнать его из нашей жизни. Мы уверяем себя, что боимся темноты, пустоты, молчания, но в действительности мы боимся самих себя.

Он повернулся к ней. Она сидела прямо, не касаясь спинки скамьи, поставив ступни ровно и положив одну ладонь на другую на коленях – к этой позе Джозеф постепенно начинал привыкать. Обвисшие поля шляпы не скрывали ее четкий профиль.

– Прискорбно, – заметил он. – Значит, по своей природе мы все-таки порочны?

– Ничуть. Совсем напротив. Подозреваю, если бы мы сумели осознать величие своей истинной сущности, то постарались бы жить так, чтобы оправдать все хорошее, что есть в нас. Но большинство людей для этого слишком ленивы. Или нас настолько устраивает наша далекая от идеала жизнь, что мы не удосуживаемся хоть что-нибудь изменить.

Не дождавшись ответа, она повернулась к нему.

– Значит, вы верите, что добродетель заложена в человеческой природе, – заключил Джозеф. – Вы оптимистка.