Сети соблазна - читать онлайн книгу. Автор: Мэри Бэлоу cтр.№ 63

– Может быть, леди Бэкворт не откажется высказать свое мнение? – проговорила Кристина.

– С радостью сделаю это, – успокоила Мэдлин девушку. – Могу ли я заехать к вам завтра? Хотя я уверена, что «Belle Assemblee» лучше ориентируется в модах, чем я. Я уже почти год не была в Лондоне.

Не прозвучала ли в ее голосе тоска? Не жалеет ли она что не проведет в Лондоне этот сезон, который, как всегда, был бы полон поклонниками и флиртом? И может ли она не жалеть об этом? Она так несчастна в замужестве… Джеймс встряхнул головой, отгоняя эту мысль, и снова принялся внимательно слушать мистера Хупера.

* * *

В то время, что предшествовало балу, Мэдлин часто с грустью улыбалась самой себе. Бал так волновал ее, все ее помыслы были до того сосредоточены на нем, словно то был первый бал во время ее первого сезона. А потом было много весен с таким количеством балов и прочих увеселений, что она уже начала вздыхать, ожидая очередного развлечения; скука действовала на нее угнетающе. Как же изменилась ее жизнь, если она уцепилась за этот бал! В кои-то веки можно повеселиться!

Она велела горничной вынуть свое синее бальное платье, а также желтое и зеленое. Проведя два дня в смятении и то и дело меняя свое решение, она отвергла все три платья и достала белое и розовое. У нее даже мелькнула как-то раз мысль привести сюда Джеймса и попросить совета у него, но она посмеялась над собственным безумием. А ей страшно хотелось одеться так, чтобы он пришел в восторг. И она презирала себя за это желание.

В конце концов Мэдлин остановилась на розовом. Она никогда не считала розовый своим цветом, но прошлой весной полюбила именно этот оттенок. В платье густо-розового цвета она чувствовала себя молодой, оживленной и привлекательной.

В день бала Джеймс вошел в ее туалетную комнату, когда горничная, помогающая ей одеться, накладывала последние штрихи. Она застегивала на шее своей госпожи жемчужное ожерелье. Когда дверь между их туалетными растворилась, Мэдлин подняла глаза в молчаливом удивлении. В зеркале она встретилась глазами с мужем. Он стоял в дверях, лицо его ничего не выражало. Но выглядел он настолько привлекательным в черном вечернем костюме, что у нее дух захватило.

– Ну как? – спросила она, поворачиваясь к нему лицом и чувствуя, что краснеет. Ну прямо как девчонка!

Его глаза некоторое время осматривали ее с ног до головы. Если бы только лицо его не было таким бесстрастным, глаза – такими непроницаемыми! И если бы только ее не беспокоило так сильно, какое у него сложится мнение!

– Ждите здесь, – вот и все, что он сказал под конец, а потом повернулся и вышел.

– Можете идти, – приказала Мэдлин горничной, пытаясь, чтобы в голосе ее не прозвучало безнадежного разочарования.

Она села на табурет перед туалетным столиком, сознательно стараясь сделать так, чтобы фигура ее не казалась поникшей. Она ведь впервые за много месяцев – а может быть, и в последний раз на много месяцев в будущем – едет на бал. Она собирается хорошо провести время. Несмотря на Джеймса. Несмотря на то что несчастна в глубине души. Несмотря ни на что.

Джеймс вернулся, держа в руках большую коробку, обтянутую бархатом. Коробку он положил на туалетный столик. Он устремил взгляд на ее шею сзади. Мэдлин наблюдала за ним в зеркале. Он положил ее жемчуг на стеклянный поднос, стоявший перед ней. А потом раскрыл коробку.

Мэдлин ахнула. И изумилась, какое холодное и тяжелое ожерелье, усыпанное бриллиантами, застегнул он у нее на шее.

– Разве это не принадлежит вашей матери? – спросила она, покорно подставляя ему правую руку, на которой он застегнул такой же браслет.

– Нет, – ответил он. – Это – нет. Это принадлежит баронессе – не человеку, но титулу. Это ваше до тех пор, пока я жив.

Она не знала, что сказать. «Благодарю вас» казалось слишком слабым, да и необязательным, поскольку это не личный подарок. Она ничего не сказала, она только не сводила глаз с драгоценностей, глядя на них в зеркало, и с его рук, казавшихся очень смуглыми по сравнению с ее белыми плечами. Она чувствовала их тепло и силу у себя на плечах.

– Вам идет, – проговорил он наконец. – Вы высокого роста, стройная, у вас гордая осанка.

Наверное, большей похвалы и ожидать нечего, решил3 Мэдлин. Она посмотрела ему в глаза, изучающие ее в зеркале. Да, в них, без сомнения, было нечто большее, чем всегда. Без сомнения, это ей не показалось оттого, что ей так хотелось. Без сомнения, в них было что-то похожее на восхищение.

– Вы красивы, – отрывисто произнес он. Слова эти прозвучали чуть ли не ворчливо.

Мэдлин встала и повернулась к нему.

– А вы просто великолепны, Джеймс, – улыбнулась она и потрогала бриллианты у себя на шее.

На мгновение ей показалось, что взгляд его устремлен не на бриллианты, а на ее губы. На какую-то долю мгновения ей показалось, что муж наклоняется к ней. Мэдлин почувствовала, что сердце у нее гулко забилось и на щеках вспыхнул румянец. А потом увидела, как он сглотнул. И поняла, что он рассматривал ожерелье.

– Карета ждет нас, – сказал он. – Это ваша накидка?

– Да, – ответила она, весело улыбнувшись и поворачиваясь, чтобы он мог надеть накидку ей на плечи.

Она едет веселиться, твердила она себе позже, когда они сидели бок о бок в карете, не касаясь друг друга и не разговаривая. Ничто не помешает ей веселиться.

– Вы будете танцевать со мной? – спросила она, когда они ехали по темной аллее к дому. – Нужно ли мне оставить за вами какие-нибудь танцы?

– Было бы весьма странно, если бы я не танцевал со своей женой, не так ли? – ответил он. – Вы, Мэдлин, будете танцевать со мной, открывая бал, а также первый вальс после ужина.

Вот так. Он будет танцевать с ней только потому, что всем покажется странным, если он этого не сделает. И ее не приглашали танцевать, а просто сказали, какие именно танцы оставить за ним. Ей не стоило заговаривать об этом. Она должна была молчать, и тогда ему пришлось бы спросить, хочется ли ей танцевать с ним.

Но это не имеет значения. Совершенно не имеет. Главные двери дома были широко распахнуты, и оттуда на мощенную булыжником аллею лился свет. В дверях и внутри дома стояли лакеи в превосходных ливреях. А когда кони стали и карета остановилась, ей показалось, что она слышит голоса и музыку. Сегодня она будет веселиться.

* * *

Кадриль, которой открывался бал, Джеймс танцевал с Мэдлин, следующий танец – с герцогиней. Он танцевал с мисс Пальмер и миссис Трентон; пропустив несколько танцев, он простоял в группе мужчин, беседуя. Разумеется, ему и в голову не пришло бы приглашать на танец Дору, если бы в перерывах между танцами ее деверь не становился рядом с ней, словно защищая ее и так угрожающе сверкая глазами в его сторону, как будто все случившееся произошло не десять лет назад, а недавно.

При создавшихся обстоятельствах Джеймс не устоял перед искушением; медленно пройдя через зал, он подошел к маленькой группе, дружелюбно поклонился Карлу Бисли и Джону Драммонду, обменялся парой вежливых слов – впервые со дня своего возвращения – с остальными двумя братьями Драммондами и улыбнулся Доре.