Где нет княжон невинных - читать онлайн книгу. Автор: Артур Баневич cтр.№ 7

— …половина наших уже полегла, — подхватил его слова Дебрен, отпуская узду гнедого и направляясь к трактиру. Женщина, выглядывавшая из-за плеча Выседела, подняла таганок. — Так что уж простите, что потревожили, но нас беда заставила. Эти вот два наших спутника ранены. Господин ротмистр крикнул чуточку громковато, потому что промок, а мороз жуткий. Пробирает. Вот милостивый государь Збрхл криком и разогревается. Он не собирался рушить крышу. Поэтому я предлагаю всем отложить оружие и побеседовать спокойно, как и подобает цивилизованным людям. Что ни говори, мы с вами живем в средневековье — эпоху терпимости и уважения к ближним. — Проходя мимо ротмистра, Дебрен слегка разочаровался, видя предостерегающе поднятую алебарду. — Ну и экономической рассудительности. Сразу видно, что вы, господин трактирщик, человек просвещенный, апеллируете к расчетливости, так посчитайте сами, стоит ли гостей железом встречать.

— И обзывать родительниц курами, — добавил Збрхл.

Дебрен задержался перед ступенями, ведущими на крыльцо. Неподалеку от алебарды. Первой наградой за риск было ощущение тепла на одеревеневшем от мороза лице.

Женщина вышла из-за спины мужа. Единственное, что Дебрен понял сразу: они были семейной парой. Лицо женщины выражало точно то же, что и лицо мужчины: страх за близкого человека. Ну и она все время держалась за него, даже когда выдвинулась вперед, подняв каганок.

— Это девушка? В портках?

— А что? — донесся из мрака вызывающий, хоть и искаженный простудой и хрипотой голос. — Вам не нравится современная мода? Здесь, в зачуханной провинции, все еще благоденствует ранневековье? Да? — Было ясно, что Ленда намеревается продолжить речь, но, к счастью, подвело горло: ее одолел кашель, и она ограничилась тем, что сплюнула. Дебрен усмотрел в глазах хозяйки что-то близкое к усмешке.

— Это недоразумение, — произнесла трактирщица громко и чуть вызывающе. — Я приняла вас за другого, господин… судя по инструменту, дровосек. Простите. Я не имею ничего против вашей матери. Ну, разве что она могла бы получше детей воспитать. Хоть и в лесу прятала.

— Петунка… — простонал трактирщик.

— Что — Петунка? — уже совершенно уверенная в себе, подбоченилась трактирщица. Дебрен мимоходом отметил, что для женщины в соку у нее под ночной рубашкой удивительно стройная фигура. Сама рубашка, не прикрывавшая даже колен, была выткана из чего-то тонкого и мягкого, тоже довольно странного для лесной бабы. — Кто в постояльцы просится, к тем я как к постояльцам и отношусь! И правду в глаза говорю, как привыкла! Не учи меня содержать трактир, потому как я в отличие от тебя эту профессию с молоком матери впитала.

— Жаль, — бросил Збрхл, — что она, пока ребенка сиськой кормила, столько огурцов, капусты и прочих овощей ела.

Какое-то время все тупо глядели на него. Наконец тишину нарушил удивленный голос Гензы:

— Так бабы же ничего другого есть не хотят, когда у них живот из-за дитятки растет. Ты забыл, как тебя Здренка за малосольными гоняла, когда тяжелой ходила?

Ротмистр покраснел. А может, побледнел — Дебрен, все еще мучимый термозрением, не был уверен.

— Не сравнивай Здренку с этой… — Збрхл удивил магуна, вовремя прикусив язык. — Моя Здренка сердцем и устами чистый мед источала, а не кислоту и яд, как некоторые! Что за паршивая местность, дерьмо и вонь! Если б не знать, что мы уже в Морвацком королевстве, я бы поклялся, что мне очередная языкастая бельничанка попалась! Нетопыри, потом какой-то клювастый летун, теперь эта баба проклятия на срам наводит! Что со здешней страной деется, Махрусе упаси?!

— Нетопыри? — Трактирщик снова сглотнул.

— Летун? — Хозяйка, слишком легко одетая для декабрьского мороза, обхватила себя за плечи.

— Грифон, — буркнул Дебрен, быстро глянув вниз, где тонули в снегу босые ноги женщины и на косточках приятно округлых лодыжек поблескивали одинаковые золотые цепочки. — Полосатый, с головой орла. Так мне кажется, — закончил он медленнее, заглядывая хозяйке в глаза. — Это вам о чем-нибудь говорит?

Она ответила не сразу.

— Если уж вас сюда принесло, так лезьте внутрь. Как бы там ни было, но это все еще трактир.

Выседел, вздохнув с видимым облегчением, приставил алебарду к стене, шире отворил дверь. Может, от этого стало чуть больше света, а может, просто зрение у Дебрена слегка прояснилось. Так или иначе, лишь теперь магуну удалось прочесть висящую над входом вывеску: «Где нет княжон невинных».

С крыльца дверь вела в уставленную столами комнату. По сравнению с холодом на дворе здесь было достаточно тепло, а побеленная печь слева и камелек справа обещали, что тепла будет еще больше, однако Дебрен направился на второй этаж. Осадный щит с лежащим на нем Гензой тащили втроем, так что сложностей не ожидалось. Трактир, хоть и старый, был построен с размахом — лестница широкая, рассчитанная на большое движение.

— Пустовато, — заметил Дебрен на повороте лестницы.

— Когда-то тут было шумно, — вздохнул Выседел. — Но с некоторых пор у нас эта… как ее, сучью мать… А — рецессия! [4]

— Ну, это многое объясняет, — загудел идущий сзади, а потому скрытый под щитом Збрхл. — Ничто так сильно не мешает предпринимательству, как избыток набожности. В нашей профессии те же проблемы. У вас святоши гостей распугивают, а от нас требуют…

— Мэтр Выседел говорит о рецессии, а не о процессии, — прервал его Дебрен. — Ты бы снял кольчужный капюшон.

— Э, какой там мэтр… — Выседел погрустнел еще больше. — Еле-еле диплом получил, да и то, по правде сказать, заочно. — Он вздохнул. — Крепко нас эта рецессия придушила. Ни на что денег не хватает. Да и не уедешь никак.

— Так частенько случается с предпринимателями, — невесело пробурчал ротмистр. — Помню, как-то раз на целых три года какой-то мозговой мор на владык напал, и никто не воевал ни с кем. Начиная с барона и выше — сплошь одни, дерьмо и вонь, пацифисты. Так я чуть с голоду не подох. А наш единственный…

Он не договорил. Они вошли в мансарду, в непроглядную тьму. Дебрен ступал на ощупь, а перед его мысленным взором стояла белая от снега и бледная от обиды Ленда. По настойчивому требованию магуна она осталась у крыльца, в седле. Когда отвязывали щит, он подумал, что хозяйка составит ей компанию. И ошибся: Петунка Выседелова то ли замерзла, то ли застеснялась, что полуодета, — в любом случае скрылась за кухонной дверью, прежде чем он успел что-то сказать.

Чума и мор! Дебрен высматривал первые человеческие поселения, словно потерпевший кораблекрушение матрос — остров; ему казалось, что он ухватит свою удачу… Мечта сбылась, но теперь вместо мягкого блеска он увидит в глазах Ленды жесткость и холод.

— Я что-то должен был сказать… — Слишком темно, чтобы увидеть, морщит ли трактирщик лоб, но то, что он усиленно чешет кудлатую голову, помогая тем самым своей памяти, не вызывало сомнения. — Проклятие, на кончике языке вертится… Мне ведь только что Петунка… — Он перестал чесаться, нащупал засов. — Сюда, уважаемый господин. Думается, эта каморка будет в самый раз. Маленькая, уютная.