Несмотря на то, что большинство гостей Магнус-Хауса на Беркли-сквер еще не успели занять места за столом в бальном зале, который по случаю торжества переоборудовали в столовую, и прохаживались по холлу, приветствуя друг друга и обмениваясь впечатлениями, но Вулфрик не желал присоединяться ни к одной группе приглашенных. Он предпочитал оставаться в стороне от такого рода светского общения и с удовольствием нашел бы свое место, сел за стол и с холодным спокойствием наблюдал за происходящим, если бы ему не выпало несчастья прибыть в компании Китреджа.
— Ага, — воскликнул граф, вцепившись в рукав герцога, — вот человек, с которым я не прочь перекинуться парой фраз. Вы знакомы с ней, Бьюкасл, пойдемте.
Слишком поздно Вулфрик сообразил, что его ведут по направлению к Кристине Деррик, которая стояла в компании Элриков, Ринейблов и Джастина Магнуса.
Кристина сняла шляпку. Похоже, она недавно побывала у парикмахера, и теперь ее короткие волосы мягкими блестящими локонами обрамляли круглое очаровательное личико. Платье цвета голубиного крыла с отделкой из голубых кружев и бантов необыкновенно шло ей. Большинство дам безвозвратно потеряли бы свое лицо, облачившись в наряд такого приглушенного оттенка, но жизненная энергия Кристины Деррик, освещавшая молодую женщину изнутри, доминировала над темным цветом платья. Она смеялась над какими-то словами Магнуса, оживленная и невообразимо привлекательная.
А потом она заметила приближающихся джентльменов — и ее оживление мгновенно угасло, хотя на губах сохранилась улыбка.
— Миссис Деррик, — обратился к ней Китредж, предварительно с веселой сердечностью поздоровавшись с остальными. Он взял ее руку, склонился, так что затрещал его корсет, и запечатлел на ладони Кристины поцелуй. — Вы еще прекраснее, чем раньше, если такое вообще возможно. Правда, Бьюкасл?
Вулфрик проигнорировал вопрос графа. Он лишь поклонился Кристине и ее окружению.
— Мое почтение, — натянуто поздоровался он.
— Ваша светлость. — Кристина посмотрела ему прямо в глаза, хотя Вулфрик ждал, что она уставится на его подбородок или галстук. Что за нелепые мысли роятся у него в голове — она, вне всякого сомнения, оправилась от неожиданной встречи в церкви и ни за что не покажет своего смущения.
— Надеюсь, ваша матушка здорова? — осведомился герцог.
— Да, спасибо, — не отводя глаз, проговорила Кристина.
— А ваши сестры?
— Все хорошо, благодарю вас.
— Вот как, — пальцы Вулфрика непроизвольно нащупали ручку монокля, — рад слышать.
На этот раз ее глаза сползли на зажатый в его ладони монокль и тут же вновь встретили его взгляд. Однако выражение этих глаз изменилось: теперь они смеялись, хотя на лице у молодой женщины не было улыбки. Он и забыл эту ее удивительную способность улыбаться одними глазами.
— Моубери совершенно восхитительно переоборудовали бальный зал под столовую, — заметил Китредж. — Вы, быть может, согласитесь прогуляться со мной по дому, миссис Деррик, чтобы вместе полюбоваться цветочным убранством?
Кристина перевела взгляд на Китреджа и на этот раз действительно улыбнулась, причем совершенно обворожительно.
— С удовольствием. — Опершись на предложенную ей руку, она проследовала за графом.
За завтраком она сидела в кругу семьи. Вулфрик оказался на некотором расстоянии от нее и вынужден был развлекать беседой леди Хеммингс, сидевшую слева от него, и миссис Чесни, которая расположилась справа.
Как только закончился завтрак, герцог поздравил молодоженов, поблагодарил хозяев и пешком отправился домой, отослав карету, которая вместе со многими другими экипажами дожидалась на площади.
Вулфрик был раздражен. Он редко позволял себе поддаваться этому чувству, а если такое случалось, первым делом принимал меры, чтобы устранить причину раздражения.
Но как справиться с раздражением против женщины, которая упрямо отказывается покидать твои мысли и чувства, даже когда ты твердо уверен, что давно избавился от воспоминаний о ней? Как заставить себя не думать о чаровнице, которая улыбается слишком ослепительно и беседует с чрезвычайным оживлением даже со своими соседями по столу? Как справиться с женщиной, которая каждый раз, стоит тебе посмотреть на нее, смело встречает твой взгляд и выигрывает немой поединок, вскидывая брови, а потом одними глазами смеясь над побежденным?
Он до сих пор увлечен Кристиной Деррик, неожиданно осознал Вулфрик, выходя с площади. Двое кучеров, болтавшие на углу, испугались его пронзительного взгляда и бросились к своим экипажам.
Увлечен, будь он проклят! Он просто не мог совладать со своим влечением к ней. Он, черт возьми, влюблен. Он презирал эту женщину, не одобрял ее поведения и в то же время был по уши влюблен в нее, как зеленый юнец.
«И что мне с этим делать?» — мрачно подумал герцог. Ему было куда как не до смеха.
Более того, он был неприятно поражен своим открытием:
Глава 12
Кристина прибыла в Лондон за неделю до свадьбы Одри и остановилась в доме Мелани. Она замечательно провела эту неделю. За семь дней она успела несколько раз пройтись по магазинам на Оксфорд-стрит и на еще более шикарной Бонд-стрит. Дело в том, что она, во-первых, нуждалась в новых туалетах и впервые в жизни у нее были на это деньги, а во-вторых, покупки составляли главную страсть Мелани. Очень скоро Кристина обзавелась новым гардеробом на весну и лето, причем все вещи, подобранные по стилю и цвету, были практичными и не слишком дорогими, поскольку ей нужно было еще оставить деньги на подарки родным. Кроме того, она по натуре не отличалась экстравагантностью.
Они с Мелани с удовольствием навестили леди Моубери, пообщались с Гектором и с Одри, которая с нетерпением ожидала свадьбы. Еще Кристина съездила на прогулку по парку в компании Джастина. За два дня до торжества она даже съездила с Мелани и Берти на ужин к Бэзилу с Гермионой, чего, правда, ей совершенно не хотелось делать. Как ни странно, чета Элрик вела себя если не радушно, то, по крайней мере, вежливо, а после ужина Бэзил, отведя ее в сторону, сказал, что отныне будет выплачивать ей ежеквартальное содержание, поскольку она являлась вдовой Оскара, а значит, находилась теперь на его попечении. Когда Кристина попыталась поспорить с ним, он настоял на своем, сказав, что они уже обсуждали этот вопрос с Гермионой и пришли к выводу, что этого хотел бы Оскар. И Кристина не стала больше возражать.
Гермиона на прощание поцеловала воздух возле щеки Кристины и позволила сжать себя в объятиях.
Перемирие заключено, решила Кристина. После того, что произошло полгода назад, она и не надеялась на такую удачу. Двое сыновей Элриков, которые приходились Оскару, а значит, и ей племянниками, с радостью приветствовали свою тетю, и Кристина вспомнила, что всегда пользовалась у них огромной любовью.
В конце концов она пришла к выводу, что правильно сделала, согласившись приехать в столицу на бракосочетание Одри. Она не поколебалась в своем мнении, даже когда вошла в церковь Святого Георгия на Ганновер-сквер и обнаружила, что семейным торжеством тут и не пахнет. Какая, впрочем, разница, если она одета в лучший из своих новых туалетов, а с ней вместе сидят Гермиона с Бэзилом и их мальчики?