Звездопроходцы - читать онлайн книгу. Автор: Александр Зорич, Сергей Челяев cтр.№ 38

Объявившись у «аграриев», Раку был поражен и восхищен уровнем разработки проблемы по имени Плавт.

«Аграрии» вели пристальное изучение океанского сверхбентоса. И прежде всего — основных очагов формирования его наиболее развитых фрагментов, располагавшихся вокруг подводных геотермальных вулканов, фактически в оазисах горячей воды с ее постоянным притоком из недр.

Вулканы нередко встречались на океанском дне в виде конусовидных холмов, спрессованных отложениями различных солей серы весьма впечатляющих размеров — диаметром до трехсот метров и высотой до двухсот.

Трудность изучения Плавта, как в скором времени стали называть сверхбентос в честь одной из древних океанских божественных сущностей, состояла в том, что его колонии в силу своей природы предпочитали формироваться и развиваться на больших глубинах.

Раку уже давно предполагал, что Его Подопечный, как он ласково именовал за глаза Плавта, — древнейший из сохранившихся видов планеты. Он считал, что Плавт ведет свою родословную еще из времен, предшествующих Блицу — катастрофической Сверхвспышки на одной из соседних с Отчизной звезд, в ходе которой планету облучил столь плотный и мощный поток гамма-лучей, что почти вся жизнь на ней погибла.

Почти вся — кроме некоторых видов морских обитателей и пещерных жителей. Они и стали основой формирования посткатастрофической Биосферы-2 на Отчизне, в том числе и предков самих рефлексоров, ведущих начало своей истории от мелких и невзрачных насельников подземных пещерных систем: членистоногих и жаброногих рачков.

Предками же Плавта стали обитатели глубоководных впадин. В отличие от полностью погибшей биомассы водяной толщи и шельфов они сумели укрыться от излучения Сверхвспышки или приспособиться к нему в силу запаса прочности своей примитивной биологии. И сегодня Оптон Раку с восхищением наблюдал результаты эволюции невероятного существа.

Спустя несколько миллионов лет после Блица его колонии бактерий уже стали устанавливать симбиотические связи, овладевать искусством совместных действий, после чего от примитивных колоний перешли к более высокому способу организации — как земные вольвокс или пандорина харьковская — и в итоге, после мучительной эволюции, трансформировались в сложнейший многоклеточный полиорганизм, состоящий из высокоспециализированных тканей.

Во многом тому причиной была и повышенная мутабельность всех организмов Отчизны, уцелевших после Блица. Но будущий Плавт опережал все аналогичные колониальные формы жизни, научившись формировать органоиды — многоклеточные структуры, специально предназначенные для выполнения определенных функций.

Ознакомившись с полным массивом документации по исследованиям «аграриев», Раку испытал чувство, близкое к эйфории. Именно в приобретенной способности отращивать специализированные органоиды эксцентричный профессор увидел вероятность обнаружения у Плавта начатков сознания, пусть и на примитивном уровне.

— При его способности к развитию с постоянной параллельной самоорганизацией он способен за считаные годы преодолевать такие эволюционные барьеры, что и не снились ни одному живому существу на Отчизне, — прошептал Раку, откладывая в сторону очередные графики видоизменений подопытных фрагментов Плавта, полученных в подводных лабораториях «аграриев».

Порой Раку закрывал утомленные глаза, но и тогда перед его мысленным взором неизменно простирались бескрайние поля живых бурых ковров первичного криптобентоса. Они были покрыты цилиндрическими и коническими выростами, усеяны мириадами извивающихся хватательных органоидов, то и дело ощетинивающихся лесами защитных шипов, переливающиеся десятками цветов и оттенков хемолюминисценции.

А накопив достаточно энергии, ковры где-то разом вспучивались, ожесточенно вырывая друг из друга огромные лоскуты, в то время как по соседству, на других участках океанского дна, напротив, происходило их слияние, взаимопроникновение и порождение новой материи уже почти единого тела донного гиганта.

Циклопический бентос рано или поздно научился не только пожирать клетки друг друга, но усваивать и чужой генетический материал. Не только пожирать чужие ткани, но и эффективно адаптировать некоторые их элементы, в частности генный набор, к развитию собственных клеток и органоидов. Поэтому бактерии, составлявшие основу существа Плавта, постепенно приобрели уникальную для Отчизны Королей особенность — сдвоенный генетический набор.

Но и более того! Разные клетки Плавта могли накапливать разные сдвоенные генетические наборы!

Криптобентос научился поглощать чужой генетический материал и консервировать в специальных органоидах — эрариях, после чего при необходимости пускать его в ход, формируя с большой степенью точности новые органоиды, свойственные ранее поглощенному генетическому донору. По сути, это была уже генная инженерия, творимая пока что бессознательно, наощупь, по велению всесильного инстинкта самосохранения.

К тому времени Плавт уже неплохо научился охотиться, и вся популяция паразитирующих на нем одно- и многоклеточных существ мгновенно превратилась в его питательную цепочку. Многие виды он полностью истребил, переловив охотничьими органоидами, а их генетический материал складировал в эрариях.

У морских членистоногих нервная система оказалась наиболее развита, и она запустила процесс формирования церебр — специальных органоидов, предназначенных для быстрой обработки любой входящей информации и подачи команд на другие органоиды. Плавт еще не умел автономно плавать в толще воды или самостоятельно подниматься к поверхности океана, но приобрел уже настолько сложную структуру, что на некоторых участках мог полностью отказаться от привязанности к действующим подводным вулканам.

По-прежнему остро и постоянно нуждаясь в притоке внешней тепловой энергии (ведь на глубинах его обитания температура воды была близка к нулю Цельсия), Плавт начал проникать на сотни и даже тысячи метров в колоссальные многовековые наслоения донного ила, пласты сланцев и даже небезуспешно просачивался сквозь малейшие трещины и зазоры между плитами базальтов. Целью его были теплые и горячие участки дна, и он научился самостоятельно, как нарывы, вскрывать всё новые и новые подводные гейзеры.

Именно в поисках тепла Плавт начал постепенно распространяться от одного крупного подводного оазиса к другому, однако не поднимаясь выше чем на два километра от поверхности океана.

В каждом подводном оазисе, заселенном как правило автономными сообществами хемобактерий и существ-экстремофилов, Плавт осваивал их «население», пожирая либо встраивая в свой организм на правах новых симбионтов.

Его эрарии обогащались генетическим материалом, а церебры, стимулируемые борьбой за существование, активно развивались и усложняли свою структуру. В итоге Плавт превратился именно в то, что изначально и подозревал проницательный Оптон Раку: в грандиозную по масштабам и уровню развития поливидовую мегаколонию.

В скором времени профессор Оптон Раку из эмигранта и стороннего наблюдателя стал крупнейшим специалистом по Плавту.