Первый курс - читать онлайн книгу. Автор: Денис Кащеев cтр.№ 40

Глеб поежился.

– Прощаясь, эти асы-шмасы обещали прилететь с ответным визитом – так у них типа положено. Так что теперь, говорят, будем спешно формировать сборную Школы…

– Да фиг с ним, с этим криском, – вмешался в рассказ Меньшиков. – Ты давай про Альгер рассказывай!

– А я про что? – буркнул Соколов. – Да, собственно, на Сопроле-2 больше ничего интересного и не было. Повозили нас по планете еще два дня – и обратно на космодром. Только тут загвоздка – прямо к нам ничего оттуда не летит. И вроде как в ближайший месяц не ожидается. Нард Шидд полдня с кем-то ругался, потом вроде договорился – погрузили нас на какую-то посудину, и на старт. Полет снова весь проспали. Высаживаемся – не можем толком понять, куда прилетели: планета – не планета, астероид – не астероид… В общем, выяснилось, что это у них там типа транзитной станции. Причем Альгеру она, по сути, не принадлежит – летай кто хочет. Пришел нард Шидд, но прежде чем выпустить наружу, час полоскал нам мозги: туда не ходить, этого не делать, того не трогать, и так далее. Заинструктировал по самое не балуйся – похоже, будь его воля, он бы нас засунул в грузовой контейнер и вообще из корабля не выпускал. Но время стоянки истекало, пришлось выгрузиться…

Было заметно, как Глеб буквально на глазах увлекается собственным рассказом.

– Вот этот астероид, я вам скажу – вещь! Настоящий космос. Корабли прибывают и убывают один за другим – их видно прямо через окна. Огромные такие окна с толстенным стеклом, абсолютно прозрачные. Они там на каждом шагу. Нереально крутое зрелище – хоть целый день стой и смотри. Сверху там – один большой космодром, внутри – сплошные гостиницы, рестораны, бары, другие всякие заведения… Нард Шидд сказал, что попутного рейса нам ждать два дня. К этому моменту как раз должны были подлететь Швур и Доол. Вот тут-то мы и оторвались…

Соколов слегка покосился на Гайдукова и продолжил с несколько меньшим энтузиазмом.

– В общем, Шидд сам виноват – бросил нас, фактически, на произвол судьбы, а сам куда-то свалил. Денег, правда, оставил – на еду и все такое. А цены там не то что в Альгере – дешево все… Короче, если кому интересно, тоже есть фотки, некоторые – довольно прикольные… Так все на веселой ноте и завершилось бы, если бы не последний день…

Глеб сделал долгую паузу, словно подбирая слова.

– Сидим мы, в общем, в бар… в кафе, – быстро поправился он, почувствовав на себе тяжелый взгляд Гайдукова. – Хорошо так сидим – третий час уже пошел. И тут подваливают семеро. Нашего возраста, ну, может, чуть постарше, в одинаковых серых комбинезонах. Оказывается, потенциальный противник – курсанты с Ранолы. Садятся за соседний столик, ну и начинают нас подначивать. Говорят как бы между собой, но так, чтоб нам было хорошо слышно. Про Альгер – гадости всякие. Мы напряглись, но сидим, делаем вид, будто не понимаем ничего. Нард Шидд предупреждал, что нечто подобное возможно – и ни в коем случае нельзя первым начинать конфликт: сразу попадешь в местную полицию, а оттуда уже так просто не выбраться. А эти, из Ранолы, чувствуют, что нам их разговорчики вроде как по барабану – и только еще больше изгаляться начинают. На личности перешли. По Джулии прошлись… Мы все уже на измене, китайцы Далджита так чуть ли не под руки держат, чтобы тот не вскочил разбираться. Дальше – больше. Один из серых, видно, самый наглый – или самый глупый, не знаю, – встает, подходит к нашему столику и начинает поливать нас уже в глаза. Тут уже, признаться, и у меня терпение почти что лопнуло. Доколе, думаю?! И тут вижу – Чан Бяо медленно так поднимается. Ну, понимаю, началось. Примерился уже, как сподручнее этому серому в яблоках врезать. А Чан спокойненько так к нему подходит, наклоняется к самому уху и что-то там вкрадчиво шепчет секунд эдак пятнадцать. Этот, с Ранолы, меняется в лице, бледнеет и молча, почти без замаха, бьет Бяо кулаком в живот. Точнее, это он хотел в живот, но наш китаеза оказался готов, и удар прошелся вскользь. Ранольцы повскакали со своих мест – но тут уж и мы в долгу не остались. Полиция явилась оперативно – не прошло и минуты, но половина столиков к этому моменту была уже перевернута, пара наших лежала в отключке, но и супостатам, конечно, досталось. Когда полицаи их уводили – а зачинщиков они четко вычислили сразу, видно, запись смотрели – сами идти могли только трое серых из семи.

Глеб судорожно сглотнул.

– Прибежал взмыленный нард Шидд, а с ним Швур и Доол – он, видно, как раз ходил их встречать. Сначала разорался, но потом разобрался и даже похвалил сквозь зубы. Из бара этого он нас по-быстрому увел, а тут уже и рейс наш объявили. Но пока на борт не поднялись, преподы нервничали не по-детски – непонятно, правда, почему: полиция же сразу признала нашу правоту. Может, опасались мести ранольцев? Не знаю. Никто из наших спросить не решился. Так или иначе, через час нас уже снова распихали по гробикам-капсулам и разбудили уже только в Солнечной системе. Вот, собственно, и все… – закончил Соколов. – Да, еще одно! – вспомнил вдруг он. – Я потом спросил Чана, что такое он нашептал тому ранольцу, что тот так взбеленился. Бяо густо покраснел и отвечать отказался. Я раньше и не знал, что китайцы тоже краснеть умеют, – улыбнулся Глеб.

– Поблагодарим курсанта Соколова за его столь содержательное выступление, – привычно взял инициативу в свои руки Гайдуков. – У кого есть какие-нибудь вопросы к докладчику?

– А я привез тебе сувенир, – проговорил Глеб, когда они после ужина вернулись в свою комнату. – Вез, правда, два – еще была маленькая бутылочка альгерского пива. Знатная, скажу тебе, вещь! Я прихватил пару в том баре на астероиде. Одну тебе, одну… Ну, в общем, одна должна была быть твоя. Но Гайдуков, собака, пропалил и отобрал… Но вот это – довез, – он протянул Ивану руку ладонью вверх.

– Спасибо. А что это? – Голицын двумя пальцами аккуратно взял с ладони друга небольшой мутно-серый значок в форме двух расправленных крыльев.

– В некотором смысле это – мой трофей, – усмехнулся Соколов. – Тогда, в баре, когда мы с ранольцами схлестнулись, я одного за грудки схватил, он рванулся – и вырвался, а эмблемка эта так у меня в кулаке и осталась. Всю руку, зараза, расцарапала, – он продемонстрировал уже почти зажившую ранку. – Между прочим – чистейшая платина! Это мне нард Шидд сказал, когда я ему ее показал. И еще он сказал, что это не просто какой-то там сувенир, а знак принадлежности к одному из знатнейших родов Ранолы. Отобрав его в честном бою, я могу теперь его носить сам – только в перевернутом виде – в знак победы. Или – если захочу – могу подарить кому-нибудь – вместе с правом ношения. Вот я и дарю – тебе…

– Спасибо… – повторил Иван. – Только… Это… Раз ты говоришь, это платина… Огромных денег, наверное, стоит!

– А, забудь! – отмахнулся Глеб. – Мы же не собираемся его в ломбард сдавать! И потом, если бы не ты – мне бы его все равно не заполучить. Так что бери, не стесняйся. А когда сам полетишь – тоже мне что-нибудь притаранишь.

– Ну, это уж без вопросов, – заверил его Голицын. – Осталось полететь.

Как таковых зимних каникул в Школе не было – один свободный день перед Новым Годом, один – по завершении экзаменов (он же – единственный день пересдачи «хвостов» для неудачников), и все: новый семестр.