Русский Сонм. Огонь и ветер - читать онлайн книгу. Автор: Иар Эльтеррус, Екатерина Белецкая cтр.№ 95

– У тех, что нас курируют, – поморщился Марк. – С другой – мы в своё время… в общем, с рауф у наших людей связаны не самые приятные ассоциации. Тут происходили… конфликты, причём очень серьёзные. И… прецедент, пусть старый, с неправомерной работой одной группы именно по отношению к рауф… там была дурная история, в результате рауф-мир сильно наказали деньгами, и… впрочем, сейчас это неважно, а важно то, что работу вы, скорее всего, найти не сумеете.

– Мне дадут какой-то минимум?

– Да, разумеется. Может быть, поселят в колонии добровольного наказания, может быть, на севере, там много свободного жилья. С голоду не умрёте, не бойтесь.

Фэб кивнул.

– Вообще, конечно, лучше бы вам от нас уехать, – продолжил Марк. – Если я правильно понял, семья тут скорее всего не останется. Поскольку натурализация у них есть и статусы подтверждены, пусть не у всех, они сумеют заработать на того же Ойтмана где-то за год. Ри говорил мне, что они вроде бы так и хотели поступить, но… пока Ит не поправится, они будут здесь.

– Да, конечно, – Фэб снова кивнул. – Главное, что теперь мы можем не сомневаться в том, что он выживёт… а дальше – время покажет.

* * *

Через двое суток выяснилось, что нормально Ит может спать только в присутствии Фэба. Нет, он засыпал на час-другой днём, если с ним находились Кир или Скрипач, но просыпался очень быстро, а лекарства, которые начал осторожно пробовать Марк, не действовали.

Через четверо суток ситуация выглядела примерно следующим образом: по ночам Фэб «работал снотворным», а днём – сидел в коридоре неподалёку от квартиры, которую занимала семья, готовый в любую минуту подойти, если потребуется его помощь. Всё это время семья его игнорировала – и он отлично понимал, почему. Наверное, будь он на их месте, то чувствовал бы ровно то же самое… Спал Фэб мало и урывками. Иногда удавалось подремать в коридоре, положив под голову сумку с вещами, иногда – ненадолго прикорнуть рядом со спящим Итом ночью. Пару раз за это время он заказывал себе что-то поесть, но кусок не лез в горло, и еда (хорошо, что это были концентраты) перекочевала в результате во всё ту же сумку. Фэб отрешённо думал, что, будь он старым, таким, как тогда, когда умер, он бы не выдержал такого ритма так долго – но сейчас он молод и совершенно здоров, и сможет, наверное, продержаться столько, сколько потребуется.

На седьмые сутки к нему, снова сидящему в коридоре, подошёл Кир.

– Иди в квартиру, – ледяным голосом приказал он. – Хватит нас позорить. Мы оплатили твою комнату. Возвращайся.

Фэб поднял голову – в глазах Кира явственно читалась холодная злость напополам с гадливостью.

– Не надо, – беззвучно ответил Фэб.

– К сожалению, надо, – скривился Кир. – Тут, в Саприи, уже ходят слухи, что мы-де оплатили твоё воссоздание ради мести. И чья-то считка с бедной овцой, сидящей на сумке в коридоре, уже попала в Скивет. У нас и так положение хуже некуда, денег на три месяца осталось, и нам не нужны проблемы с работой из-за этих слухов. Поэтому, к сожалению, нам придётся какое-то время терпеть твоё присутствие.

– Не надо, – повторил Фэб. – Извините… я про это не подумал. В коридоре меня больше видеть не будут, обещаю.

Он встал, поднял сумку, перекинул ремень через плечо.

Они стояли друг напротив друга, два молодых рауф, один – с кобальтовыми, потемневшими от гнева глазами, второй – отчаянно желающий, чтобы его, вот прямо тут, прямо сейчас, прикончил первый…

– И куда же ты собрался? – ехидно спросил Кир.

– Вниз, – честно ответил Фэб. – Там есть старые склады и эллинги. И там лет сто никого не было, судя по слою пыли. Жить там нельзя, потому что коммуникации не работают, но там полно мест, где можно находиться днём и никто не увидит. Если это нужно, я объясню, где меня найти.

– Рыжий, подойди на секунду, – не повышая голоса, произнёс Кир. – Их величество не желает возвращаться в резиденцию, а желает совершать вояжи на каких-то заброшенных ярусах. Что скажешь?

Скрипач вышел из квартиры и подошёл к ним. Коротко глянул на Фэба – в глазах точно такое же гадливое отвращение, – потом пожал плечами.

– Если честно, мне насрать, – ответил он. – Пусть идёт, куда хочет, лишь бы его тут не видели. Вообще, Фэб, твоё нытьё про искалеченную жизнь Ита было, пожалуй, единственной правдой, которую я от тебя в принципе слышал. Только маленькая ремарка – ты не только Иту жизнь искалечил. Мне тоже. Хорошо, что я сумел вообще это понять… и что моя жизнь в результате другая. И, надеюсь, в дальнейшем она тоже будет… другой. Но самое поганое то, что он, к моему огромному сожалению, даже после твоей смерти продолжал любить тебя, и только тебя. Это, знаешь, такой мировой закон – почему-то действительно хороших не любят. А вся любовь, вот такая вот самоотверженная и великая, достаётся всяким подонкам, которым на неё положить три кучи и которые, если чем и заняты, так только самолюбованием. Вот как ты, Фэб.

– Рядом с тобой стоит твой муж, – Фэб ощутил, что его, помимо воли, начинает трясти. – И его муж – тоже. Его жизнь тоже стала… другой.

– Ой ли? – Кир рассмеялся. – Ну ты и тупица, Эн-Къера!.. Рыжий, он что, всегда таким был? Или притворяется?

– Чёрт его знает.

– Ты до сих пор не понял? – продолжал веселиться Кир. – Мамочки мои, Эн-Къера, ты разучился понимать разговорную речь? Может, тебе в письменном виде пояснить? Или догадаешься всё-таки? Или попытаешься понять, что сейчас говорил Скрипач?

Фэб смотрел на них, чувствуя, что по всему телу забегали отвратительные холодные мурашки.

– Ну, для непонятливых придётся всё-таки отдельным порядком, – Кир посерьёзнел. – Может быть, ты поймёшь, какая ты мразь – хоть стыдно станет. Мы прожили вместе на Терре-ноль семьдесят лет, Эн-Къера. И за эти семьдесят лет я был с ним один-единственный раз. По очень сильной пьяни, надо признать. Был какой-то праздник…

– День рождения Берты это был, – напомнил Скрипач.

– Ага, точно. В общем, назюзюкались мы до совершенно свинского состояния, всем коллективом. В результате Рыжий и Берта утащились спать к ней, а я поволок отмывать Ита, который якобы убирал со стола и опрокинул на себя салат. Убирал – сильно сказано, от него вреда было больше, чем пользы. От меня, впрочем, тоже, – самокритично признался он. – Я был хороший. Ну очень хороший. Но что-то ещё соображал. В общем, после того, как с салатом было во всех смыслах покончено, мы с ним вдруг обнаружили, что сидим в моей комнате… и целуемся. И что нам как-то очень хорошо от этого дела, и, кажется, продолжение вполне может последовать. Оно и последовало. Я даже и не думал, что он вообще на такое способен, но той ночью он мне сумел доказать, что он – ничуть не хуже солнышка, и что он… не такой, каким я его себе представлял. До этого дня псих был… каким-то серым, невзрачным, а тогда – он словно раскрылся, и я увидел – он совсем другой. Неважно. В общем, утром я проснулся и обрадовался… дурак. Я тогда ещё был молодой дурак и не соображал некоторых вещей. Я подумал – как хорошо, всё налаживается, псих оттаял, наконец, а мы пятнадцать лет как были в браке, замечу – и, может быть, дальше всё будет уже совсем как надо.