Латунное сердечко, или У правды короткие ноги - читать онлайн книгу. Автор: Герберт Розендорфер cтр.№ 77

На самом же деле дама была хотя и в возрасте, но маленькая и худенькая, с седыми волосами под сеткой и в очках с толстыми стеками Увидев Кесселя, она вытерла руки о фартук и пригласила его в кухню.

– Садитесь. Хотите глоточек кофе «для согрева»? Погода холодная а здоровье, сами понимаете, надо беречь, молодой человек.

Мне уже сорок семь, подумал Кессель, а для других я все еще «молодой человек». Неужели они видят, что я так и не научился чувствовать себя взрослым? Чашку кофе он с благодарностью принял.

– Ну, что ж… Простите, как ваша фамилия?

– Крегель.

– Что ж, уважаемый мастер Крегель, у меня есть магазин. Точнее, был – до осени прошлого года. Молочный. Я сама вела торговлю, но глаза стали уставать, да и ноги тоже. А в молочном ведь нельзя топить, сами понимаете, иначе товар испортится. И кроме того, покупать стали мало, скажу вам откровенно. С каждым годом все меньше и меньше. Товар начал портиться, хоть я и не топила. Из района почти все уехали, потому что Стена перед носом. А те, кто остался, ходят в супермаркет на Карла Маркса. Вот я и подумала… В прошлом году мне начислили пенсию – за Густава, мужа моего, он умер, – я решила, что и так проживу, и закрыла дело. В общем, молочный магазин там открывать не стоит: все что угодно, только не молочный…

– Я хотел… – начал было Кессель.

– Поймите меня правильно, уважаемый, я в ваши дела не вмешиваюсь. За двести марок в месяц можете открывать там, что хоти те. Я просто предупреждаю, что вам может не понравиться. Вы сначала посмотрите, а потом решайте. Но ключи верните в любом случае, молодой человек. Я? Нет, я с вами не пойду. Холодно слишком.

Для старой дамы это было к тому же далековато, потому что жила она уже не в Нойкельне, а в Бритце.

Эльзенштрассе, 74. Помещение было, попросту говоря, идеальное. Оно было прямо создано для тех целей, которые преследовала в лице Кесселя секретная служба.

Эльзенштрассе находилась не там. где палец Кесселя остановился на карте, а чуть выше, где граница делает зигзаг, отхватывая у Западного Берлина небольшой кусочек. Магазин был устроен наподобие лисьей норы: с улицы – крохотный торговый «зал» со входной дверью и таким же по ширине единственным окном-витриной. В задней стене была дверь с двумя ступеньками, выкрашенная бледно-зеленой краской. Она вела в довольно большую квартиру из пяти комнат, где была даже ванная. У квартиры имелся второй выход, во двор, за которым начинались лужайки и садово-огородные участки кооператива «Гарцталь».

Вернувшись к себе, Кессель тут же написал донесение, в котором сообщал адрес магазина, его расположение, а также адрес хозяйки, и отправил курьера в Мюнхен (звонить по телефону и посылать телеграммы запрещалось, потому что все кабели шли по территории ГДР). Он даже приложил план магазина, а в конце добавил, что лучшего помещения просто не найти.

Вечером он отнес ключи хозяйке.

– Я, пожалуй, сниму ваш магазин, – сказал он.

– Вы все-таки решились? – удивилась старушка. – И какое же дело вы хотите открыть, уважаемый мастер?

Легенду Кессель еще не успел придумать, точнее, он размышлял над ней целыми днями и даже советовался с новотрезвенником Бруно, но так ничего и не придумал. Но сейчас, когда фрау Земмельрок спросила его об этом, у него в голове мелькнула блестящая идея, и он тут же ответил:

– Магазин сувениров.

– Что ж, Бог вам в помощь, – не возражала фрау Земмельрок. – Плата за текущий месяц плюс месяц вперед, итого четыреста марок, вы не против?

Легенда тоже показалась Кесселю идеальной, как и сам магазин.

Тогда он, конечно, не мог предвидеть всех последствий своей блестящей идеи.

– Не возражаю, – согласился Кессель – Хотя, как вы понимаете, я еще не решил. Я ведь сказал «пожалуй». Я зайду к вам на следующей неделе.

В четверг 10 февраля Кессель вылетел в Мюнхен. В пятницу он встретился с Гюльденбергом, чтобы доложить о своих достижениях и узнать, что думают в Центре по поводу магазина на Эльзенштрассе и что им известно о фрау Земмельрок.

Несмотря на свой уже почти полугодовой опыт секретной службы и оба учебных курса, Кессель не ожидал, что встреча с Гюльденбергом окажется таким хлопотным делом. Кессель думал, что в пятницу с утра, но не слишком рано, он спокойно заедет в Ансамбль, чтобы побеседовать с Курцманом.

– Вы с ума сошли, – отозвался по телефону Гюльденберг. добродушно, но вполне серьезно, к тому же с выраженным прибалтийским акцентом. – Вы что, забыли о «системе переборок»? Мы встретимся с вами в «Шварцвельдере», – Барон тоже знал, где можно хорошо пообедать.

«Система переборок была изобретением легендарного генерала Гелена, к тому времени уже ушедшего на пенсию. Этим своим изобретением', судя по слухам, доходившим из компетентных источников, генерал гордился больше всего. Она не имела ничего общего ни с разборками, ни с перестановкой кадров, а восходила ко вполне обыденному флотскому термину „переборка“, то есть перегородка внутри корабля, уменьшающая возможность его потопления. Строго говоря, это была даже не система, а всего лишь воплощение старой истины: доверять нельзя никому, предателем может оказаться и близкий друг.

Поэтому между сотрудниками БНД возводились переборки – везде, где только можно. Местонахождение Пуллаха и его знаменитая стена, возведенная по приказанию того же Гелена, были известны всем, так что даже туристские автобусы останавливались возле нее как возле местной достопримечательности. Но проникнуть внутрь Центра даже из его сотрудников мог далеко не каждый. Ни Курцман, ни Гюльденберг никогда в Пуллахе не бывали. Многочисленные «отделения» и филиалы БНД, не только в Мюнхене, но вообще где бы то ни было, не должны были ничего знать друг о друге, и их сотрудники ни при каких условиях не имели права быть знакомы. Даже Курцман, например, не имел представления, где находились отделения А-625 или А-627. Возможно, они действовали на соседней улице под вывеской какого-нибудь страхового агентства, фирмы по производству машинных масел или оформлению интерьеров… Но они могли находиться, например, в Коломбо или в Афинах. А-626 не имело права знать о них ничего (хотя кое-какие сведения, конечно, просачивались: так, например, Гюльденберг, проработавший на секретную службу чуть не полвека, знал, где находятся другие отделения. Как-то раз он признался Кесселю, что нужно лишь внимательно читать вывески, когда ходишь по улицам, да смотреть, какие люди входят и выходят в дверь в той или иной конторе, чтобы понять, настоящая ли это фирма или отделение Пуллаха. Так, он готов был поспорить с Кесселем на что угодно, что фирма «Э. Герлиц. Оптовая торговля обувью» на Румфордштрассе принадлежала секретной службе).

Система переборок предполагала, что сотрудники не имеют права знать открытые имена друг друга. Однако тут теория обычно расходилась с практикой. Когда люди работают вместе годами, инкогнито сохранить трудно. Они устраивают, хоть это и запрещено, пикники на природе, карнавальные вечера и праздничные посиделки. Ведь сотрудники БНД – тоже люди. Между ними возникает дружба, они ходят друг к другу в гости. Таким образом, каждый рано или поздно узнает настоящие фамилии членов своего ближайшего служебного окружения. Но это на практике. В теории же система переборок соблюдалась строго: ежемесячно каждый обязан был писать отчет о ставших ему известными сведениях секретного характера. Кессель тоже писал такие отчеты. Секретными сведениями считались открытые имена и клички, номера машин и телефонов, а также адреса других отделений.