Журналюга - читать онлайн книгу. Автор: Виктор Левашов cтр.№ 9

Аэродром Зеи располагался километрах в трех от райцентра. Новое здание аэровокзала только строилось, батареи в зале были чуть теплые. Солнце ушло, затуманились сопки, земля словно бы выпускала накопленный за длинную лютую зиму холод, заполнявший барак снизу, из щелей в полу. Лозовский поддел под куртку свитер, но вскоре понял, что дотянуть до утра будет непросто.

Молодожен спрятал новобрачную под шинель и стал как будто очень беременным. Майор до ушей нахлобучил фуражку, поднял воротник плаща и вжал голову в плечи, шмыгал красным от холода носом. Он был похож уже не на редиску, а на попугая, занесенного злой судьбой в суровое Забайкалье.

Молодые строители чувствовали себя лучше. Они сдвинули скамейки, обложились рюкзаками и сумками, девушек поместили в середину, сбились тесно, грея друг друга. Оттуда доносились обрывки разговоров, негромкий смех. Но и кашляли тоже, один из парнишек был явно простужен.

Наконец Лозовский не выдержал.

— Друзья мои, — обратился он к попутчикам. — Еще немного, и мы вымерзнем здесь, как клопы.

— Клопы не вымерзают, — пробурчал майор. — Клоп, сволочь такая, даже минус пятьдесят шесть выдерживает. Чуть затопишь в балке, он тебе здрасьте, прошу к столу. Тараканы — те да, тараканы вымерзают.

— Значит, вымерзнем, как тараканы. Предлагаю идти в поселок. Там наверняка есть гостиница. На ночь как-нибудь устроимся.

— Гостиница есть, — подтвердил майор. — Но местов нету. Их тут как строят? Сначала строят табличку «Местов нету». А к ней пристраивают гостиницу.

— А вдруг? А не поселят, так хоть согреемся.

Предложение приняли, с шумом вывалили на улицу. Быстро темнело, остро пахло морозцем, но казалось, что здесь теплей, чем в бараке. Впереди тускло светились огни райцентра, а за ним электрическое зарево золотило даже лиственницы на окрестных сопках — там строилась Зейская ГЭС, стоял поселок гидростроителей.

Пока шли мимо серых изб и черного пустого базара, в голове у Лозовского возник план, который мог дать результат.

— Договоримся так, — предложил он. — Вы — передовые строители БАМа, победители всесоюзного соревнования. Летите из Москвы, фотографировались в Кремле у Знамени Победы, а теперь возвращаетесь. Мы с майором сопровождаем вас. Я по линии ЦК комсомола. Он по линии политуправления железнодорожных войск.

— У меня нет предписания политуправления, — обеспокоился майор. — Я по инженерной части.

— Считайте, что получили устное приказание.

— От кого?

— От меня.

Майор немного подумал, шмыгнул носом и сказал:

— Слушаюсь.

— А мы? — высунувшись из-под мышки мужа, пискнула новобрачная.

— Проскочите в массе.

— Как-то это нехорошо, неправильно, — показала она характер.

— Правильно и хорошо — разные вещи, — назидательно объяснил Лозовский. — Если бы мы всю ночь дрожали в аэропорту — это было бы правильно, но нехорошо. А если мы переночуем в гостинице — это будет хорошо, хоть и не совсем правильно. Да и почему неправильно? Вы не строители БАМа? Так завтра станете. И победителями соревнования обязательно будете. Я вам точно говорю, у меня на эти дела глаз острый. Я только посмотрел на вас и сразу понял: они обязательно будут победителями социалистического соревнования, ебтыть.

В двухэтажной бревенчатой гостинице, Доме колхозника, чисто вымытый пол был застелен мешковиной, постояльцы ходили по прихожей и лестнице в шерстяных носках. Все было настолько по-домашнему, что вторжение в этот уютный мир шумной оравы вызвало у дежурной ужас.

— Нету местов! Нету и не будет! — замахала она руками.

Лозовский сунул ей под нос цэковское удостоверение, завладел телефоном, строго спросил домашний номер и имя-отчество первого секретаря райкома партии и набрал номер.

Никакого восторга от общения с московским журналистом Лозовским, сопровождающим по командировке ЦК ВЛКСМ группу передовых строителей БАМа, первый секретарь не выразил.

— Какого лешего они не вернулись спецрейсами? — раздраженно спросил он.

— Заезжали домой, — разъяснил Лозовский. — Кто в Подмосковье, кто в Рязань. Взяли несколько дней за свой счет и съездили. Они уже по два-три года на БАМе, соскучились по дому. Центральный комитет комсомола не счел возможным отказать им в этой просьбе, — нахально соврал он и подмигнул передовым строителям. Они засмеялись, а один из них, постарше, показал Лозовскому сразу два больших пальца.

— Как только комсомол за что-то берется, вечно из этого получается полный бардак! — высказался первый секретарь об инициативах ЦК ВЛКСМ. — Мы-то почему должны этим заниматься?

— Да, у нас бывают недоработки, — признал Лозовский, все больше входя в роль энергичного комсомольского функционера. — Центральный комитет партии нас критикует, но никогда не отказывает в помощи. Мы не имеем права рисковать здоровьем лучших строителей Байкало-Амурской магистрали. Если оставить их на ночь в аэропорту, они получат воспаление легких. Я не могу взять на себя ответственность за такое решение, — добавил он, давая понять: если вы можете, валяйте, но если что, сами понимаете.

Секретарь не то чтобы испугался, а решил не связываться:

— Передайте трубку дежурной.

— Я вас слушаю, — пропела дежурная. — Конечно, сделаем. Местов шесть. Их сколько? Сейчас спрошу.

— Двенадцать, — доложил майор.

— Их целых двенадцать! Да, обязательно. На раскладушках. Да, передам.

Она бережно, как хрустальную, положила на аппарат трубку и укорила:

— Совести у вас нету. Таких людей беспокоите. Они пришли с работы, кушают, а вы со своими глупостями. Шестерых возьму. Остальным велено идти в гостиницу Гидростроя. Это в Новом городе, от нас прямо и прямо. Они туда позвонят.

В Доме колхозника оставили молодоженов, двух девушек, простуженного паренька и майора, окончательно задубевшего в своем плаще. Вшестером отправились дальше. По дороге познакомились. Одну девушку, бойкую крашеную блондинку с короткой стрижкой, звали Катей. Вторую, с гитарой — высокую, тоненькую, как подросток, с красивыми русыми волосами, собранными тяжелым узлом на затылке, как бы погруженную в себя, — Таней. Лозовский приметил ее еще в Благовещенске. Она все время поджимала руки, словно стесняясь их, прятала в рукавах свитерка. Когда в телефонном разговоре с секретарем райкома партии он назвал свою фамилию, она внимательно посмотрела на него, но ничего не сказала. Парня постарше звали Николаем. Его сухощавая фигура уже была тронута зрелой мужицкой силой. Двое других, Гена и Влад, были невысокие, крепенькие, лобастые, как бычки.

На границе старого райцентра и поселка гидростроителей возвышалось трехэтажное школьное здание. Доносились звуки «Школьного вальса», в окнах второго этажа мелькали пары, на крыльце вспыхивали огоньки сигарет.