Урусут - читать онлайн книгу. Автор: Дмитрий Рыков cтр.№ 49

– Юз-баши, – без предисловий начал на правах самого старого друга Амарбат, – не для того мы с тобой плечом к плечу росли, сражались и чуть ли мышей не ели, чтобы в этот, возможно последний час, слова лукавства услышать. Вопрос: Тохтамыш предложил войскам что-нибудь, кроме как орать сурен и лезть на отборную конницу Миран-Шаха?

– Люди Тимура сильны единством, – ответил Олег, – его приказ – закон, а видели бы вы, с какими перекошенными от злости лицами, ни о чем не договорившись, выбегали из шатра хана наши огланы и нойоны! Все хотят славы и богатства, но почему-то считают, что Хромец проделал весь это путь лишь за тем, чтобы положить Мавераннахр и Азербайджан к нашим ногам.

Чук хихикнул, на него зашикали.

– В эту последнюю минуту я не боюсь лишиться языка за свои речи, – продолжил сотник. – Знайте: Тохтамыш – царевич, а не полководец. У Хромого тоже сидит во дворце чингизид – для закона и порядка, а Луч Славы – он здесь и не прячется. Если надо, сам запрыгнет на коня и будет разить степняков негнущейся рукой. Мы – не плохие воины.

– Мы – лучшие! – проорал Ташик.

– Не о нашей сотне речь. Мы – сироты, наш единственный отец – Дэлгэр…

– Упокой Тэнгер его душу… – хором проговорили бойцы.

– У нас не паслись табуны, и мы только и делали, что воевали. А что за молодцы у Бек-Ярыка!

– Да, да! – подтвердили ребята.

– Но все другие – в основном болтуны. А там, где все же есть храбрецы – нет единоначалия, воли и трезвого расчета, без чего не выигрываются сражения!

– Правильно!..

– Конечно, мы не побежим с поля боя. Если я буду видеть, что победа близка, мы будем биться, пока не умрет последний из нас. Но если станем проигрывать, я не допущу пустого геройства, особенно твоего, – ратник указал на хмурого Халика, и все улыбнулись. – Если дело станет плохо, будем выходить с наименьшими потерями, и не за всей толпой, как бараны.

– Грустная речь, юз-баши, – произнес мрачный Черген. – Ты должен зажигать наши сердца стремлением к победе, а не вселять в них уныние и печаль…

– Я, мой верный друг, бьюсь за своих товарищей, и должен говорить то, что думаю и знаю, а не лизать трусливую задницу…

Все с удивлением посмотрели на него.

– …сами знаете кого, – закончил командир.

– А как же Илыгмыш? – подал голос Малик.

Зазвенели цимбалы, завыли трубы, застучал огромный барабан, отсчитывая время до построения.

– Вокруг него одних братьев, сыновей, племянников и прочих родственников – семьдесят человек, – ответил Белый Лоб, вскакивая на снаряженного в броню глухим ординарцем Гулеем любимого коня Бедокура. – Два тумена, среди которых наша сотня в тысяче Туглая. Я не буду давать ему советы – у него друзей и без меня хватит. Строй, главное, держать, строй! Кто выбьется – хоть вперед за славой, хоть назад за позором – лично топор в спину пущу!

Все знали об умении юз-баши метать топоры, и никто не принял это за пустую угрозу.

Собрав людей, четкими шеренгами подъехали к месту сбора и заняли свои ряды в подразделении мин-баши.

Посередине огромного поля стоял тохтамышевский туг – главный конехвостый штандарт войска, вокруг него с тугами поменьше гарцевали другие знаменосцы. В центр вывели быка, которого за рога держал жрец – алгысчан кижи. К большой берцовой кости животного был привязан лоскут белой ткани. Хан Тохтамыш и его огланы под рев двухсоттысячного войска принялись плескать кумысом на хвосты штандартов, зазвучали барабаны и трубы; издав хором громкое восклицание, огланы и добавившаяся к ним знать закружились на лошадях вокруг главного туга, испуская вопли, похожие на завывания.

Наконец, жрец поднял руки и стал читать заклинание, звуки которого из-за расстояния не доносились до сотни бойцов Белого Лба, но каждый из воинов знал эти строки наизусть:

– Для того, чтобы Земля, на которой жили предки и живу я, не оскудела,

Для того, чтобы живущий народ не перевелся,

Для того, чтобы не забывались традиции,

Как старики наши кланялись,

Так и я своей головой и обоими плечами:

Своим правым плечом,

Своим левым плечом – кланяюсь,

Свое правое колено согнув…

Я обвожу круг моей правой рукой,

Спрашиваю мою левую руку,

Склонив голову в молитве,

Направляю свои мысли к Небу…

Золотая сила, подобная голове коня,

Да проникнет теперь в мой спинной хребет!

Коричневая сила, подобная голове овцы,

Да проникнет в мой позвоночник!

Да соединятся Они в моей пуповине,

Да сплетутся Они в клубок,

Да наполнят Они меня упругою силою.

Да освободят Они меня от черных мыслей,

Чтобы сердце мое всегда было здорово,

Чтобы дышалось всегда легко,

Чтобы печень моя никогда не почернела!

Знаменосец Тохтамыша стал тяжело размахивать тугом, и все вновь заревели. Что ж, сражение начиналось. Пока имелась лишняя секунда, подъехал Туглай. Когда Олег видел клобуковский щит, так же, только теперь не из необходимости, а из щегольства, пристегиваемый ремнем к обвязке на груди, у него сжималось сердце, но арактырец никогда не понимал причины этой грусти.

– Готов? – прищурился старший товарищ.

– Тебе больше нечего спросить?

– Похоже, хан Тохтамыш решил сегодня всех нас пригласить на свой вечерний ёг! – оскалился Туглай.

– Не дождется!

Они расхохотались и разъехались в стороны.

По обширному полю выстраивался огромный полукруг кипящей, черной массы конного монгольского войска, рвущегося в бой.

Тимур смотрел на разворачивающиеся боевые порядки тохтамышевой конницы, но радость не стучалась в его сердце. Казалось, многомесячный поход подошел к логическому завершению, и совсем скоро порок будет наказан – волк настиг петляющего зайца. Но эмир был просто спокоен. Он имел краткосрочную цель, он ее достиг. Осталось сделать окончательный шаг, и тот будет сделан – а иначе не выходило никогда.

Жаль, однако, что сегодня ночью ему ничего не приснилось. Тимур любил сны. Однажды он видел, будто бы закинул невод в большую реку, сеть охватила ее всю, эмир неводом одновременно вытащил на берег всех населяющих воды рыб и животных. Этот сон снотолкователи объяснили ему как предвещающий великое и славное царствование – настолько славное, что все народы Вселенной будут ему подвластны. И что? Так пока и получается.

А когда Тохтамыш, забыв все дружеские услуги, сделанные ему в разное время, с бесчисленным войском пришел, намереваясь воевать с Тимуром, то рассчитывая усовестить его, эмир написал ему письмо, в котором советовал не платить злом за сделанное добро, иначе жестоко уязвит его за неблагодарность. В это же время гургену приснилось, будто бы луч солнца, с востока, упал ему на голову, но как бы потух и исчез. Снотолкователи разъяснили, что это сновидение знаменует полное поражение Тохтамыша. Тогда Тимур возблагодарил Бога и прочел главу Корана «Табарак».