Урусут - читать онлайн книгу. Автор: Дмитрий Рыков cтр.№ 109

– Ты – зарвавшийся ребенок, – вскочил папа. – Немедленно в комнату! Появится Константин Сергеевич – я запрещаю выходить! Время отхода ко сну проверю лично!

– Пап, – Белый Лоб не сдвинулся с места, – насколько я знаю, самое дорогое, что у тебя есть – это очки, не так ли?

– Ну? В каком смысле?

– Но как же? Оправа доставлена оказией из ГДР, настоящая, роговая, линзы вставлял профессор из Гельмгольца, в каждой линзе цилиндрик, потому как у тебя астигматизм, наклон одного цилиндра – тридцать градусов, второго – сто двадцать, особая шлифовка, «хамелеоны», пыль не прилипает… Правильно?

– Правильно, – с чуть заметной гордостью подтвердил Иван Александрович.

Олег – раз! – молниеносно, движением, незаметным и зверю, сорвал очки и твердо сжал их в руках.

– Что ты делаешь!? – закричал папа.

– Требую внимания. Иначе, – младший выставил оправу перед собой, – я ломаю их в области переносицы.

– Дурдом!.. – застонал отец и воздел руки к небу. К потолку то есть. Актером он являлся… Так…

– Мама! – попросил сын, – бросай свою стряпню – все равно, то, что ты приготовила, добавит тебе за один раз минимум три килограмма. Отправишь лучше в мусор. Садись к нам.

Родители осторожно сели рядом, постоянно переглядывались, а папа прицеливался к очкам.

– Мне нужно от вас пять минут, – начал Олег. – Не перебивайте вообще. Пять минут – и пусть все идет своим чередом. А пока слушайте. Вернее, внимайте. И не перебивать!!! – с силой закричал он на отца, когда тот хотел что-то такое спросить. – Итак: что мы имеем? Иван Александрович отдал свою диссертацию Константину Сергеевичу – отец! молчать! – и ситуация так всех устроила, что этого как бы и не случалось. Мама, Лариса Николаевна, благо дети выросли и пеленки менять не надо, задумывается о себе в большей степени, чем ранее. Кто на горизонте? Да тот же Константин Сергеевич. А Константин Сергеевич желает поиметь не только мозг своего сотрудника, но и его жену – благо есть на что посмотреть.

– Олег! – взревел отец.

– Раньше нужно было думать. Упустил, теперь заново сочиняй, как сердце завоевывать. А тут процесс уже начался – визиты, подарочки. Но нужен мощный катализатор. У вашего старшего сына есть подруга Жанна. Она с ним пробудет довольно долго, Игорь даже успеет при ней поступить в университет, после чего она его бросит. Дело молодое – пошел бы к другой, но брат, в отличие от меня, мало читал Анатоля Франса. Чтобы доказать что-то себе, небесам, а пуще, думаю, ей, он, не говоря вам ни слова, забирает документы и прямиком дует в армию. Пятиборец! Боец от Бога! Ура! Родина ждет таких сынов! И – прямая дорога в ВДВ. А там, после получения соответствующих навыков ведения боя в гористой местности – в Афганистан. И в первом же бою его убивают.

– Не-ет! – заорала мать.

– Что за бред? Студентов не берут… – отец сидел в недоумении.

– Итак: у матери нет сына, у отца нет сына, у деда нет внука, у меня нет брата, у Жанки нет героя. Что происходит потом? Ты, – и Олег прямо пальцем указал на отца, – уже неравнодушен к бутылке. Ты уже жену на пузырь променял. Сейчас Сергеевич тебе алкогольным подарком бельмы зальет, а сам с мамой шуры-муры вести начнет.

– Ложь!

– Такая ложь, что кусками режь – на всех хватит. Поэтому после смерти Игорька в Афганистане…

– Не говори так! – закричала мать.

– Вы обещали молчать, нет? Иван Александрович сопьется, Александр Андреевич умрет, а Лариса Николаевна упадет в долгожданные объятия Константина Сергеевича.

– Нет! – опять подала голос мама, впрочем, не так строго.

– Ну и фиг бы с вами! Живите, наслаждайтесь, я-то причем? Но: в 90-м году у оставшегося главы семейства начинает играть совесть – впрочем, чтоб заиграть, надо ей до этого где-либо существовать… – ну, как-то так: ему вдруг становится известен адюльтер, он сажает неверную жену в машину, едет как бы в гости к друзьям за город и на Киевском шоссе… и… и…

– Заканчивай фарс! Отдай очки! – заревел отец.

– И… Направляет свой автомобиль под «КАМАЗ». Трупы-трупы. Ах, ужасный несчастный случай. Ох, ах, сиротинушка без копеюшки… А через месяц среди значков-вымпелов я нахожу на аккуратном тетрадном листочке в клеточку выполненную почерком Ивана Александровича надпись «ПРОСТИ». То есть папа убил вас обоих.

Олег положил очки на стол. Мама уткнулась лбом в папино плечо.

– Совет да любовь, – закончил сын.

– Бред, – папа тут же их одел. – Игорь очень серьезный, и из института не уйдет. А Жанну мы от него отвадим.

– Ну-ну. Джульетту от Ромео тоже отваживали. С переменным успехом. Впрочем, идея есть. Дайте ей денег – только чтобы Игорь не знал. Сразу скипит.

– Что? Что? Что за слово ты произнес – «скипит»?

– Оставит в покое – в данном контексте. Новояз. Оруэлл, Замятин, Хаксли. Читаешь же с мамой изредка книжки из клада под кроватью – что толку, что от меня прятал?

– Я с Костиком поговорю, – кивнула головой мама.

– Ха! – крикнул Олег. – Кролик с удавом! Это я с ним поговорю!

– И как ты это собираешься делать? – расправил плечи папа. – Я до сих пор не поверил тебе ни на секунду! Зачем это вообще начинать? Вместе посмеемся и разойдемся.

– Да? – Олег упер руки в боки. – Диссертацию сплавил?

– Это был стратегический момент! – почти на визг перешел Иван Александрович.

– Это был акт капитуляции! Жалкая попытка хоть что-то сделать в обход деда! Все равно он обо всем знает и хохочет над тобой, над недоумком!

Отец замахнулся и кинулся. Сын легко проскользнул под рукой и следующим шагом оказался вне помещения. Александрович всей своей небольшой массой встретился со стеной кухни – уцелели ли все-таки очки?

А вот и долгожданный звонок.

– Я открою! – пропела мама.

– Я открою! – рыкнул Олег.

Быстро, чтобы никто не помешал, провел манипуляции с замком и оказался снаружи. Вставил ключ в скважину и повернул на пол-оборота, чтобы изнутри не открыли другим ключом.

Весь цветущий, улыбающийся – а как же, предстоит долгожданная встреча с друзьями! (хотя с Иваном полдня на работе провел) – в костюме цвета высохшей канифоли в несоразмерно широкую белую полоску, белую рубашку с тА-А-А-ким широченным – Олег даже зажмурился – воротником, галстук – будто тайком забрался в женский туалет и у женщины лет пятидесяти под угрозой убийства отрезал кусок «кремпленового» платья с узорами, и в военного покроя – а зачем в ГДР шило на мыло менять? – бежевом двубортном плаще. Ботинки носил с широченной окантовкой, в принципе хорошие, кое-где их поверхность даже поблескивала, но от частой носки пошли складки, в которые крем перестал попадать. Ах, крем, тоже дефицит. Не дефицит только хозяйственное мыло.