Маленькие подлости - читать онлайн книгу. Автор: Кармен Посадас cтр.№ 3

И Нестор достал из внутреннего кармана толстый блокнот в черной коленкоровой обложке.

«Защититься от холода, продержаться еще немного, и все будет хорошо».

Так подсказывала интуиция, а она никогда не подводила Нестора… За дверцей морозильника раздался шум. Опять. Прозвенел-таки звоночек «Вестингауза»! Наконец-то его услышали, скоро откроется дверца, и Нестор спасен!

«Что за глупость торчать на кухне допоздна в одиночку, что за глупость, пренебрегая правилами, заходить в старый морозильник в чужом доме!»

Раздался щелчок, потом еще один. Дверца вот-вот распахнется…

«Как раз вовремя, а то от холода в голову лезет столько глупостей и ужасов, что с ума можно сойти…»

Именно Карел, доброжелательный чех Карел, нашел Нестора, только гораздо позже, ближе к семи утра.

Карел Плиг всегда вставал спозаранок вопреки принятой у испанцев традиции поздно ложиться спать и поздно просыпаться.

– Уверяю тебя, Нестор, это нэпрылычнэ, – бывало, говорил он, от волнения коверкая язык, – Нельзя ложиться так поздно, не хватает времени для отдыха.

Карелу, выросшему в Москве, было трудно изменить своей привычке вскакивать с постели с утра пораньше. Сначала его приучали к дисциплине в пионерском лагере, затем на военно-спортивной базе в Лефортово, где он тренировался вместе с другими юношами из стран-сателлитов СССР. На базе Карел значился под номером 4563-С. Он, избранник судьбы (и Общества чехословацко-советской дружбы имени Юлиуса Фучика), подавал большие надежды в тяжелой атлетике, считался будущей звездой Восточной Европы. Через десять лет, в тот самый месяц, когда ему исполнится восемнадцать лет, он должен был блестяще выступить на Олимпийских играх в Атланте.

Однако прежде чем грянул долгожданный июль 1996 года, произошло много непредвиденных событий, важнейшим из которых явилось падение Берлинской стены в 1989 году. Оно ознаменовало поворот в мировой истории и сначала помешало Карелу вернуться на родину. Сколько ни говори о бескорыстных отношениях между братскими чешским и советским народами, инвестиции остаются инвестициями, включая средства, затраченные на подготовку спортсменов. Тем не менее спустя несколько месяцев у русских возникли более неотложные проблемы, чем завоевание олимпийских медалей, и они были только рады сократить издержки. Тогда-то Карелу и его товарищам из Чехословакии, Польши и Румынии не только разрешили вернуться домой, но недвусмысленно дали понять о необходимости поторопиться. В Праге Карел легко нашел более актуальное для приближающихся новых времен занятие, чем поднятие тяжестей. «Культуризм» – так, кажется, называлось оно в Восточной Европе. По словам приятелей Карела из пражской спортивной школы, в капиталистических странах проводили весьма популярные конкурсы культуристов и давали премии тем, у кого бицепсы и трицепсы были как у Аполлона.

Существовал и шанс попасть на страницу специализированного журнала, за это тоже неплохо платили, даже «замэчатэлнэ платили», впрочем, лишь немногим из начинающих удавалось зарабатывать таким образом на жизнь, а те, кому не удавалось, жили очень плохо.

Но что из того! Для мечтателей-мальчишек не было ничего более привлекательного, чем совершенствовать Богом данные телеса.

У Карела имелось еще одно увлечение, не менее важное: пение. Волшебным звукам человеческого голоса намеревался посвятить себя, помимо культуризма, юный Карличек.

Любовь к музыке проснулась в нем в 1990 году на десятой молодежной спартакиаде имени Хосе Марти в кубинском городе Камагуэе. Эта спартакиада представляла «большой революционный интерес» и стала одним из последних мероприятий подобного рода. Именно там, в компании товарищей с la Tierra mas Hermosa [3] , Карел, весьма впечатлительный для своих лет, был покорен ритмами ча-ча-ча и болеро, кубинскими народными песнями и латиноамериканской музыкой в целом. Сила очарования оказалась настолько велика, что по возвращении в Прагу он остыл к поднятию тяжестей и даже к культуризму. Зато начал играть в составе замечательного, популярного во всей Восточной Европе ансамбля народной кубинской песни, который назывался (и по сей день называется) «Лос-Бонгосерос-де-Братислава».

К сожалению, занятиям музыкой суждено было прерваться. То, что предначертано судьбой, редко совпадает с нашими желаниями. Остались позади еще четыре или пять лет. Карелу представилась возможность эмигрировать на Запад. Он уехал в Германию, где чехи чувствовали себя почти как дома. Однако жизнь там оказалась не простой. Карел подался на юг, во Францию, и снова столкнулся с трудностями. В конце концов он осел в Испании. Здесь не нашлось применения его достижениям ни в области культуризма, ни в исполнении ча-ча-ча, поэтому Карелу пришлось удовлетвориться ролью мальчика на побегушках, курьера в униформе с логотипом предприятия по обслуживанию банкетов на дому «Ла-Морера-и-эль-Муэрдаго».

Темне менее некоторые детские увлечения и привычки не оставляют нас всю жизнь. Именно поэтому Карел в то утро все делал в ритме известной песенки «El son montuno». Час был ранний, не мешало подкрепиться, пока обитатели дома Тельди мирно спят. За много километров от Праги и еще дальше от Камагуэя он вышел из своей комнаты, спустился на кухню и открыл морозильную камеру, чтобы взять немного мороженого.

Когда Карел открыл морозильник, песенка застыла у него на губах. Взгляд широко раскрытых глаз Нестора был устремлен в пространство, левая рука, казалось, продолжала царапать дверцу, а правая сжимала обрывок бумаги. Однако эти детали не привлекли внимания Карела – если есть надежда вернуть повара к жизни, нельзя терять ни минуты.

Тут-то ему и пригодились навыки, полученные на военно-спортивной базе. Он умел оказывать первую помощь при несчастном случае. Карел Плиг знал: в результате обморожения смерть не обязательно наступает сразу, иногда человек впадает в состояние, похожее на спячку летаргический сон, из которого его довольно легко вывести. Карел выволок Нестора из морозильника и в течение десяти минут прилагал максимум усилий, чтобы воскресить повара. Он произвел массаж сердца способом, известным как «метод Бориса». Затем сделал искусственное дыхание способом «рот в рот». Потом повторил и то и другое. Он не останавливался ни на секунду и потерял счет попыткам спасти Нестора. Только после, может быть, двенадцатого безуспешного захода Карел устало выпрямился и обратил внимание на зажатую в кулаке покойного бумажку.

Карел хорошо оказывал первую помощь, но очень редко смотрел телевизор или ходил в кино. Иначе он знал бы то, что известно абсолютно всем: на месте происшествия нельзя прикасаться ни к каким предметам. «…Осторожно, приятель, оставь все как есть до прихода полиции…» Или: «…будьте внимательны, все, даже самое незначительное, может дать след, полезную информацию…» Карел понятия не имел об этих предосторожностях и думал только о том, что нужно сообщить о смерти Нестора обитателям дома. Поэтому он не придал должного значения торчащей из скрюченного кулака повара бумажке, просто машинально вытащил ее и увидел фрагменты рецептов: «…подавать к кофе капуччи… полить малиновым мусс… предохраняет суфле… в отличие от замороженного шоко… только лимон…»