Дом на могиле - читать онлайн книгу. Автор: Каролина Фарр cтр.№ 10

Хусейн молча прошел мимо меня, наклонив темную голову, но его глаза цвета обсидиана так пристально глянули на меня, что я покраснела и отвернулась.

В углу, возле камина, стройный мужчина в обеденном пиджаке смешивал коктейль для Карен Уайганд. Неподалеку, в глубоком кресле, сидел профессор Уайганд. Рядом с ним на маленьком резном столике стоял бокал с виски, но он, погрузившись в книгу, видимо, о нем забыл.

Джона Уайганда в столовой не было. Карен подняла взгляд и, заметив меня, улыбнулась. Сейчас она казалась необыкновенно оживленной, естественный румянец горел на ее щеках.

— А, Дениз! Придется начинать без Джона. Он задержался в деревне, потому что последний груз с «Лорелеей» еще не пришел!

Стоявший рядом с ней мужчина поднял глаза и с нескрываемым удивлением уставился на меня. Он слегка напоминал и Джона, и профессора Уайганда. Только у него были более темные карие глаза, но такие же темные и густые волосы и такой же прямой нос, как у отца и брата. А вот губы более красивой формы и, пожалуй, слишком чувственные для мужчины.

Он вопросительно посмотрел на Карен:

— Это мисс Стантон?

Увидев его удивление, она весело рассмеялась:

— Да! Я забыла, что вы еще не знакомы! Дениз, это Рандолф, младший сын моего мужа!

Я вежливо поздоровалась:

— Здравствуйте, мистер Уайганд!

Он взял мою руку и стал бесцеремонно меня разглядывать.

— Мисс Стантон! Повидав за последние двадцать лет большую часть помощниц моего отца, я просто не верю своим глазам!

Я покраснела и смущенно пролепетала:

— Не совсем понимаю, что вы имеете в виду, мистер Уайганд.

— Эге! Если бы вы увидели хоть одну из них, то поняли бы! Последней была мисс Пруитт. Лет шестидесяти, как минимум. Она красила волосы в фиолетовый цвет, а морщин у нее было не меньше, чем у отцовских мумий! Когда здесь работала мисс Пруитт, я всегда попадал в неловкое положение. По ошибке называл ее Нефертити! До нее была мисс Аш...

— Нефертити была женой египетского фараона Эхнатона, — поучительно заметила я. — Ее могилу разграбили, а тела так и не нашли. Сохранилась только ее статуя, которая свидетельствует, что она была очень красивой молодой женщиной!

— Ха! — раздался глубокий голос профессора. — Значит, вы и это знаете? — Он внимательно посмотрел на меня поверх книги в кожаном переплете. — А я хотел сказать моему ленивому, беспутному сыну, что буду приятно удивлен, если вы окажетесь так же умны, как мисс Пруитт или мисс Аш! Но у вас есть надежда! Вы помните стихи, которые Эхнатон вырезал на золотой плите, прикрепленной к торцу его саркофага, в память о его любимой Нефертити?

— Стихи любимой? — нахмурилась я. — Да, кажется, помню. Но я не согласна, что эти стихи адресованы Нефертити и что саркофаг и мумия в нем принадлежали Эхнатону. Он пытался внедрить в Египте новую религию — поклонение Солнцу — и этим посеял вражду среди приверженцев ортодоксальной религии его времени, поклонявшихся Амону. — Взглянув на профессора, я увидела, что он смотрит на меня поверх очков, плотно сдвинув брови. Потому смутилась и замолчала.

— Продолжайте! — рявкнул он.

— Я не уверена, что точно помню стихи...

— Меня интересуют не стихи, а ваше мнение, девочка! — повысил он голос. — Стихи я и без вас хорошо знаю! Продолжайте! Почему вы считаете, что Теодор Дэвис нашел тело не Эхнатона?

— Я... — Мое сердце заколотилось, а щеки налились теплом. — Но разве то, что могила была открыта, не доказательство? И саркофаг? — защищаясь, пробормотала я.

Он продолжал сердито глядеть на меня.

— Да. Говорите!

Предчувствуя недоброе, я напрягла память:

— На табличке, прикрепленной к саркофагу, можно прочесть: «Прекрасный принц, единственный избранник Ра, царя Верхнего и Нижнего Египта, вечно живого правителя обеих Земель, прекрасное дитя живущего Атона». Атон был богом Солнца, поклонение которому Эхнатон прививал в Египте. По этим признакам профессор Дэвис сделал вывод, что тело принадлежало Эхнатону. Однако других упоминаний об Эхнатоне в могиле не осталось, и ученые предположили, что тело в саркофаге в момент смерти было моложе, чем мог быть Эхнатон. Приверженцы Амона были непреклонны. Сразу после смерти Эхнатона поклонение Солнцу опять заменили на поклонение Амону, а египтянам запретили произносить имя Эхнатона. — Я робко посмотрела на профессора и, к большому моему удивлению, увидела, что он одобрительно кивает.

Похоже, доверие завоевано! Поэтому продолжила уже спокойно:

— Мне кажется, что власти боялись Эхнатона даже после его смерти, как и власти его бога, которого они отвергли. Годы правления Эхнатона были вычеркнуты из анналов истории. Даже через шестьдесят лет после его смерти, составляя список египетских фараонов, его имя туда не внесли. Могли ли люди, так отчаянно пытавшиеся вычеркнуть Эхнатона из людской памяти, оставить его тело в саркофаге? Они же боялись мести магических сил! Так что я поддерживаю мнение немецких археологов, считавших, что мумию Эхнатона выбросили из саркофага и, может быть, уничтожили. А в саркофаг положили мумию его молодого зятя, умершего через много лет. Пустые саркофаги иногда использовали подобным образом.

Рандолф Уайганд удивленно смотрел на меня, а его отец кивал и довольно улыбался.

— Вы отняли у Картрайта не так уж много времени, как я думал, — неохотно признал он. — Я согласен с большей частью того, что вы сказали, Дениз! Я тоже не верю, что нашли мумию Эхнатона. Более того, убежден, что это не так! Когда Эхнатон с тропа возвестил о своем поклонении Солнцу, он до основания разрушил ортодоксальную религию своего народа. Этот человек во многих отношениях был реформатором. И поэтом. — Уайганд покачал головой. — Вероятно, мы никогда не узнаем, что же там произошло на самом деле! Попробуйте вспомнить стихи! Ну же! Давайте!

— "Я вдыхаю сладкое дыхание, слетающее с твоих губ. Я каждый день любуюсь твоей красотой. Я жажду услышать твой прекрасный голос, как шепот северного ветра, и почувствовать, как мое тело вновь наполняется жизнью через любовь к тебе. Дай мне твои руки, поддерживающие мой дух, чтобы я смог жить дальше. Назовись моей навеки, и я обрету вечный покой".

Профессор медленно, с одобрением кивнул:

— И враги, ненавидевшие его, решили навеки вычеркнуть его имя из человеческой памяти! — Он коротко засмеялся и взглянул на Карен. — Судьба проделывает странные шутки, Дениз! Ведь именно потому, что они постарались стереть всю память об Эхнатоне, его помнят и говорят о нем сегодня, через три тысячи триста лет! А они ушли, их тела превратились в прах, а имена навеки забыты!

Карен посмотрела на часы.

— Не думаю, что стоит ждать Джона дольше, — раздраженно пробормотала она. — Предлагаю начать обед.

Рандолф повернулся ко мне:

— Я собирался спросить Дениз, не выпьет ли она коктейль?