Черный риелтор, или Квадратные метры жулья - читать онлайн книгу. Автор: Михаил Болле cтр.№ 25

Качаясь и бубня себе под нос что-то типа «Ногою раздавивши таракана, подумай о превратностях судьбы…», Боряныч поплелся в ванную. Аркадий достал сигарету и вручил ее Танчуре, тут же взявшей со стола спички и жадно закурившей. Тогда Аркадий достал следующую сигарету и снова отдал ее Танчуре со словами, произнесенными явно в приказном тоне:

— Иди, родная, покури на лестнице, пока я тебя не позову. Поняла?

— Поняла-поняла. Уже исчезаю, испаряюсь, как фея сновидений, — сострила Танчура, потрясла коробком над ухом и расплылась в улыбке, обнажив наполовину беззубый рот.

Затем направилась в коридор, оставляя за собой шлейф табачного дыма. Взглянув на совершенно обессилевшую в борьбе с зеленым змием Любку, Аркадий сам принялся убирать со стола мусор и бутылки, делая это с чувством неимоверного отвращения. Черт, и почему только он вовремя не сообразил заранее пригласить сюда уборщицу!

Когда со стола все было убрано, Аркадий еще раз окинул помещение оценивающим взглядом. И тут, совершенно неожиданно для него, Любка повернула голову в сторону кресла, где недавно сидел ее муж, и обратилась к нему с бессвязной речью:

— Боряныч, ну ты чего, придурок? Боряныч, что ли? Тебе же Филя сказал, чтоб ты просыпался… Вставай же ты, идиот безмозглый! Тьфу, уродина, а не мужик. Дикобраз двуногий…

Удивленный Аркадий только и смог что покачать головой:

— Ну, ё-моё…

В этот момент в дверь постучали, и Аркадий направился открывать. На пороге стоял Митя в сопровождении семейной пары — Евгении и Алексея. Аркадий вежливо поздоровался и повел их осматривать просторную квартиру Боряныча. Первым делом заглянули в туалет и ванную, потом прошли на кухню, где по-прежнему в полубессознательном состоянии сидела Любка, никак не отреагировавшая на приход гостей.

После кухни осмотрели маленькую комнату и перешли в большую, где находились три убогих дивана, стоявшие по периметру густо прокуренного помещения. Обшарпанный шкаф притулился в углу, а на одном из диванов развалился глупо ухмылявшийся, но зато умытый Боряныч. Аркадий уселся рядом с Борянычем, предложив супружеской чете расположиться напротив. Митя встал у окна и как-то странно посмотрел на присутствующих. В его взгляде улавливалась задумчивость с некоторой примесью сомнения, чего раньше никогда не было. Аркадий уловил этот взгляд, но не придал ему особого значения.

Первым начал разговор Алексей, неуклюже пристроившийся рядом с женой:

— Ну что ж, нас с Женей в принципе все устраивает. И мы готовы начать собирать необходимые документы прямо с завтрашнего дня.

— Вот и прекрасно. Алексей, — заговорил Аркадий, — только есть пожелание, связанное с просмотром вашей квартиры. И желательно показать ее Боряны… э-э… в смысле Борису Игнатьевичу и его жене Любе послезавтра вечером. А то мы ее видели, а они еще нет.

— Нет проблем. Приезжайте в любое время после шести, — пропищала тонким голосом страшненькая Женя.

— Хорошо. Тогда мы будем у вас в десять вечера. Устраивает?

— Безусловно, — согласился Алексей и сверлящим взглядом посмотрел на Боряныча, тут же принявшего невинный вид плохо выспавшегося человека.

Вечером следующего дня Митя поднялся на стремянку, держа в правой руке картонку со свежей надписью: «Ул. Тверская, д. 15». Стремянка была прислонена к углу пятиэтажной хрущобы, на которой висела табличка с подлинным адресом дома: «1-й пр. Перова Поля». Прикрепив свою картонку поверх этой таблички, он спустился вниз и какое-то время стоял с поднятой головой, любуясь яркой надписью. Затем сложил стремянку, взгромоздил ее на плечо и пошел к последнему подъезду этого же дома. Замаскировав лестницу в кустах, Митя достал сотовый телефон и набрал номер друга, чтобы сообщить:

— Все готово.

Не успел он дать отбой и вылезти из кустов, как из-за угла появилась хорошо знакомая «восьмерка». Выйдя первым, Аркадий помог выбраться из салона как всегда пьяной семейной паре — Борянычу и Любке. Подведя их поближе к дому, Аркадий взмахом руки указал на псевдоадрес и самодовольно изрек:

— Ну вот и приехали.

Супруги посмотрели на результат Митиных стараний, удивленно переглянулись, и Любка констатировала:

— Во, блин, Тверская, а такая глухомань!

— Так мы же во двор заехали. Вот баба дура, — неожиданно выдал Боряныч.

— Правильно Боряныч говорит, — взял в свои руки инициативу Аркадий, — чего же хорошего, если окна прямо на Тверскую выходят. Там знаешь какая гарь и шум круглые сутки?

— Да ладно, — процедила Любка, плюнула и продолжила: — Главное, чтобы доплату дали. Вот.

— Дадут-дадут, — успокоил Аркадий, и процессия направилась к подъезду под чутким руководством потомка графа Воскресенского.

Стоило им скрыться за обветшалой дверью, как из-за угла послышалось пьяное мужское песнопение, а минуту спустя появился и сам изрядно шатавшийся певец:

— «Живет моя отрада в высоком терему, а в терем тот высокий…»

Случайно взглянув на «новый адрес», он едва «не слетел с копыт».

— Ёкарный бабай! Во занесло-то! — вырвалось у нетрезвого прохожего.

Алкоголик долго стоял, разводя руками в разные стороны, и удивленно крутил головой, пытаясь сориентироваться на местности. Затем смачно матюгнулся, развернулся на месте и со словами «Пить, Вася, надо меньше» пошел в обратном направлении.

— «…А в терем тот высокий нет входа никому!»

Тем временем экспресс-осмотр был закончен, и Аркадий отвез довольных супругов восвояси. Боряныч и Любка действительно получили огромное удовольствие от увиденной ими трехкомнатной квартиры. Ну и пусть она была малогабаритной, зато какой ремонт! Какая обстановка! Какой уют! На пьяного Боряныча особое впечатление произвела ванная комната, обклеенная черной плиткой с золотыми каемками. Он даже заявил, что хотел бы спать в такой царской купальне. Аркадий с Митей не ожидали подобного эффекта, а потому решили расслабиться и отметить свой очередной успех в одной из лучших бильярдных Москвы. Кто вообще мог подумать, что обычная мещанская квартира может произвести такое неизгладимое впечатление на поддатую семейную чету?

В окрестностях Тулы мела метель и стояли жуткие холода. Замерзшая река Упа покрылась огромными сугробами. Со стороны деревни к реке неуверенно двигалась человеческая фигура. Мать Лизы была настолько пьяна, что ее шатало при каждом порыве ветра. Однажды она даже упала, но потом с трудом поднялась и вновь двинулась к полынье. Добравшись до цели и встав на колени возле самой кромки черной воды, женщина сняла с себя платок и тяжело вздохнула. Ее волосы развевались на ветру, покрываясь ледяными снежинками. Женщина подняла голову к небу, закатила глаза и бросилась в воду…