Мэйфейрские ведьмы - читать онлайн книгу. Автор: Энн Райс cтр.№ 127

– Непременно свяжусь с Кортландом, но только не сейчас, – сказал он. – Я по горло сыт Карлоттой и не испытываю никакого желания еще раз встречаться сегодня с этими людьми.

Уверенная, что Кортланд может помочь, Аманда позвонила ему сама и поставила в известность о происходящем. Он был очень доволен интересом доктора Мэйфейра к судьбе ребенка и чуть позже перезвонил Аманде и сообщил, что договорился с Корнелом о встрече за ужином в ресторане Колба в центре города. Кортланд добавил, что Корнел ему понравился и что он сгорает от желания услышать мнение доктора Мэйфейра о событиях в доме. Пообещав перезвонить после ужина, он попрощался и повесил трубку.

Однако Корнел на ужин не пришел. Прождав его в ресторане Колба целый час, Кортланд позвонил в номер отеля. Никто не ответил. А на следующее утро горничная отеля обнаружила бездыханное тело Корнела. Он лежал на смятой постели полностью одетый; глаза оставались полуоткрытыми, а рядом на столике стоял недопитый бокал бурбона. При беглом осмотре причину столь внезапной смерти обнаружить не удалось.

Вскрытие, произведенное по настоянию матери Корнела и следователя из полиции Нового Орлеана, выявило в крови покойного алкоголь и небольшое количество сильнодействующего наркотического средства. Эксперты поставили диагноз «передозировка», и дело закрыли. Аманда Грейди Мэйфейр так и не смогла простить себе, что послала Корнела в Новый Орлеан. Луиза Энн до сих пор «не оправилась от горя» и остается незамужней. Потрясенный до глубины души Кортланд сопровождал гроб с телом Корнела Мэйфейра в Нью-Йорк.

Виновны ли в смерти Корнела Мэйфейрские ведьмы? К сожалению, и на этот вопрос мы не можем ответить с уверенностью. Тем не менее есть одна немаловажная деталь, позволяющая предположить, что Корнел скончался отнюдь не от отравления смесью алкоголя и наркотика. Как вы помните, глаза покойного оставались полуоткрытыми, и, когда тело уже выносили из номера отеля, следователь обратил внимание на лопнувшие внутри глазных яблок сосуды. Известно, что это симптом удушья. Вполне возможно, что поначалу Кортланду подмешали в бокал сильнодействующий наркотик (недопитый бурбон так и остался на столике), а когда молодой человек потерял сознание, беззащитную жертву просто задушили подушкой.

Однако когда Таламаска через одного из преданных ордену частных детективов с весьма хорошей репутацией попыталась возобновить следствие, судебные власти не проявили к этому никакого интереса. Никто в отеле не смог вспомнить, приходили ли в тот день к Корнелу посетители. Равно как и того, кто именно заказал бурбон в номер и выполнял ли такой заказ кто-либо из обслуживающего персонала. Как выяснилось, в ходе первого следствия такой вопрос вообще не был задан. Не были взяты и отпечатки пальцев. В конце концов, кому нужен лишний шум, если речь явно не шла об убийстве…

Пора наконец обратиться к судьбе Дейрдре Мэйфейр, которая в настоящее время является владелицей наследия семейства Мэйфейр и которая, осиротев в двухмесячном возрасте, всю жизнь оставалась на попечении своих стареющих тетушек.

Дейрдре Мэйфейр

После смерти Анты дом на Первой улице постепенно разрушался. Бассейн превратился в болото, густо покрытое ряской и заросшее дикими ирисами; из проржавевших труб текла мутно-зеленая вода. Окна в хозяйских спальнях северного крыла вновь наглухо закрыли ставнями. С наружных стен – когда-то фиолетово-серых – осыпалась почти вся краска.

Постаревшая мисс Фланаган, которая в последний год своей жизни уже почти ничего не видела, все же продолжала заботиться о Дейрдре и время от времени возила ее на прогулку в плетеной коляске вокруг квартала, однако пересекать проезжую часть уже не отваживалась.

Кортланд приехал на Рождество и пил шерри, удобно расположившись в длинном зале в передней части дома вместе с Дорогушей Милли, Белл и Нэнси.

– Я твердо заявил, что на этот раз им не удастся меня выгнать, – рассказывал он своему сыну Пирсу, который потом передал эти слова матери. – Нет уж Я буду навещать бедную девочку в Рождество и в дни ее рождения. И хочу при этом видеть ее собственными глазами и держать на руках.

Примерно то же самое Кортланд сказал и в конторе «Мэйфейр и Мэйфейр», поручая своим секретарям покупать подарки для таких визитов.

Годы спустя внук Кортланда Райен Мэйфейр на свадебном приеме рассказывал одному из хороших знакомых:

– Мой дед терпеть не мог визиты в особняк. Наш дом в Метэри всегда был таким светлым, веселым. Отец вспоминал, что дед каждый раз возвращался домой в слезах. Когда Дейрдре было три года, дед заставил их украсить для девочки первую в ее жизни елку, сам притащил для этого целую гору украшений и даже купил в «Кац и Бестофф» гирлянду с фонариками и повесил ее на себя. Он с трудом представлял, как могут люди жить в постоянном мраке. Как жаль, что я мало знал своего деда. Подумать только! Ведь он родился в том самом особняке! А его отец, Джулиен, родился еще до Гражданской войны.

К тому времени, о котором здесь идет речь, Кортланд превратился в почти точную копию своего отца. На его портретах, относящихся даже к середине 1950-х годов, мы видим высокого стройного джентльмена с темными волосами, лишь на висках слегка тронутыми сединой. Черты изборожденного морщинами лица обладают удивительным сходством с чертами лица Джулиена, за исключением разве что глаз – у Кортланда они заметно больше, как у Стеллы. А вот доброжелательное выражение и веселая улыбка, часто появлявшаяся на лице Кортланда, несомненно унаследованы им от Джулиена.

По словам всех, родственники очень любили Кортланда, а его служащие едва ли не боготворили. Даже Аманда Грейди, много лет прожившая врозь с мужем, никогда не переставала любить его – так, во всяком случае, она сказала Аллану Карверу, когда беседовала с ним в Нью-Йорке уже после смерти Кортланда. Аманда рыдала на плече Карвера, жалуясь на то, что сыновья так и не поняли, почему она бросила их отца, однако объяснять им что-либо не собиралась.

Несмотря на то что Райен Мэйфейр почти не знал своего деда, он всегда оставался безгранично преданным его памяти. В его глазах, равно как и в глазах его отца, Кортланд был истинным героем. «Бегство» бабушки в Нью-Йорк казалось ему неразрешимой загадкой.

Что же касается каких-либо свидетельств того периода о Дейрдре, увы, мы не имеем ни одного. Нам практически ничего не удалось узнать о первых пяти годах ее жизни. Лишь члены семьи Кортланда время от времени упоминали о ней, неизменно называя «очаровательным и милым ребенком».

У нее были черные вьющиеся волосы, такие же, как у Стеллы, и огромные темно-голубые, ясные глаза.