Возмещение ущерба - читать онлайн книгу. Автор: Роберт Дугони cтр.№ 22

— Что-нибудь надо?

Дана покачала головой:

— Нет, Линда, спасибо. Все в порядке.

Линда вошла и прикрыла за собой дверь.

Внешность этой двадцатилетней девушки была впечатляющей: огненно-рыжая грива, в правой мочке — несколько серег, кольцо в носу и татуировка на спине. Все это не очень вписывалось в образ почтенной юридической фирмы, какой хотела выглядеть на рынке юридических услуг «Стронг и Термонд». Но Линда проявила осмотрительность. На интервью она явилась в старомодном и строгом синем костюме и с волосами, утянутыми в пучок. И облик этот она более или менее сохраняла все девяносто дней своего испытательного срока, после чего сбросила личину, явившись, как пестрая бабочка из куколки. Некоторые из компаньонов пожелали ее уволить, но секретарем она оказалась первоклассным, и всякая заявленная причина увольнения в суде по трудовым спорам была бы расценена как безосновательная и признана лишь хитрой отговоркой. Взамен ее стали перебрасывать от одного служащего фирмы к другому, и каждый из них пополнял ее личное дело какой-нибудь очередной идиотской претензией. В конечном счете она оказалась в приемной перед кабинетом Даны, и за два прошедших с тех пор года между ними возникла дружба — этакая близость двух отщепенцев.

— Я рада, что вы опять здесь, — сказала Линда.

— И я рада, что ты здесь со мной.

— Крокет затребовал все ваши бумаги и счета. Хочет что-нибудь нарыть. Я видела его докладную насчет той презентации. Он в ней здорово вас чихвостит.

Дана улыбнулась: теперь все это казалось такой мелочью.

— Спасибо, что заботишься обо мне. Но не наживи себе неприятностей, Линда. Не давай им повода тебя уволить. Сделай то, что он просит. Насчет Крокета я не беспокоюсь: он может придираться ко мне, но не к моей работе. Это-то его и бесит. — Она подмигнула: — Впрочем, тебе ли не знать, как это бывает.

Линда хмыкнула:

— Может, и вам стоит кольцо в нос продеть?

— Лучше я ему в нос кольцо продену! Позаписывай звонки, пожалуйста. Мне надо заняться кое-какими личными делами.

Когда дверь за Линдой закрылась, Дана придвинула к себе стоявшую на полу коробку с личными бумагами Джеймса. Следующий час она изучала кредитную карточку и разбиралась в банковских счетах брата. Состояние Джеймса было довольно значительно, но так как большая его часть была им утрачена вследствие перехода на преподавательскую работу, финансовые дела его оказались довольно прозрачны. 183 тысячи долларов в пенсионном фонде и еще 78 тысяч — в ценных бумагах. Дом на Грин-Лейк оценен в 425 тысяч долларов. 62 тысячи наличными, вырученные от продажи дома на Капитол-Хилл, были вложены в инвестиционные фонды открытого типа. Вдобавок имелась страховка жизни на миллион долларов. Дана уже связалась со страховой компанией. Там ей сообщили, что начинается расследование, видимо, для выяснения, не сам ли он избил себя до смерти — версия самоубийства полностью еще не отвергалась. Брайен Гриффин уверял ее, что составлял для Джеймса и завещание, и доверенность на управление имуществом. Но копий Дана не обнаружила. Ей надо было встретиться с Гриффином, и они договорились пообедать вместе, как она и обещала.

Банковские операции Джеймса были в компьютере. Пароль значился на обороте файла — М — о - л — л - и. Дана отыскала в Интернете его кредитку, прошлась по строчкам. Внимательно изучив ее, она не нашла, чего искала, и, переключившись на банковские операции, проглядела его счета за последние девять месяцев, но ни кредитных снятий со счетов, ни выданных чеков там не значилось. Она уже хотела отключить компьютер, как вдруг внимание ее привлек чек, выданный компании «Недвижимость Монтгомери», — чек тем более загадочный, что никакой недвижимости, кроме дома, брат не имел.

Вновь пройдясь по строчкам счетов, она заметила такой же точно чек и в предыдущем месяце и еще один — четырьмя месяцами раньше. Она записывала название компании в своем блокноте, когда зазвонил ее телефон — внутренний звонок.

— Я помню, что вы просили не беспокоить, — сказала Линда, — но вам звонит доктор Бриджет Нил. Она сказала, что это важно.

Роберт Мейерс вынырнул из-под алого крыла яхты на водных крыльях, принадлежащей компании «Мейерс Интернэшнл», и, ступив на палубу, предложил руку жене. Элизабет Мейерс вышла, сияя голубизной роскошного брючного костюма от «Сент-Джона». Мейерс поправил галстук, одернул свой синий блейзер, супруги рука об руку пошли по деревянным мосткам причала. Отец Мейерса, дважды избиравшийся губернатором штата Вашингтон, поучал сына, что главное в жизни — это войти и выйти. «Промежуток забывается», — любил повторять он. По этой причине Мейерс и остановился на этой яхте. Сегодня он намеревался подобающим образом войти. Погода этому благоприятствовала — небо было ярко-голубым, как костюм его жены, а солнце заливало поверхность озера Юнион и отражалось в стеклах небоскребов, цепью протянувшихся от центра Сиэтла к югу. Вот такие дни и оправдывали второе имя Сиэтла — Изумрудный город.

Когда пара достигла края причала, люди, стоявшие на другой стороне Фэрвью-авеню, во дворе городского Онкологического центра Фреда Хатчисона, подняли руки козырьком, загораживая глаза от нестерпимого сверкания воды. За их спинами высилось величественное сооружение из кирпича и стекла, парадный вход в которое был перетянут красной ленточкой с бантом. Быстро становившийся одним из крупнейших в мире онкологических центров, этот медицинский комплекс вырос на берегах озера Юнион вместе с другими медицинскими и биотехнологическими учреждениями, порожденный всплеском благотворительности 90-х годов, и в особенности стараниями миллиардера Пола Аллена из «Майкрософт». Новенькие здания из стекла и кирпича заменили собой одноэтажные промышленные сооружения, окружавшие озеро Юнион в течение пятидесяти лет.

Когда Мейерс с женой подошли к фонтану посередине двора, толпа разразилась аплодисментами. Мейерс смущенно втянул голову в плечи, как школьник, знакомящий родителей со своей подружкой. Цель визита была общеизвестна: Мейерс прибыл на открытие нового корпуса, который будет носить имя его отца Роберта Сэмюэла Мейерса Третьего. Но своим появлением в такой лучезарный солнечный день этот красавец блондин с развевающимися на легком ветерке волосами умело создавал ощущение экспромта — еще одно искусство, которому обучил его отец.

Вот уже четыре поколения Мейерсов являлись сиэтлским воплощением Американской мечты. Прадед Мейерса иммигрировал на Северо-Запад Тихоокеанского побережья из Швеции, имея разве что мелочь в кармане, и стал рубить лес в компании Вайерхозера, этого гиганта лесной промышленности. Его сын, дед Роберта Мейерса, основал строительную компанию, которая стала крупнейшим застройщиком в этих местах. Не жалея финансов, он подвизался на общественном поприще и был избран мэром Сиэтла. Его сын, отец Роберта Мейерса, окончил факультет инженерных наук и архитектуры Вашингтонского университета и превратил строительную компанию Мейерса в градообразующую. Во время экономического бума 80-х годов мейерсовские строительные краны высились над городом, а вымпелы его компании развевались на всех возводимых небоскребах. В политике он также преуспел. Став губернатором, он передал бизнес сыну, сделав Роберта Сэмюэла Мейерса Четвертого главой крупнейшей строительной компании штата Вашингтон. Когда наступил спад и строительные краны замерли, это могло бы означать катастрофу, если бы не прозорливость Мейерса, сумевшего перенаправить активы и приумножить семейный капитал, щедро финансируя предприятия высоких и биотехнологий, когда мода на такого рода деятельность на Тихоокеанском Северо-Западе развилась и достигла апогея. Таким образом, семейные миллионы превратились в миллиарды. Опираясь на славу местного аристократа и предприимчивого дельца — а последнее весьма импонировало молодежи, — Мейерс смог воплотить в полной мере честолюбивые устремления своего рода. В 36 лет он успешно провел кампанию за получение места в сенате США, действуя с той же юношеской энергией, с тем же усердием и той же прозорливостью и завоевывая себе стойкую репутацию политического деятеля общенационального масштаба. Когда какой-то местный обозреватель в связи с его избирательной кампанией сказал что-то о рыцарстве и «возвращении в Камелот», другие газеты подхватили тему, и американская публика потянулась к этой заманчивой перспективе. Мейерс стал олицетворением надежд молодого поколения, каким некогда был Джон Ф. Кеннеди.