Не бойся Адама - читать онлайн книгу. Автор: Жан-Кристоф Руфин cтр.№ 89

— Он полагает, что развитие экономики возможно только при стабильном уровне численности населения, а для того, чтобы этого добиться, надо соблюдать естественные законы его регулирования. Иначе говоря, отдать приоритет инвестициям в производство, поощрять состоятельных людей и снижать социальные расходы, направленные на борьбу с бедностью. Совершенно в духе семинара шестьдесят седьмого года.

Солнце совершало свой путь по небосклону. Теперь оно светило в окна со стороны порта, и его лучи падали прямо на картину. Жест гарпунера стал почти грациозным, а черты его лица озарились неожиданной радостью. Казалось, что плещущийся в кровавой пене кашалот лукаво подмигивает присутствующим.

— Чтобы убедить вас в серьезности данного направления расследования, добавлю, что этот тип два десятка лет был женат на американке, которая пять лет назад после развода вернулась в Штаты. Заметьте, что она фигурирует в списке группы Хэрроу. После исключения из «Одной планеты» она вернулась в… Дели. Я жду подтверждения от кого-нибудь из нашего посольства, но похоже, ее частенько видели в обществе бывшего мужа. Возникает даже вопрос, действительно ли они развелись. Итак от господина Сингха тянутся ниточки ко всем фигурантам нашего дела — от Фрича до Хэрроу.

— Ты сказала, что он очень богат, — вступил в разговор Поль. — Как, по-твоему, он может оказаться загадочным спонсором всей операции?

— Он не очень богат. Скорее, просто хорошо обеспечен и родовит. Не думаю, что он располагает достаточными средствами, чтобы финансировать такой масштабный проект.

После информации Тары в комнате воцарилось радостное возбуждение. Дискуссия еще не началась, когда появилась Керри, добавив присутствующим хорошего настроения. Керри то ли не успела переодеться, то ли хотела напомнить всем о своих подвигах в Австрии, но в комнату она вошла все в той же черной куртке, в какой орудовала в доме Фрича. Она подчеркивала бледность лица Керри и делала ее похожей на мима. Коса ее была стянута еще туже, чем обычно, а глаза блестели от возбуждения и желания действовать.

Барни ввел ее в курс полученной информации. Прежде чем перейти к обсуждению, он настоял на том, чтобы выслушать остальных коллег.

Голос Тайсена, с которым связались по телефону, шел из небольшого динамика, поставленного в центр стола. Ему было поручено идентифицировать двух мужчин с внешностью американских индейцев, которые фигурировали на фотографии во втором ряду. Первый оказался колумбийцем, убитым вскоре после возвращения из Австрии в ходе какой-то преступной разборки. Второй был бразильцем.

— Мне не пришлось особенно много трудиться. Его имя известно каждому в этой стране. Ожвалду Лейте — политик правоцентристского толка, не раз уличен в коррупции, но всегда уходил от суда. По слухам, политический представитель могущественного лобби производителей сахарного тростника.

— Бывших рабовладельцев? — спросила Марта.

— Во всяком случае, самых консервативных землевладельцев. Радикальное крыло деловых кругов и латифундистов.

— И это ты называешь правым центром? — вмешался в разговор Поль.

— В Бразилии все это понимают не так, как у нас. Политика там строится на клиентеле, — мудро заметил Александер.

Покашливание в динамике означало, что Тайсен хочет продолжить. Барни дал знак всем молчать.

— Да, Тайсен.

— Я хотел бы сказать об одной детали: сегодня этот парень занимает пост министра внутренних дел… Он, в частности, надзирает за полицией и имеет обширные связи. Не лезет на первый план, но считается одним из самых влиятельных людей в стране.

Все молчали, обдумывая услышанное. Тишину нарушила Керри:

— Ты не знаешь, что подобный тип мог делать у Фрича в шестьдесят седьмом году?

— Неплохой вопрос, хоть я и не знаю, кто его задал.

— Керри.

— Браво, Керри. Здесь и зарыта собака. Начало шестидесятых в Бразилии отмечено бурной политической жизнью. Левые силы переживают лучшие времена. Строится Бразилиа, великая утопия нового времени. Консервативные круги охвачены тревогой из-за активности простонародья. Тогда Ожвалду Лейте 18 лет. Он отпрыск семьи разорившихся плантаторов. Его мать переживает тяжелую депрессию, а отец вынужден стать мелким чиновником в Сан-Пауло. Лейте в живет Ресифе, где его воспитывает бабушка. Он по натуре мечтатель — я вычитал это в его биографии, — увлеченный рыбами и растениями. Интересуется биологией и много читает. В один прекрасный день ему попадается статья Фрича. Он словно громом поражен. Бабушка разбивает копилку, чтобы отправить внука учиться в его семинаре. В Австрии Лейте приобретает вкус к политике. В голове его теснятся мысли о бедности, проблемах демографии и необходимости защиты природной среды. Он понимает, что надо заниматься не только природой, но и социальными проблемами, и решает посвятить себя политике.

— В Бразилии в шестьдесят седьмом уже военная диктатура, — вставил Александер.

— Да. Поддержанный нами государственный переворот перевернул жизнь в стране. Ожвалду все еще за границей. Несмотря на то, что его семья поддержала хунту, он из осторожности решает держаться в стороне. Он очень хитер и понимает, что на долю военных выпадет вся грязная работа: скрутить левые силы и сохранить привилегии богатых. Ну и пусть занимаются этим, а он выступит в роли диссидента. Когда в стране восстанавливается гражданское правление, Ожвалду возвращается на родину и продолжает защищать прежние ценности, но уже в костюме и галстуке.

— Мне кажется, ты очень увлечен этой историей, — усмехнулась Марта.

— Есть чем увлечься, — сказала Керри, раскрасневшаяся от возбуждения и духоты. — Это очень важное направление расследования. Если этот тип остался верен теориям Фрича, он может легко воплотить их в жизнь в своей стране…

Барни поднял руку, призывая всех к молчанию:

— Подождите, пожалуйста! Прежде чем перейти к обсуждению, мне бы очень хотелось выслушать всех. Александер?

— На мою долю выпали европейцы. Я хочу сказать, те, у которых европейская внешность.

— Короче говоря, белые, — сказал Барни устало.

— Да, белые. Начну с Рогульского. Вы все его знаете с самого начала расследования, но мне удалось раскопать несколько неизвестных фактов благодаря контактам в среде почившей в бозе советологии. В шестидесятых годах он три года провел в России. По-моему, мы все не придавали этому серьезного значения. Нам казалось вполне естественным, что поляк регулярно наведывается к старшему брату. Приглядевшись получше, я обнаружил интересную деталь. Все эти три года Рогульский пробыл на берегу Аральского моря, а там, как известно, советская армия содержала лабораторию, где велись исследования в области разработки оружия массового поражения, в частности химического и бактериологического.

— Гляди-ка…

— Да, Поль, это подтверждает ваши предположения. Рогульский мог запросто овладеть техникой превращения патогенного вируса в оружие массового поражения. Приходится признать, что имеющийся сейчас у Хэрроу вибрион является значительно усовершенствованным вариантом обычного штамма.