Компаньонка - читать онлайн книгу. Автор: Перихан Магден cтр.№ 12

Указываю на фотографию испачканным в майонезе пальцем: «Это твоя мать?» Женщина вроде бы не похожа на девочку, и одновременно похожа очень сильно. У обеих одинаковый пессимизм в уголках рта. Да-да, одинаковый рот.

— Ага. Красивая, правда?

— Да. Как бы сказать… Грустная, нескромная и смелая одновременно.

— Она такая и есть. Грустная, нескромная и смелая. Человек всю жизнь посвятил самому себе.

— А для этого нужна смелость.

Она кивает.

— Когда приплывем в Афины, сразу побегу в «Американ Экспресс». Она дала слово написать мне туда. Кажется, она сейчас в Америке. В Новом Орлеане. Смотри… — тут она запинается. — Ты, наверное, подумала сейчас: девочка ищет мать. Она надеется поймать ее, встретить в каком-нибудь порту. И поэтому отправилась в это путешествие. Признайся, подумала?

— Еще нет, но твои слова мне запомнятся. Ты часто думаешь о матери. Может быть, путешествие как-то связано с ней.

— Что ты несешь? — злится она. — По-твоему, я все делаю из-за этой бабы, так, что ли?

— Веди себя прилично. Не приписывай мне свои мысли и не пытайся устроить скандал! Тут нет твоих дурней-докторов, которых ты привыкла водить за нос, ваше величество!

— Я хочу увидеть мир! Неужели ты не понимаешь? Я хочу поездить, попутешествовать!

— Как твоя мама?

Она бросает в меня стакан. Я вся в пепси-коле. Сжимаю кулак, хочется хорошенько врезать ей.

— Стаканами-то не кидайся, ты, чучело! Хватает твоих ругательств.

— Лучше я в тебя кину, чем дам пощечину, — орет она.

— Тебе бы кто-нибудь дал пощечину!

— Ага, ты уже и кулаки сжала — чтобы не ударить меня!

— Ты чокнутая, невоспитанная, несносная девчонка! Если кто-то может тебя терпеть, то только такой же кусок дерьма, как твоя гувернантка!

Хлопнув дверью, ухожу. Сумасшедшая соплячка! И так сил нет.

* * *

Закрывшись у себя в каюте, принимаюсь наводить порядок в канцелярских принадлежностях, купленных перед отъездом. Точу все карандаши, раскладываю по цвету ластики, вытаскиваю авторучки из прозрачных пластмассовых коробочек и ставлю в синюю стеклянную банку, которую везде вожу с собой. В моей каюте стоит столик из орехового дерева, нечто среднее между туалетным и письменным столом. Посреди него возвышается зеркало. Оно действует мне на нервы, и я закрываю его лиловым покрывалом в черную полоску. Долго раскладываю по маленьким боковым ящичкам стола разные бумажки, конверты, тетрадки.

Потом сажусь в кресло. Грызу от нечего делать ногти. Неплохо бы иметь на такой случай несколько журналов. В такие противные моменты журналы спасают.

Время тянется, как липкий клей. Никак не хочет проходить мимо. Сегодня я проснулась поздно, спать не хочется. Интересно, чем она занимается? Играет, наверное, в шахматы с Праймроуз. Или нет. Она сейчас рисует. Изливает на холст свою гнилую душонку. Прошу время помиловать меня, идти быстрее. Сесть что-то написать? Почему после первой книжки я так боюсь писать?

Если пойти в бар, обязательно нарвешься на того, кого видеть не хочется. Например, на дуру-богиню и ее старика-любовника. Все, завтра сойду с корабля. Найду какой-нибудь автобус, вернусь в Стамбул.

Тут же становится грустно. И это после того, как я навела такой порядок — увы, не в голове, а в столе и в шкафу. Собиралась вообще не покидать корабль до Лиссабона: мечтала увидеть белоснежный город Лиссабон… А оттуда махнуть до самой Америки — разумеется, на корабле побольше, чем этот. Что же делает сейчас девчонка? Неужели она не скучает по мне? Мы едва знакомы, но мне кажется, будто я знаю ее тысячу лет.

Как в прошлый раз, под дверь кто-то пропихивает толстый лист бумаги. Беру его, затаив дыхание. Нарисовала на бумаге раненную в бок птицу. И приписала: «Можно войти? Пожалуйста!»

Жизнь всегда заставляет нас соглашаться на меньшее, нежели то, о чем мы мечтаем. Жизнь часто игнорирует наши желания, как методичная, бездушная, въедливая начальница. Эта девчонка — не такая, как все. Именно этого я ждала. А она постоянно повышает ставки в игре.

Открываю дверь — она ныряет в каюту. Пахнет растворителем, бензином, краской:

— Благодаря тебе я начала новую картину!

— Только не говори, о чем она, — улыбаюсь я.

— Не собираюсь, не беспокойся!

За окном чудесная ночь. Мне кажется, что она специально для нас.

— Давай возьмем одеяла, кружки с чаем, коньяк, шоколадок с миндалем и ляжем в шезлонги на палубе? Будем смотреть на звезды. Согласна?

— Согласна.

Она повязывает на голову зеленый платок и становится похожа на лесную феечку.

Ночь хороша, как я и говорила. Мы ложимся в шезлонги на палубе и натягиваем на себя одеяла. Попиваем чай (коньяка я налила очень мало), едим шоколадки. Отдаю половину своей плитки ей.

Я такая взрослая и опытная. А говорю о какой-то ерунде, лишь бы разговор опять не зашел о ее матери. Она не слушает, а рассматривает небо, море и звезды. Это мне на руку: я говорю много и подробно. Терпеть не могу рассказывать о себе. А от чужих воспоминаний тоже скучно.

— Представь себе огромные синие камни. Ярко-синего цвета. Это лазуриты. В Читрале такие продаются прямо на улице за гроши. Читрал — это городок такой, на севере Пакистана. Было время, когда я много путешествовала. Потому что много страдала. Хотела убежать от своих страданий и знала, что нет никакого иного лекарства, кроме времени. Поэтому колесила по миру, не могла пристанища себе найти — как птица без гнезда. Тогда я хотела купить себе такой камень… Ведь голубой цвет скрывает боль. А вот лиловый — мне кажется, что это цвет эгоистов. Он не допускает никакого другого, кроме себя. Ты знаешь, что я прозвала Мэри Джейн аметистовой?

Она не отвечает. Уснула под теплым одеялом. Я вспоминаю о старых ранах и о гостинице, в которой останавливалась в Читрале. «Гарден-Отель» был таким дешевым, что в нем даже не меняли постельное белье. Но я до сих пор благодарна тем грязным шерстяным одеялам, защищавшим меня от горного холода из разбитого окна.

За гостиницей располагался просторный сад, как и обещало ее название. Управлял гостиницей администратор по имени Hyp (что переводится «Свет»), мужчина с ясным лицом и светлой душой. Как-то утром я села на скамейку в саду, вытянула ноги и внезапно ощутила покой. Целых пять минут мне было невероятно хорошо…

Наверное, именно поэтому я сейчас вспоминаю Читрал. Часто ли за свою жизнь мы попадаем в такие места, где можно ощутить мир в душе и полноту сердца — пусть даже на пять минут?

Натягиваю одеяло до носа. Морской воздух действует — я засыпаю.

Просыпаюсь от чьего-то бормотания. Неподалеку парочка. Писатель со своим другом прижались к перилам и друг к другу. Шепчутся. Наши шезлонги далеко от них, в темноте. Нас не заметят.