Перекресток времен. Новые россы - читать онлайн книгу. Автор: Андрей Захаров cтр.№ 83

– Что обнаружили в кузове?

– Нет там никакого архива райкома! Барахло одно. Целые тюки материи разной: ситец, шелк, атлас, бархат – и другого, точно сказать не могу, не помню, как называется. Покрывала разные, одеяла, простыни. Мешки с одеждой, как мужской, так и женской. Даже четыре шубы женские, меховые, соболиные! Ящики с посудой разной. Один ящик с ложками и вилками. Все сплошь серебро и золото! Пара десятков картин, в рулоны скатанные, видно, старинные. Ковров штук десять! Не меньше. Откуда только эта паскуда все взяла?

– Это все не мое! Не мое! Я только хранил! – попытался оправдаться Дрынько.

– Замолчите! С вами потом поговорим! Что там еще было?

– Пару патефонов с ящиком пластинок нашли и одну трубу к ним. Одна гитара и гармонь. Ящик с книгами. Швейная машинка «Зингер» и много мелочи разной: нитки, иголки, ножницы. Две кровати железные с матрасами ватными, что я в санчасть вчера отдать приказал. По паре примусов и керосиновых фонарей. Канистра с керосином и неполная бочка бензина. А под самой кабиной небольшой колесный плуг и пара боронок. До сих пор не пойму, зачем ему они были нужны?

– Я же говорю, что не мое это! Перевозил я только! Перевозил! – завопил было Дрынько, но после удара Бажина кулаком в бок моментально затих.

– Что еще?

– Труба пионерская и пара барабанов. Детишек, наверное, ободрал, сволочь!

«Не хватало еще и рояля в кустах!» – подумал Олег.

– Но это не главное. Не за это я его хотел сразу пристрелить. Барахло – это так, мелочь. Главное – другое… – продолжил Бондарев и с ненавистью посмотрел на Дрынько: – Продуктов у него там полно было. Хлеб, караваями и сухари в мешках, сахар кусковой, ящики с чаем и кофе, ящики с мясными консервами и мешки с крупой разной. Даже мешок с копченой колбасой оказался. Мы здесь скоро от голода подыхать начали бы, а он сам все жрал втихаря да людей обдирал. Нам его водитель все с перепугу и рассказал.

– Что рассказал?

– Как эта сволочь у голодных беженцев добро их на хлеб и консервы меняла. Еще там, в нашем мире. Да и здесь уже попробовал. Вот они, в портфеле у Григорова! Ух, мразь!

Только теперь Олег обратил внимание, что лейтенант Григоров держит в левой руке толстый кожаный портфель. После слов начальника штаба лейтенант без команды протянул портфель Уварову.

Открыв его, Олег увидел два неодинаковых отделения. В меньшем были какие-то бумаги, тетрадь и кусок недоеденной копченой колбасы. Большое отделение было почти доверху заполнено кожаными мешочками, перевязанными веревочками. Поставив портфель на землю и присев возле него, Уваров развязал один из них. Он был набит золотыми обручальными кольцами и перстнями. Во втором мешочке оказались золотые цепочки и женские сережки различной формы; в третьем – тоже цепочки с сережками, но уже серебряные; в четвертом – другие ювелирные изделия: дорогие броши, колье, кулоны и мониста; в пятом были драгоценные камни, в том числе и алмазы.

Взяв шестой мешочек, Олег почувствовал непонятное волнение. Ему даже почему-то стало плохо. Шестой мешочек был набит золотыми и серебряными нательными крестиками, православными и католическими, большими и маленькими. Иногда попадались иудейские шестиугольники. Среди них не было ни одного нового. Было видно, что их раньше носили. Некоторые даже были с соответствующими ценности цепочками… Несколько крестиков было повреждены, а на одном – четко виднелся след пули.

«Это ж сколько людей он обобрал и погубил… Может быть, среди них были и мои родственники… Смерть ему…» – пронеслось в голове у Уварова.

Не осознавая своих действий, Олег поднялся, вытащил из кобуры пистолет и передернул затвор, загоняя патрон в патронник. Глаза сузились, губы сжались в тонкую жесткую нить, лицо стало каменным. Помимо его воли, рука с вальтером стала медленно подниматься и остановилась только тогда, когда ствол был направлен прямо в лоб Дрынько.

– Нет! Не надо! – истошно заорал толстяк.

Державшие его Бажин, Синица и второй красноармеец отпрянули в стороны, оставляя Дрынько один на один с Уваровым.

– Не надо! Не убивайте меня! Не виноват я! Не я это! Не я!!! – Его крик постепенно перешел на шепот, и Дрынько заплакал навзрыд, как маленький ребенок. Он упал на колени и судорожно попытался закрыться руками от наведенного на него оружия.

– Стой! Побойся Бога! Не бери грех на душу, Олег Васильевич!!!

Эти слова громом раздались над ухом Уварова и отрезвили его. Придя в себя от нахлынувшей внезапной ярости, Олег повернул голову в сторону говорившего. Рядом с ним стоял священник, отец Михаил. Левой рукой зажав большой крест, висевший на груди, правую он осторожно положил на руку Олега, сжимавшую пистолет, и стал медленно, но уверенно, с небольшим нажимом, опускать ее вниз. Когда ствол опустился к земле, священник тихо произнес:

– Успокой душу свою, сын мой. Прогони прочь из нее гнев свой. Убери оружие свое. Люди на тебя смотрят и Бог. Судить его надо по правде, по закону, а не самосудом.

Медленно оглядевшись по сторонам, Уваров увидел, что лагерь давно не спит, разбуженный криками Дрынько. Повсюду стояли красноармейцы, казаки, солдаты и гражданские, мужчины и женщины. Они молча наблюдали за ним. Никто ничего не говорил. Просто каждый замер и смотрел на действия командира. Женщины закрывали руками глаза своим детям. Детдомовцы вскарабкались на подводы и автомобили, стараясь разглядеть, что происходит возле одной из санитарных палаток.

Дрынько вдруг затих и без признаков жизни медленно осел на землю. Из-за спины Уварова вышел Баюлис и направился к толстяку. Приложив руку к шее, затем ощупав пульс на руке и осмотрев зрачки, доктор констатировал:

– Живой. Только сознание потерял. В обмороке он. Но жить будет. А вот за психику его я уже не ручаюсь. Перестарались вы маненько, ребятки…

– Оживить сможешь, Людвигович? – спросил Антоненко-старший, подошедший на крики.

– Без проблем.

– Судить его будем. А там решим, что делать, – вынес свой вердикт уже успокоившийся Олег. Он поставил пистолет на предохранитель и вложил его в кобуру. Затем тихо обратился к священнику: – Спасибо, отец Михаил, что остановил. Не ведал, что творил.

Священник молча посмотрел на него, незаметно для других перекрестил и отошел к своей подводе.

Повернувшись к Бондареву, Уваров приказал:

– Объявите людям, что обнаружен мародер. Мародерство и воровство будет караться строго, вплоть до расстрела. Но сначала суд. Все обнаруженное имущество конфисковать. Продукты передайте на кухню Ярцеву.

– Еще вчера были переданы. Ярцев даже засиял от радости, – спокойно доложил Бондарев. – К полуторке я приказал Попову выставить часовых.

– Есть у вас полковой сейф?

– Так точно. Имеется. Сейчас там наше знамя хранится и документы.

– Положите туда эти драгоценности. Выставьте надежную охрану. Люди у нас разные. Узнав про такое богатство, некоторые захотят его прихватить.