Созвездие Девы, или Фортуна бьет наотмашь - читать онлайн книгу. Автор: Диана Кирсанова cтр.№ 10

– Разрешите? – Владик протянул мне через стол руку и, когда я машинально откликнулась на его приглашение, повел танцевать.

В моей маленькой кухне, о которой дочь всегда шутила, что нормальному человеку она «жмет в бедрах», никакие танцы были невозможны, и мы переместились в большую комнату.

Оглянувшись через плечо кавалера на Люську, я увидела, что она одобрительно кивает мне головой и одновременно согнутым пальчиком приглашает Николая наклониться к ней поближе. Дальнейшего я не видела – Владик увлек меня в комнату. Вежливо, но настойчиво приглашая отдаться танцу целиком. Вольно или невольно, но я подчинилась…

…А очнулись мы оба оттого, что хлопнула входная дверь. И как-то одновременно прекратилась и музыка. Вздрогнув от неожиданности, мы с Владиком остановились и уставились друг другу в глаза; а из коридора тем временем выглянула возбужденная Люська:

– Салют! Николас пошел домой и передавал всем привет.

– То есть как?

– А так! – Она посмотрела на Владика с вызовом. – Верке он не понравился, а раз так, какой смысл его терпеть? В конце концов, кто платит, тот и заказывает… мужчину, или я не права? Мы хорошо провели время, а теперь пора и к делу приступать. Вера сейчас отправится проветрится, ну, погулять то есть… часика на два, а мы с тобой займемся делом. Тем самым, зачем сюда пришли. Мне, милый мой, не шестнадцать лет. Я нормальная здоровая баба, и желания у меня тоже вполне здоровые и вполне женские! Понял? Вижу, понял. Ну так как?

Такой быстрый переход от томной расслабленности к делу ошеломил не только меня, но и Владика – а уж ему-то, казалось бы, смущаться было нечего! Три или четыре секунды он осмысливал ситуацию. Затем засмеялся – и вмиг преобразился из галантного кавалера в циничного альфонса.

– Ну что ж! Люблю людей, которые называют вещи своими именами. А тем более готовы за это платить. Значит, говоришь, пора приступать к делу? Что ж! Веди меня, моя Мессалина.

Даже не оглянувшись на меня, он приблизился к Люське, которая продолжала смотреть на него с вызовом, и вдруг, резко наклонившись, рывком поднял ее с пола и забросил к себе на плечо! Подруга рассмеялась странным, каким-то колючим, игольчатым смехом и ухватила его сверху за ремень брюк. Не сказав мне ни единого слова, парочка скрылась за дверью соседней комнаты…

* * *

Конечно, «проветриваться» я никуда не пошла – да и кто бы решился отправляться на какую-то ненужную прогулку в два часа ночи, особенно когда за окнами стоит такая непролазная темень?

Я вернулась в кухню, минуту посидела на стуле, стараясь успокоить себя, что дело подошло к концу и вот-вот вся эта гадость и мерзость останется позади. На душе каким-то черным и плоским резиновым блином лежало нехорошее предчувствие.

Чтобы избавиться от него, я залпом выпила то, что еще оставалось в моем бокале, и постаралась навести на своей кухне хотя бы какое-то подобие порядка. К приглушенным шумам из спальни, все-таки доносившимся до моих ушей, я старалась не прислушиваться. Но кое-что там происходило, это было ясно.

В раздражении от того, что мне никак не избавиться от этих звуков, я включила маленький переносной телевизор, стоявший на холодильнике. Показывали какой-то шумный и жесткий американский фильм – со стрелялками, криками, горами трупов, красиво падающими и красиво измазанными в собственной крови. Ага, прекрасно! С таким фильмом какой-то час я еще смогу продержаться.

Устроилась я очень уютно: забралась с ногами в свое любимое кресло, втиснутое между окном и «пеналом» с посудой, укрылась пледом и попыталась сосредоточиться на сюжете.

Но что-то не получалось. Шел третий час ночи, и к векам лепилась предательская дремота, которую не могли отогнать даже треск выстрелов и крики, доносившиеся из телевизора. В глаза мне словно насыпали песок. Вздохнув, я опустила голову на руку, лежавшую на ручке кресла.

Всего час… Или даже уже меньше… Каких-нибудь минут сорок… В случае чего Люська сама меня позовет…

– Верка! Верка! – меня сильно и резко трясли за плечо. – Верка! – кто-то грубо хлопнул по моей щеке, заставляя проснуться. – Да очнись же ты, Верка!

Но даже пощечина, которую я получила чуть ли не в первый раз в жизни, не заставила меня вскочить с места. Прошло, наверное, не меньше трех или пяти минут, пока я пришла в себя.

– Ну наконец-то! – зло сказала Люська.

Она стояла передо мной, закутанная в одну простыню, которую придерживала на груди голой рукой. Утро не шло моей подруге: вчера еще золотые локоны сейчас были похожи на свалявшуюся паклю, а лицо ее приобрело какую-то болезненную бледность.

Ощущая какой-то незнакомый доселе туман в голове, я некоторое время не могла отвести взгляда от этого болезненно-бледного лица с полукружиями теней под глазами и бескровных губ с сеточкой морщин по обеим сторонам рта. Сейчас, без косметики и прически, с открытой шеей, Люська выглядела ровно на столько, сколько ей было на самом деле – сильно за тридцать. Правильнее было бы даже сказать – глубоко под сорок.

– Что случилось? – наконец спросила я. Во рту у меня при этом как будто ворохнулся ком ваты.

– Это я должна тебя спросить, что случилось! Ты что, так всю ночь в кресле и продрыхла? Вместо того чтобы делать дело! С ума сошла, да? Столько работы, столько сил – и вся ночь насмарку! Отвечай – сделала ты фотографии или нет? А? А, и так вижу, что нет!

Люська схватилась за голову, но в ту же секунду, ойкнув, подхватила и натянула повыше сползающую простыню. Затем шлепнулась рядом со мной на табурет:

– Ну? Ты что? Ты вообще в порядке?

– Кажется, – ответила я, спуская ноги на пол.

В голове шумело, все тело ужасно затекло. Я чувствовала себя такой разбитой, как, бывало, во время работы в Ботаничке, когда мне приходилось часами окучивать в теплице какую-нибудь заокеанскую пальму «Кафру Эквадор».

Только сейчас до меня дошло, что уже утро. Или даже день? В конце сентября светает около девяти, а за окном стоял не зыбкий рассвет, а ясный солнечный свет.

Боже мой, неужели я проспала несколько часов кряду?!

– Сколько сейчас времени?

– Почти двенадцать! А в час – встреча с клиенткой в нашем офисе! Где нужно будет дать ей отчет о проделанной работе! Что мы ей скажем, интересно? Господи, так глупо, так бездарно провалить первое же дело!

Она опять схватилась за голову, на этот раз запихнув конец простыни куда-то под мышку.

– Ничего не понимаю… Как это могло получиться?

– Ты у меня спрашиваешь?!

Да, глупо. Ну что ж, как бы то ни было, а приходилось принять к сведению неизбежное: вчера ночью я уснула и, вместо того чтобы сделать снимки, которые мы бы сегодня могли победно предъявить Марии Антоновне, проспала все на свете, а Люська…

– А ты? Ты тоже проспала?

– Ну еще бы! Я ведь целиком на тебя понадеялась! А то вскочила бы и побежала за фотоаппаратом – сразу же, как только он уснул! Я сначала ведь все ждала, пока он заснет. А потом и сама… Как-то так, знаешь, сразу отрубилась. Как убитая!