Знак убийцы - читать онлайн книгу. Автор: Вероника Руа, Люк Фиве cтр.№ 68

— Вот здесь и было превращено в чучело тело Лоранс Эмбер, — тихо сказал Руссель. — Скорее всего и Норбер Бюссон был… препарирован.

— Комиссар, — прошептал один из полицейских, — смотрите…

Он указал в угол, погруженный в темень. Руссель поднял повыше лампу. И им показалось, что в темноте светятся две точки. Комиссар направил в ту сторону свое оружие, его примеру последовали оба полицейских. Леопольдина уже начала жалеть, что пошла с ними, и невольно спряталась за спину одного полицейского.

— Выходите, Серван! — крикнул комиссар Руссель.

Ему ответило только эхо.

Комиссар отважно направился к этим двум таинственным точкам.

На полу валялась голова. Голова от чучела большой обезьяны. Два стеклянных глаза словно с насмешкой отражали свет лампы.

Карета «скорой помощи» увозила тело Годовски, а в это время Барнье, шеф криминалистической бригады, признавался лейтенантам Вуазену и Коммерсону в своем бессилии:

— Я быстро все осмотрел, но не нашел и тени какой-нибудь улики или отпечатка пальцев. Можно подумать, что этот человек появляется и исчезает как призрак.

— В этом нет ничего удивительного, — сказал Питер Осмонд, который издали прислушивался к разговору. — Ученые имеют обыкновение работать в условиях максимальной стерильности. Они всегда надевают защитные перчатки и халаты. Надо думать, убийца лишь осуществлял эксперимент…

— Эксперимент над людьми, однако, — возразил Барнье.

— Да, над людьми… — пробормотал Осмонд.

Шейх Ануар аль-Каад, наследник трона Объединенных Арабских Эмиратов и полномочный представитель своей страны, прошел с другими приглашенными, поздоровался с господином Самюэлем Робертсоном, послом Соединенных Штатов Америки во Франции, который заверил его в доверии и дружбе своего народа. Шейх Ануар аль-Каад ответил, что он счастлив приветствовать представителя страны великой демократии, каковой являются Соединенные Штаты Америки, и выразил надежду, что доверие и дружба, которые соединяют их уважаемые страны, с годами будут только крепнуть.

В двух шагах от них главный хранитель коллекций «Мюзеума» Иоганн Кирхер, облаченный в безупречный смокинг, принимал президента компании «Оливер», официального партнера устроителей этой «восхитительной выставки, достойной вписать дату в историю „Мюзеума“». Он представил ему Жана Кайо, временного директора «Мюзеума», тоже одетого с иголочки, и Ива Матиоле, советника Комиссии по разработке школьных программ, выглядевшего еще более важным, чем когда-либо.

Чуть поодаль, около пирожных и шампанского, мужчины в двубортных костюмах и дамы в легких платьях беседовали, не скрывая своего высокомерия по отношению к ученым «Мюзеума», тоже приглашенным на коктейль и легко узнаваемым по джинсам и помятым рубашкам — со своим чисто научным мышлением они не считали это обыденное событие столь важным, ради чего стоило бы приодеться. Официальные гости обменивались любезными словами о необходимости финансировать большие группы фармацевтических исследований, о ярких впечатлениях о туристических поездках и природном разнообразии, в то время как ученые мужи яростно спорили о том, можно ли, если ДНК лягушки проанализировать с помощью электрофореза в геле агарозы, [64] а потом последовательно клонировать в плазмиде, [65] узнать, появится изучаемая бактерия в течение суток или для этого потребуется больше времени. Итак, все шло своим чередом.

Иоганн Кирхер переходил от одной группы приглашенных к другой, одинаково непринужденно держась как с влиятельными политиками в костюмах от Черутти, так и в компании с небрежно одетыми учеными в очках с огромными стеклами в облупившейся оправе. Он остановился, чтобы сфотографироваться с послом Робертсоном, подошел поприветствовать Тоби Паркера, но едва обратил внимание на отца Маньяни, который, как всегда в сутане, мелькал в толпе.

Леопольдина и трое полицейских вышли на свежий воздух через проход, расположенный под галереей ботаники. Никогда молодая женщина даже не подозревала, что за штабелем просроченных огнетушителей, которые она видела каждый день, спокойно ржавевших здесь десятки лет, скрывалась решетка, которая вела в чрево Национального музея естественной истории. Она посмотрела на старые здания другими глазами. Их внушительный вид, их почтенные фасады скрывали нечто другое, непристойную тайну, побуждение к смерти, огромное количество секретов, отвергнутых наукой, но которые снова появлялись путями самыми хитроумными, удесятеренной ненавистью.

Поглядывая издали на празднество, комиссар по рации передал приказ: двадцать человек должны немедленно прочесать сеть подземных галерей. В ответ он получил информацию, которая его едва ли удивила: профессора 1 Сервана дома не оказалось. Интуиция ему подсказала: генетик скрывается на территории «Мюзеума». И еще он узнал о смерти какого-то человека, по предположению — Годовски.

Вы так считаете? Как мы можем считать, что это именно он?

Узнав об обстоятельствах его смерти, он побледнел и провел рукой по лицу.

Осмонд стоял перед огромным книжным шкафом Годовски.

«Истина в книге». Какую именно книгу такой человек, как Годовски, выбран для этого?

Роберт Аксельрод, «Эволюция в сотрудничестве»; Дидро, «Письма о слепых для тех, кто видит»; Патрик Тор, «Словарь дарвинизма»; Стефан Джей Гоулд, «Большой палеи панды»; Даниель К. Донне, «Дарвин опасен?».

Ничего необыкновенного для такого ученого, как Годовски.

Движимый неожиданной интуицией, американец снял с полки этот последний труд, который он знал и которым особенно восхищался, и полистал его. На многих страницах были пометки, уголки некоторых страниц загнуты, но больше — ничего. Он поставил книгу на место и продолжил поиск.

Но название книги Даниеля К. Донне, «Дарвин опасен?», все время крутилось у него в голове.

Леопольдина чувствовала, что ей нужна передышка. От волнений последних часов нервы у нее были напряжены до предела, она уже ничего не могла больше делать. Ей хотелось просто немного человеческого тепла и, главное, отойти от всего этого безумия. В силу своего практического ума она без труда нашла, к кому обратиться.

Она застала профессора Флорю на его любимом наблюдательном посту: у окна лаборатории, с огромным биноклем.

— Профессор? Вы не на приеме?

Он обернулся, с удивлением посмотрел на нее, словно на инопланетянку.

— Леопольдина? Что вы здесь делаете?

— Ну… я работаю.

— В воскресенье? Но вы должны отдыхать, малышка Леопольдина. Вы себя губите делами! Вы такая бледненькая…

Она была счастлива видеть этого старика. Он всегда так внимателен к ней.