Другие времена, другая жизнь - читать онлайн книгу. Автор: Лейф Г. В. Перссон cтр.№ 9

Впрочем, хорошему настроению быстро пришел конец. Он остановился на третьем этаже и осмотрелся. Прямоугольная лестничная площадка, четыре квартиры. Фамилия предполагаемой жертвы Эрикссон, самая дальняя дверь. Слева от нее, под углом, — другая дверь, на латунной табличке резная надпись «И. Вестергрен» — это как раз та дама, что звонила в управление, она представилась «фру Вестергрен, Ингрид Вестергрен».

Он на цыпочках подошел к двери Эрикссона. Прислушался — тихо, как в могиле, ни звука, ни движения. Осторожно потрогал ручку. Дверь заперта. Ярнебринг, открывая кобуру, совсем уж было собрался заглянуть в щель почтового ящика и тут краем глаза заметил небольшую, несколько миллиметров, вмятину на темном дереве соседней двери. Он сравнил высоту дверной ручки и вмятины и понял ее происхождение — у двери не было стопора-ограничителя.

Конечно же никто не ломился к фру Вестергрен, как она сказала диспетчеру. Просто кто-то в спешке так резко открыл дверь квартиры Эрикссона, что ручка ударила в ее дверь. Ярнебринг автоматически застегнул кнопки на кобуре, приподнял крышку почтового ящика и заглянул через щель в квартиру.

За время службы в полиции он проделывал это, наверное, не одну сотню раз, и его неоднократно посещала мысль, что каждый раз может стать последним в его жизни: однажды, скажем, он взглянул прямо в двойное дуло дробовика. Но думал он об этом не особенно часто и сейчас не подумал. Хватило и того, что он увидел.

В прихожей горел свет, двойная застекленная дверь в гостиную была открыта. В комнате метрах в шести от входной двери стоял диван, около него валялся опрокинутый журнальный столик. Пол залит кровью, между диваном и упавшим столиком — неподвижное тело мужчины, лежащего на животе. Поза крайне неудобная, и не надо быть полицейским, чтобы догадаться, что вряд ли он улегся так добровольно.

Дьявол! — подумал Ярнебринг, выпрямляясь. Почему люди ведут себя не как люди?..

Он вынул отмычки, отпер замок и вошел в квартиру.

Первым делом он должен был убедиться, что мужчина мертв. Да, мертв, но умер не так давно. Кровь изо рта и носа, рубашка пропитана кровью, по-видимому, из раны около левой лопатки.

Вероятно, ножевое ранение, подумал он, задеты легкие, сердце, крупные сосуды… Никакая реанимация не поможет.

Потом он все же достал пистолет и тщательно осмотрел квартиру, надо было убедиться, что потерпевший не только мертв, но и один в доме. Три комнаты, прихожая, ванная, туалет, большая кладовка-гардероб — около ста квадратных метров, на удивление чистая и прибранная квартира. Никаких признаков, что в квартире, кроме потерпевшего, жил кто-то еще.

Ярнебринг тщательно следил, куда он ступает, и старался ни до чего не дотрагиваться: криминалисты тоже люди. Впрочем, это не помешало ему заглянуть под кровать, за душевую занавеску и в самые темные углы кладовки. За годы, что он имел дело с подобными ситуациями, ему пару раз удавалось таким образом обнаружить преступника.

Но не в этот раз. Квартира была пуста.

Дальнейшие его действия были строго расписаны и привычны. Он связался по радио с диспетчером, ему обещали «в момент» прислать людей, дежурных криминалистов, а также побольше полицейских — речь шла об убийстве, и это было важнее, чем вышедшая из-под контроля политическая демонстрация.

А вот кинологов поймать не удалось. У четвероногих коллег была полна пасть других забот. Еще нужно было поговорить с таксистами, не увозили или не подвозили ли они кого по этому адресу.

В ожидании подкрепления Ярнебринг и его напарница сделали все необходимое: поставили ограждение, проверили дом, выход на улицу, двор, дворовые постройки, осмотрели подъезды поблизости, записали номера стоящих на улице машин — а вдруг преступник не успел сесть за руль, и машина, в которой он прибыл на место преступления, так и осталась стоять у подъезда? Постепенно собирались любопытные, надо было с ними поговорить, а потом начать опрос соседей.

Через полчаса они закончили работу — вряд ли кто мог сделать ее лучше, если учесть обстоятельства. Криминалисты все еще не прибыли. Ярнебринг прекрасно знал, кто именно приедет. Знал он и то, что ничего хорошего ожидать не приходится.

Четверг, 30 ноября 1989 года,

вечер и ночь на 1 декабря

Бекстрём был мал, толст и примитивен, в то время как Вийнблад тоже мал, но тощ и церемонен, как старая дева. Они замечательно дополняли друг друга, и им нравилось работать вместе. Бекстрём считал Вийнблада трусом и вообще полумужчиной, на него даже не надо кричать, все равно будет делать что прикажут. Вийнблад полагал, что Бекстрём — безмозглый холерик и поэтому идеальный напарник, которым легко манипулировать. Поскольку оба были в своем деле совершенно некомпетентны, профессиональных споров между ними никогда не возникало. Короче говоря, идеальная до неправдоподобия пара.

Инспектор Бекстрём вообще-то работал в отделе тяжких уголовных преступлений, но поскольку он был холостяк, не имел детей и вечно страдал от отсутствия денег, то пользовался любой возможностью подработать на дополнительных дежурствах. Конечно, от дежурства именно 30 ноября он бы с удовольствием отказался, однако приближалось Рождество, нужны были деньги, так что выхода у него не было. В карманах гуляли сквозняки. Времена тяжелые, и в ближайшем будущем перспектив к улучшению не предвидится.

Ситуация в отделении была еще хуже, чем он опасался. Полиция правопорядка штабелями доставляла каких-то сопляков, говорливых, как коммивояжеры. Они были уверены, что швыряние камней входит в непременный набор демократических прав, каждую попытку их допросить классифицировали как «полицейское насилие» и грозили сообщить отцу, а отец, как правило, оказывался либо заведующим отделением в психиатричке, либо советником в Министерстве юстиции, либо ведущим журналистом в «Дагенс Нюхетер».

В первой половине дежурства Бекстрёму везло, хотя даже ему при всем его опыте пришлось балансировать, как канатоходцу, прибегая чуть ли не ко всем номерам своего обширного репертуара.

Для начала он заперся в туалете, чтобы полистать «Правдочку» и «Эксцесс», [9] пожалуй, единственное место, подходящее для чтения этого дерьма. Потом пошел вниз и сделал вид, что изучает базу данных криминальных элементов. После этого ему все же пришлось вернуться на рабочее место. Он взял трубку, набрал свой домашний номер и долго что-то невнятно бурчал, стараясь не замечать надоедливые длинные сигналы. Два орангутанга из пикета стояли в дверях и неотрывно на него глазели. Он махнул им рукой — дескать, уходите, не до вас, а они даже бровью не повели. И как только таких берут в полицию?

В этой ситуации приход дежурного комиссара был подобен явлению ангела. Комиссар был, как обычно, мрачен и зол — тоже, по чести сказать, порядочный сукин сын, но в таких случаях не привередничают.