Жестокая красота - читать онлайн книгу. Автор: Бри Деспейн cтр.№ 21

— Ты утратила свою веру?..

— Нет. Господь там. Но я больше не понимаю Его. Зачем Он создал Урбат? Почему он позволил им стать такими безнравственными? Для чего нужно проклятье? Зачем Он так обошелся с нами? Со мной? Это не то, чего я хотела. Я просила не об этом.

— А о чем же?

— В последний раз, когда я молилась на складе, — я просила Господа уберечь Дэниела и мою семью. Я приготовилась к смерти, но вдруг Дэниел спрыгнул с балкона, и все перепуталось. Мою мольбу услышали, но выполнили не так, как я ожидала. Цена оказалась не той. И я не хочу, чтобы подобное снова повторилось, — пробормотала я.

Мы сидели в молчании, а мои размышления постепенно выстраивались в логическую последовательность.

— Наверное, в глубине души я и вправду злюсь на Бога, — произнесла я наконец.

— Прежде я тоже сомневался и терялся. Возможно, не имея якоря, я блуждал бы до сих пор. Я твердо убежден, что во всем есть определенная цель. Но, прожив почти тысячелетие, я до сих пор не понимаю Божественных замыслов. Зато я знаю, что тебе необходимо изгнать из себя ярость и самой обрести прощение. Попробуй, Грейс.

Я опустила голову. Вероятно, именно себя я и ненавидела сильнее всего. Я неловко рассмеялась, пытаясь разрушить охватившее меня напряжение.

— В следующий раз напомни мне, чтобы я не занималась с тобой слиянием разума. Ты слишком проницателен.

— Слиянием разума? — спросил Гэбриел. Его говор, в котором смешались европейский и американский акценты, звучал довольно забавно.

— Ах, да, я забыла, что ты не смотришь кино.

— Ты не поверишь: у меня вообще не имелось времени.

— Так в чем же твой якорь? — поинтересовалась я.

Я никогда не думала о Гэбриеле как о своем друге, но сочла себя вправе задать ему несколько сугубо личных вопросов.

— Восемь веков — громадный срок. А ты все выдержал.

— О, нет, — возразил он.

Похоже, я вторглась в нечто очень личное. С другой стороны, мне было известно, что случилось с его сестрой, Катариной. Она умерла от его рук (вернее, клыков) вскоре после того, как он уступил волчьему проклятью.

— Но я всегда находил путь назад благодаря ей, — произнес Гэбриел и открыл альбом, лежавший перед ним. Я увидела лицо молодой светловолосой женщины с тонкими чертами. Сразу стало ясно, что рисунок сделал истинный художник — мастер, который любил свою модель.

— Твоя работа?

— Да, — Гэбриел постучал карандашом по столу. — Я всегда рисую, когда чем-то взволнован. Не так действенно, как тай-чи, зато люди меньше таращатся на тебя, если ты занимаешься живописью на публике.

— Красиво.

Я воспринимала Гэбриела как вервольфа и одновременно — учителя старших классов. А ведь он еще и художник. В портрете скрывалась какая-то тайна. Женщина словно испытывала величайшую боль, но старалась ее не показывать. Она слабо улыбалась и пыталась быть отважной, несмотря на владевшие ею страхи.

— Кто она? Твоя сестра?

— Моя жена.

Я изумленно уставилась на него. Синяки на его лице совсем побледнели, а вот душевные раны не зажили.

— Ты никогда мне ничего не рассказывал.

— Ее звали Мари. — Гэбриел произнес ее имя немного странно, и получилось что-то вроде «Махрии». — Она умерла при родах сотни лет назад. До того, как я стал монахом. До крестовых походов. Тогда я не был проклят.

— Извини, — прошептала я.

— Перед смертью она взяла с меня слово, что я отыщу ее на небесах. Вот поэтому я и принял постриг. Я решил, что только так обрету чистоту. Но я потерпел поражение и уступил проклятью вервольфа. Потом я отбросил прочь обещание. Ты же знаешь некоторые мои поступки…

Я кивнула, опять вспомнив о его сестре Катарине.

— Но Мари вернула меня на прежний путь.

— Как?

— Вавилонская жрица — та женщина с лунными камнями — нашла меня не случайно. Она сообщила мне, что к ней обратился дух Мари. И она все еще ждет, когда я присоединюсь к ней на небесах. А камни помогли мне. Я отказался от применения любого насилия. С тех пор я всеми силами стараюсь искупить все ужасы, которые я совершил.

Я ахнула. Мне стало совестно, что я до сих пор не рассказала ему о своем амулете. Ведь если бы не Гэбриел, я бы и понятия не имела о силе, сдерживающей волков.

— Но на складе ты сражался?

— Ты вдохновила меня. — Гэбриел подтянул к себе альбом и ласково провел пальцами по портрету Мари. — Дэниел признался мне, что ты сделала ради него. Поэтому я и поверил в то, что могу исцелиться. Твой поступок дал мне надежду, Грейс. Однако после стольких веков сомнений я все-таки боялся. А знаешь чего? Я испугался, что потеряю тебя, и поэтому решил тебя опекать и оберегать. Что, в конечном итоге, было неправильным и не обеспечило тебе безопасность. Но я благодарен тебе, Грейс.

— Но я же постоянно подвергаю себя опасности.

Гэбриел негромко рассмеялся.

— Да. Но ты во многом права. Очень давно я раздумывал над тем, как вернуть Урбат их Божий дар. Я считал, что это — невозможно, пока не появилась ты. Между прочим, у вас со жрицей есть нечто общее. Кстати, весьма интересная черта.

Я вскинула голову.

— Какая?

— Фиолетовые глаза.

— Серьезно?

Подобный оттенок встречается очень редко. Мама однажды рассказывала мне одну забавную историю. Когда моя по-детски голубая радужка превратилась в фиолетовую, дедушка Крамер попытался убедить ее изменить мое имя на Лиз — в честь его любимой актрисы Элизабет Тейлор. Но папа настоял на имени Грейс. Он заявил, что оно больше мне подходит. А вообще-то я знаю лишь одного человека с такими же, как у меня, глазами — это был Джуд.

— Между прочим, в Древнем Египте таких, как ты, называли «людьми духа». А та вавилонская жрица умела общаться с мертвыми. Выполнять их просьбы. Возможно, именно поэтому ты узнаешь, в чем нуждается Дэниел.

У меня пересохло во рту.

— Значит, Дэниел мертв?

— Нет, — Гэбриел похлопал меня по руке. — Я имею в виду, что у тебя — очень прочная духовная связь с миром. Грейс, ты — особенная, просто еще неопытная. Если ты поймешь себя, у тебя появится возможность стать великим вождем и врачевателем. Но тебе этого никогда не достичь, если ты не избавишься от своего гнева. Он может развратить тебя точно так же, как и всех нас.

Слова Гэбриела звучали правдиво. Хотя говорить-то легко, а делать… Я посмотрела на портрет, гадая, как Гэбриелу удавалось держаться за якорь.

— Я не хотел читать тебе нотации или обескуражить тебя. Наоборот. Я верю в тебя и в твой дар. Но время бежит, Грейс.

— В каком смысле?

— Я ухожу.