Призрак Бомбея - читать онлайн книгу. Автор: Шилпа Агарвал cтр.№ 31

— Ну пожалуйста! — Мизинчик показала на ведро: — Всего разок! Загляни один раз внутрь, и сам все поймешь.

При этих словах Дхир так раскашлялся, что изо рта у него полетело разноцветное леденцовое крошево, облепляя блузку Мизинчика.

Она постучала его по спине.

Дхир вдохнул запах кокосового масла в ее волосах, пудры на шее и пряный гвоздичный аромат кожи. Ему сделалось дурно.

А затем в нос неожиданно ударил другой аромат. Дхир распахнул глаза:

— Пажитник!

— Пряность? — Мизинчик принюхалась, но ничего не услышала.

— Терпеть не могу этот запах, — признался Дхир, радуясь, что отвлек ее внимание.

— Но почему?

Он пожал плечами, к горлу внезапно подступил комок. Нахлынуло смутное воспоминание, как он еще ребенком весело играл рядом с матерью на джайпурском покрывале. Савита держала в руке стеклянный стакан с желтоватой жидкостью — горячим отваром из семян пажитника. Дхир потянулся за ним и ошпарил себе руку. После этого кожа еще несколько недель воняла чем-то очень горьким и едким.

— Кипяченое молоко, — сказал он. — Вот сейчас запахло кипяченым молоком. И сахаром.

— Может, просто чаем с кухни?

— А теперь миндалем.

— Что ты все выдумаешь?

— Я? — Дхир взглянул на Мизинчика, отпер засов и вышел за дверь; в глазах у него стояли слезы. — Пожалуйста, не надо так делать. Это… неправильно.

— Ты о чем? — крикнула она вдогонку, но он уже мчался к своей комнате.

«Я совсем одна, — горестно подумала Мизинчик, стоя в коридоре. — Одна-одинешенька».

Мизинчику снилось, что она тонет. Ее толкали в воду — глубже и глубже, пока легкие не распирало от воды. Единственный способ вынырнуть — сунуть голову еще дальше, перестать барахтаться и поверить, что не умрешь. Но всякий раз она пугалась и барахталась. И всякий раз резко просыпалась, так и не потеряв сознание.

Мизинчик осторожно вышла из дома и прокралась мимо гаража Гулу в темный сад. Почти в тот же миг она уперлась в душную стену воздуха. Волосы липли к лицу и шее, пот застывал, точно клей. Страшные тучи теперь полностью заслоняли месяц. Изредка вспыхивала молния, пронизывая небо электрическим разрядом, и тут же пугающе грохотал гром.

Мизинчик знала: гроза может разразиться в любую секунду. Она вытерла влагу с лица. Пот выступил в каждой впадинке, пропитал пижаму. Перед самым носом кружились большие кровожадные москиты — даже не боялись, что она их прихлопнет. Густая листва погружала сад во мрак. Колючие кусты впивались в спину, вьющийся плющ хлестал по лицу, впереди колыхались тени, но Мизинчик кралась все дальше, и сад смыкался вокруг плотной стеной. На ощупь она упорно двигалась к проходу в ограде.

Девочка подождала, укрывшись в душной зелени. Молния рассекла небеса, и Мизинчик приметила Милочку, сидевшую под тамариндом.

Мизинчик знала, почему она приходит сюда по ночам, сбегая от брата Харшала. Он запрещает ей ходить в гости к подругам, смотреть кино и даже слушать радио — блюдет ее целомудрие. А в будни даже звонит с работы — проверить, вернулась ли она домой из женского университета ШНДТ [118] . Вимла не решалась заступаться за Милочку. А жена Харшала, Химани, заботилась лишь о себе. Милочка выжидала момент, безропотно подчиняясь жестокому брату.

Именно Харшал, а вовсе не наивная мать выберет ей жениха — слабовольного, падкого на деньги парня, которым можно помыкать. Когда это случится, Милочка должна быть готова к решительному шагу. Сбегая по ночам под тамаринд, она собиралась с духом и мечтала об иной жизни.

— Милочка-диди! — окликнула Мизинчик и бросилась к ней.

Ее возглас заглушили раскаты грома, а затем наступила мертвая тишина. Минуту спустя вновь застрекотали сверчки, зажужжали жуки, зашелестели листья.

— Диди?

— Кто там? — донесся испуганный голос Милочки.

— Это я. Мизинчик.

— Мизинчик? Что ты здесь делаешь?

— Мне нужно поговорить с тобой наедине, — ответила она, неуклонно продвигаясь во мраке. Пальцы онемели. Она шла на Милочкин голос, словно тот мог ее защитить. Тонкие волоски на руке встали дыбом.

Снова вспыхнула молния, и девушки ринулись друг к другу.

— Что-то случилось? — спросила Милочка, прижимая к себе Мизинчика.

Мизинчик расплакалась, вдыхая сладкий аромат ее кожи, одежды, волос.

— Я знаю про ребенка, диди. Знаю, что девочка умерла. Она утонула в ванной — в латунном ведре!

Милочка напряглась, глубоко в груди кольнуло:

— Ах, Мизинчик…

Милочка села на землю и за обе руки притянула Мизинчика:

— Айю кто-то отвлек, а когда она вернулась, ребенок уже захлебнулся. Все случилось так быстро.

— А что потом?

— Айю прогнали, и сразу же позвали Пандит-джи, чтобы он совершил очистительный обряд. Мама забрала нас — меня и Харшала. Она принесла еды, и повар Кандж перетащил всю свою утварь в нашу кухню.

Хоть ей было всего четыре года, она помнила, что Савита рухнула на пол рядом с ребенком и безутешно причитала. Милочка и Харшал сидели на диване в гостиной, обнимая испуганных близняшек, и молча смотрели, как Парвати злорадно вышвыривает на улицу постель, одежду и скудные пожитки айи. Затем служанка развела в аллее костер и сожгла все, что могло сгореть. Джагиндер упал подле Савиты, умоляя ее не плакать.

— Маджи все взяла на себя. Набрала номер, хоть сама бледная как полотно и рука трясется. Но она обо всем договорилась.

Мизинчик представила эту душераздирающую сцену. Грянул гром, потом еще — уже ближе. Она задрожала, хотелось куда-то спрятаться. Листва зашелестела под порывом ветра, и деревья затрепетали.

— Не помню, сколько я там просидела…

Милочка умолкла.

«Я расскажу, — прошептала она на ухо брату, пока они держали вырывающихся близняшек. — Расскажу им, что ты сделал сегодня утром».

Харшал рассмеялся:

«Думаешь, папа тебе поверит? Да он выпорет тебя за вранье! А мама расплачется, и он ее тоже отлупит. И все из-за тебя!»

Милочка поняла, что он прав.

— Через пару часов Маджи, тетя с дядей и Пандит-джи положили ребенка в машину и уехали. Вот и все. Мама говорит, что Маджи после этого изменилась. Ей так сильно хотелось внучку. Она перестала общаться с чужими, с тех пор встречается только с мамой.

— Какой ужас.

— Даже не знаю, — очень тихо сказала Милочка. — Она, конечно, утонула, но зато теперь свободна.