На перекрестке больших дорог - читать онлайн книгу. Автор: Жюльетта Бенцони cтр.№ 56

Взгляды Катрин и Виолен сошлись с безжалостностью двух обнаженных шпаг. Шаги толстого камергера затихли. Презрительная улыбка пробежала по лицу юной фрейлины, которая небрежным жестом толкнула дубовую створку двери.

– Теперь можешь войти.

Расправив плечи и гордо подняв голову, Катрин прошла мимо нее и с удовлетворением услышала, как дверь захлопнулась за ее спиной.

– Не так громко, Виолен, – крикнула дама Ла Тремуй с раздражением. – У меня голова раскалывается от боли.

Уже одетая, но непричесанная, она с недовольным видом расхаживала по комнате среди разбросанных в беспорядке вещей. Катрин сразу догадалась, что приход камергера вызвал поспешное бегство горничных, оставивших свои «инструменты»: гребни, флаконы, заколки, горшочки с мазями. Стычка между супругами завершилась разгромом в комнате, где сам черт мог сломать ногу.

Улыбаясь про себя, она с удивлением вошла в эту клетку одного из хищников, тщательно хранившую в своих стенах секреты важных сеньоров и принцев. Шакал ушел, оставив после себя разъяренную самку, в сто раз более опасную, чем он сам, и Катрин решила лишить госпожу Ла Тремуй удовольствия видеть страх на своем лице. Гнев графини немедленно обрушился на нее.

– Мой муж беспокоится за твою шкуру больше, чем она того стоит, как мне кажется. Честное слово, он ведет себя как животное в сезон любви.

– Если он беспокоится за мою шкуру, – холодно сказала Катрин, – это вовсе не оттого, что он сумел ею попользоваться. Вашим вызовом к себе, высокоблагородная дама, вы спасли мне…

– Спасли? Что еще за слово? На что еще может надеяться такая девка, как ты, как не на благосклонность именитого сеньора? Ты забываешь, что я его жена?

– Я ваша служанка. Ваши распоряжения, данные мне, позволяют предполагать, что я могу его забыть.

Гнев дамы пошел на убыль, охлажденный тоном собеседницы. В гневе она обычно пыталась пустить кровь первому встречному, но женщина, стоявшая перед ней в гордой позе, не выражала страха, и она вспомнила, что нуждается в ее услугах. Нетерпеливым голосом графиня спросила:

– Ты принесла то, о чем я тебя просила?

Катрин утвердительно кивнула головой, но скрестила руки на груди, словно защищая то, что спрятала в корсаже.

– Напиток у меня, но я хочу вам кое-что сказать…

Рука дамы потянулась к ней, а в глазах под тяжелыми темными веками запрыгали жадные огоньки.

– Говори быстро… и давай! Я тороплюсь!

– Вчера вы обещали мне за напиток деньги. Я отказалась и сейчас отказываюсь от золота, но есть другая просьба.

Губы графини растянулись в улыбке, но в глазах появилось беспокойство.

– Ты уже сказала, что хочешь быть моей служанкой. Давай!

– Да, я это сказала и повторяю еще раз, но сегодня утром все изменилось. Наш предводитель попал в тюрьму. Ему грозит смерть. Мне нужна его жизнь.

– Какое мне дело до жизни дикаря? Дай мне флакон, если не хочешь, чтобы мои дамы забрали его у тебя силой.

Катрин медленно достала из-под нагрудника глиняный флакон и зажала его в руке. Ее глаза горели ненавистью, но рот улыбался.

– Вот он! Но если кто-нибудь подойдет ко мне, я брошу его на пол, и он разобьется. У нас нет золотых или серебряных флаконов… только глиняные, а глина – хрупкая. У ваших дам не будет времени забрать его у меня. Я разобью его… так же, как разобью в том случае, если Феро не вернется в табор!

На перекошенном лице графини отразилась внутренняя борьба между злостью, похотью и жадностью. Последняя победила.

– Подожди минутку. Я узнаю, что можно сделать.

Даже не прибрав волосы, она набросила на голову зеленую шелковую шаль и вышла. Оставшись одна, Катрин прилегла на подушки, набросанные у камина. Атмосфера в этой комнате душила и пугала ее. Эти резкие, тяжелые запахи, казалось, выделяла ядовитая хозяйка. Нервные пальцы Катрин ощупывали под тканью одежды твердые формы кинжала, ласкали контуры резного ястреба на рукоятке, как бы прося у него поддержки. Твердая рука Арно так часто сжимала эту рукоятку, что должна была оставить на ней немного своей силы.

Мысль о супруге наполняла глаза горячими и тяжелыми слезами… Что осталось от этого сильного тела, от этого красивого лица? Какие опустошения принесла им проказа? Дрожь пробежала по телу при воспоминании о прокаженных, которых она уже встречала на своем пути: отвратительные, серые руины плоти, не имевшие больше ничего человеческого. Время от времени они приходили на могилы святых молиться о невозможном излечении… Но нужно было ждать, снова ждать! Уставшая Катрин обхватила голову руками, пытаясь стереть скорбные видения, расслаблявшие ее волю. Перед глазами предстала другая фигура – светловолосого мужчины, голубые глаза которого смотрели на нее с такой нежностью, юноши, на чьей руке был повязан черный с серебром шарф. Он был красивым, уверенным и нежным. И все же Катрин оттолкнула видение, словно Пьер де Брезе пытался силой овладеть ее серцем и изгнать оттуда образ Арно.

Возвратившаяся госпожа де Ла Тремуй вырвала ее из мира грез. Графиня пристально посмотрела на сидевшую женщину, потом улыбнулась, но в этой улыбке Катрин распознала жестокость и приготовилась к обороне.

– Пойдем, ты будешь удовлетворена.

Как и в прошлую ночь, они вышли одна за другой, но на этот раз направились в другое место. Они вышли во двор, пересекли его, обогнули главную башню и приблизились к тюремной башне. По дороге Катрин увидела Тристана Эрмита в группе конюхов, игравших в шашки на большом камне. Он отвернулся, завидя ее, а потом проследил за ней глазами. Его взгляд, как обычно, был безразличен и неподвижен, но молодая женщина поняла: он спрашивал, что она собиралась делать в подобной компании.

Низкая дверь под обшарпанной аркой, куда входили согнувшись, находилась в основании башни. Переступив через порог, Катрин почувствовала, как холодом охватило плечи. Солнце и тепло не проникали в этот мир страданий. В глубине низкой комнаты несколько стражников играли в карты при свете дымящегося светильника. Низкая дверь вела из нее в подвал…

Графиня резко щелкнула пальцами, и один из стражников, взяв факел, зажег его от светильника и стал спускаться по лестнице впереди женщин. На все эти детали Катрин не обращала никакого внимания. Страшный шум бил ее по ушам, холодил кровь в жилах. Это было эхо человеческих стонов, которые, как ни странно, становились более отчетливыми, но менее громкими по мере того, как они спускались вниз. Когда женщины достигли первой площадки, стоны превратились в хрипение. Катрин, затаив дыхание, с ужасом смотрела на дверь, выходящую на площадку. Сделанная из кованого железа и снабженная огромными задвижками, она испускала зловещий красноватый свет, выбивавшийся сквозь зарешеченное окошко. Именно оттуда неслись стоны и регулярные удары, ритм которых совпадал с хрипами.

Солдат с факелом молча отворил дверь. Катрин не смогла удержаться от крика. Перед ней два мучителя, одетые в кожу, с бритыми и потными от усилий головами, сменяя друг друга, били плетьми человека, привязанного за запястья рук к капители колонны… Катрин не сразу заметила Ла Тремуя, сидевшего в огромном кресле и смотревшего, подперев свой тройной подбородок руками, на обессиленную жертву. Обмякшие ноги жертвы больше не выдерживали тяжести тела, и оно висело на привязанных руках. Голова, покрытая длинными черными волосами, беспомощно болталась, спина превратилась в ужасное месиво, по которому били с отвратительным звуком плети. Пол был залит кровью…