Смерть Канарейки - читать онлайн книгу. Автор: Стивен Ван Дайн cтр.№ 55

– Я понимаю, что вы ощущаете. Я сам был в таком состоянии целую неделю.

– Эта мысль о квартете сводит меня с ума, – простонал Ванс. – Я вложил в него свое юное доверчивое сердце, а теперь от квартета осталась только половина. Мое чувство порядка и пропорций оскорблено… Мне нужен мой квартет.

– Боюсь, что вам придется удовольствоваться двумя из них, – отозвался Маркхэм. – Один вне подозрений, другой в постели. Можете послать ему цветы, если вам станет от этого легче.

– Другой в постели… другой в постели, – повторил Ванс. – Ну что ж, а из четырех вычесть один, остается три. Опять арифметика. Три! С другой стороны, у нас не имеется прямой линии. Все линии искривлены, они описывают окружности в пространстве. Они только кажутся прямыми. А вы знаете, видимое так обманчиво.

Он устремил взгляд сквозь огромное окно на Пятую авеню. Несколько секунд он задумчиво курил. Когда он заговорил снова, его голос был ровен и нетороплив.

– Маркхэм, вам нетрудно было бы пригласить Кливера, Мэнникса и Спотсвуда провести вечер – скажем, сегодняшний вечер – у вас дома?

Маркхэм со стуком поставил на стол свою чашку и подозрительно взглянул на Ванса.

– Что это за новые фокусы?

– Фи! Как вам не стыдно! Ответьте на мой вопрос.

– Ну… конечно… я мог бы устроить это, – нерешительно проговорил Маркхэм. – Они все сейчас более или менее в моем ведении, так сказать.

– Вы могли бы дать им понять, что это приглашение как-то находится в связи с общим положением вещей? Они едва ли откажут вам, старина, а?

– Да, пожалуй…

– И если бы, собрав их в своей квартире, вы предложили им несколько партий покера, они бы приняли ваше предложение, не находя в нем ничего странного?

– Возможно, – сказал Маркхэм, сбитый с толку поразительной просьбой Ванса. – Кливер и Спотсвуд играют оба, я знаю; Мэнникс, без сомнения, также знаком с этой игрой. Но почему именно покер? Вы говорите серьезно или безумие, которое вам угрожало, сделало свое дело?

– О, я дьявольски серьезен. – Тон Ванса не оставлял в этом никаких сомнений. – Игра в покер – это пробный камень. Я знаю, что Кливер – старый игрок; Спотсвуд, конечно, играл у судьи Редфера в прошлый понедельник ночью. Это дало мне возможность составить свой план. Примем как вероятность, что Мэнникс тоже играет. – Он подался вперед, продолжая сосредоточенно говорить. – Девять десятых покера, Маркхэм, составляет психология и если понимать игру, то за час, проведенный за карточным столом, можно больше узнать о внутреннем мире человека, чем за год случайного общения с ним. Вы когда-то посмеялись над тем, когда я сказал, что мог бы привести вас к истокам преступления, изучив его факторы. Я, естественно, должен знать человека, к которому приведу вас, иначе я не могу сопоставить психологические детали преступления с личностью преступника; но мои подозрения еще не достаточно оформлены для того, чтобы указать виновного. Однако после игры в покер надеюсь сообщить вам, кто обдумал и совершил убийство Канарейки.

Маркхэм смотрел на него в немом изумлении. Он знал, что Ванс играл в покер с изумительным искусством и обладал большими познаниями в области психологических элементов этой игры, но был совершенно не подготовлен к заявлению Ванса, что загадка убийства Оделл решится при помощи покера. Но Ванс говорил с такой непоколебимой уверенностью, что это произвело на Маркхэма впечатление. Я знал, о чем думал в это время Маркхэм, так точно, как если бы он произносил свои мысли вслух. Он припомнил, как в случае перед этим Ванс безошибочно указал убийцу, пользуясь таким же методом психологической дедукции. И он также говорил себе, что как бы непонятны и необычны не были просьбы Ванса, они всегда имели под собой твердую почву.

– К черту! – пробормотал он наконец. – Все это сплошной идиотизм! Но если вы действительно хотите сыграть в покер с этими людьми, у меня нет особых возражений. Вопиющая чепуха, что вы можете найти виновного таким фантастическим способом.

– Ну что ж, – вздохнул Ванс, – это маленькое развлечение, по крайней мере, не принесет нам вреда.

– Но почему вы включили Спотсвуда?

– В самом деле, у меня нет к этому ни малейшего повода, кроме того, что он входит в мой квартет. И, к тому же, нам понадобится первоклассный игрок.

– Ну, только не говорите мне потом, что я должен взять его под стражу по обвинению в убийстве. Может быть, вам, как неофициальному лицу, кажется странным, что я не хочу наказывать человека, зная, что он не имел физической возможности совершить преступление.

– Что касается этого, – протянул Ванс, – то единственное, что определяет физическую возможность – это материальные факты. А эти факты необычайно обманчивы. Вам, законникам, было бы лучше всего совершенно их игнорировать.

Маркхэм не ответил, но взгляд, который он бросил на Ванса, был достаточно выразителен.

Мы с Вансом после завтрака отправились домой. Часа в четыре Маркхэм позвонил и сообщил, что он сделал все необходимое для вечера. Ванс тут же исчез из дому и вернулся около восьми часов вечера. Хотя я изнывал от любопытства по поводу всего происходящего, он отказался мне хоть что-нибудь объяснить. Когда же без четверти девять мы спустились к ожидавшей нас машине, там сидел незнакомый мне человек, которого я связал с загадочным отсутствием Ванса.

– Я попросил мистера Аллена присоединиться к нам на сегодняшний вечер, – дал мне Ванс «исчерпывающие объяснения», познакомив нас друг с другом. – Вы ведь не играете в покер, а нам очень понадобится еще один партнер, чтобы игра была интересней.

Тот факт, что Ванс собирался привести к Маркхэму незванного гостя и, очевидно, без разрешения, поразил меня почти столько же, сколько наружность самого гостя. Это был человек невысокого роста, с резкими тонкими чертами хитрого лица; из-под лихо заломленной шляпы виднелись черные прилизанные, как у японской куклы, волосы. Я заметил также, что к галстуку его вечернего костюма был приколот небольшой букетик белых незабудок, и на крахмальной рубашке были бриллиантовые пуговицы.

Контраст между ним и Вансом, всегда безупречно и строго одетым, был очевиден. Я спрашивал себя, какие могут быть между ними взаимоотношения. Это знакомство явно не было ни светским, ни основанным на общности интеллекта.

Кливер и Мэнникс уже были на месте, когда нас ввели в гостиную Маркхэма, а Спотсвуд явился минутой-двумя позже. Покончив с представлениями гостей друг другу, мы удобно расположились вокруг пылающего камина со стаканами превосходного шотландского виски в руках. Маркхэм, конечно, любезно принял неожиданного гостя, мистера Аллена, но случайные взгляды, которые он на него бросал, явно говорили, что он с трудом может примирить наружность гостя с поручительством за него Ванса.

Несмотря на усиленно любезную беседу, атмосфера была напряженной. В самом деле, обстановка вряд ли способствовала непринужденности разговора. Здесь находилось трое мужчин, каждый из которых, как было известно остальным, интересовался одной и той же женщиной; причина же, по которой их собрали вместе, состояла в том, что эта женщина была убита. Маркхэм, однако, выполнял свою задачу с таким тактом, что сумел внушить каждому из них чувство, будто он незаинтересованный наблюдатель, призванный обсудить отвлеченный вопрос. С самого начала он заявил, что эта «конференция» вызвана провалом всех попыток разрешить загадку убийства. Он надеется, сказал он, путем чисто неофициальной дискуссии, свободной от всяких формальностей, добиться какого-нибудь намека, в результате которого появилась бы новая, более плодотворная линия расследования. Его манера говорить была подкупающе дружеской, и общее напряжение после его слов заметно спало. Во время последовавшего за этим разговора я с интересом наблюдал за теми позициями, которые заняли все заинтересованные лица. Кливер говорил о своей причастности к делу с горечью и занимался больше самобичеванием, чем выискиванием путей к решению задачи. Мэнникс был многоречив и явно выставлял напоказ свою искренность, но был склонен вежливо обороняться. Спотсвуд, напротив, казалось, не был склонен к обсуждению вопроса и занимал чрезвычайно сдержанную позицию. Он вежливо отвечал на все вопросы Маркхэма, но не скрывал своего нежелания быть втянутым в общую беседу. Ванс говорил мало, ограничиваясь резкими замечаниями, обращенными к Маркхэму. Аллен не произнес ни слова; он сидел, наблюдая за остальными с осторожным интересом.