1941. Время кровавых псов - читать онлайн книгу. Автор: Александр Золотько cтр.№ 32

Орлов рывком развернул пулемет и нажал на гашетку.

Пули ударили в деревянный борт, разнесли, не останавливаясь, его в щепу, и за несколько секунд перемололи всех сидящих в кузове людей в мертвое мясо. Никто даже не попытался выпрыгнуть или выстрелить в ответ. Тяжелые пули прошивали все навылет и уходили к низким серым тучам, чтобы сорвать на них свою неутоленную злость.

Тремя последними пулями Орлов разорвал в клочья водителя, и пулемет замолчал.

Оказывается, Малышев все это время кричал, стоя спиной к спине с Орловым, орал, надсаживаясь, что диверсанты, что скорее, что все сюда, в машине диверсанты…

Когда пулеметная очередь закончилась, Малышев оглянулся на Орлова и, отбросив в сторону винтовку, упал на колени, поднимая руки. Рядом с ним рухнул коленями в лужу старший лейтенант Орлов.

И их стали бить.

…Черные одинаковые силуэты. Севка почувствовал, как внутри что-то оборвалось. Слева от входа – не Скрипников. Туда отступил автоматчик. Где-то еще должен быть один, старшина говорил, что двое охранников…

Мысли неслись вскачь, автоматчик слева начал движение, поворачиваясь к внезапно появившемуся в блиндаже чужаку.

Лейтенант в фуражке. И второй должен быть в фуражке. И начальство – наверняка в фуражке… а капитан Скрипников был в пилотке. В пилотке он был, точно.

Севка вскинул руку с револьвером.

Выстрел. Отдача отозвалась в руке, уши заложило.

Высокий человек в пилотке рухнул, капли крови полетели вперед, забрызгав тех, кто сидел за столом лицом к двери.

– Не стреляйте, – крикнул Севка, отбрасывая в сторону оружие. – Не стреляйте, прошу вас!

Он упал на колени, поднимая руки и продолжая кричать.

– Это немец! Слышите! Немец!

Только сейчас, в эту секунду, Севка понял, что его могут убить. Нет, он сознавал, что рискует, но больше боялся убить своего, советского, а теперь осознал, что и сам может погибнуть, расстрелянный в упор этими черными силуэтами.

И поэтому он кричал с неподдельным ужасом, вцепился побелевшими пальцами в край стола, запрокинув голову, пытаясь увидеть лицо того самого начальника, от слова которого теперь зависит жизнь Всеволода Залесского.

– Не стреляйте!

– Не стрелять! – прозвучало в блиндаже.

Севку ударили в лицо, швырнули на пол, устланный ветками. Навалились сверху, заламывая руки.

За дверью взревел пулемет.

– Посмотри, что там, – приказал спокойный голос.

Севка лежал, прижавшись щекой к листьям на полу, и продолжал шептать, крепко-крепко зажмурив глаза:

– Не стреляйте, это немец, немец… Не стреляйте…

Пулемет замолчал, послышались невнятные крики. Потом кто-то вбежал в блиндаж.

– Что? – спросил уверенный низкий голос, принадлежавший, по-видимому, начальнику.

– Старший лейтенант расстрелял из зенитного пулемета грузовик. Сказал, что это диверсионная группа…

– И что?

– Я посмотрел… Похоже, он прав. Немецкая рация, карты, ракетницы… Нужно тщательнее ознакомиться, но пока я приказал старшего лейтенанта не убивать.

– Значит, и этого можно поднять на ноги, – сказал начальник. – Поднимайте.

Севку поставили на ноги, но рук не отпустили. Кто-то невидимый смахнул у него с лица приставшие листья.

– Значит, так выглядит наш герой… – Человек встал из-за стола и подошел к Севке. – Черт, бывает же такое… Как зовут?

– Всеволод Залесский… – Севка спохватился, что назвал свое настоящее имя, но ничего уже поделать не мог.

– Значит, Залесский… – Человек в черном кожаном плаще внимательно смотрел в лицо Севки, словно изучал его. – Повернись к свету…

Севка повернул голову.

– Бывает же… – протянул человек в плаще. – Ты как понял, что это немец?

– Ну… – Севка дернул плечом и застонал – руку сразу же заломили.

– Отпустите его, – приказал человек в плаще и оглянулся на командира, все еще сидевшего за столом. – Вы бы, майор, пошли, глянули, что ли… Если это действительно диверсанты, то с минуты на минуту можно ждать атаки со стороны моста. Всех, кто есть, отправляйте в окопы.

– Есть. – Майор встал и вышел.

– Никита, давай за ним, – приказал человек в плаще. – Проследи, чтобы не рванули мост сгоряча. А ты присаживайся, политрук.

– Товарищ комиссар, у вас на лице кровь, – сказал кто-то из-за спины Севки.

– Это не моя. – Комиссар достал из внутреннего кармана платок и провел по лицу. – Все?

– Да.

– Ну и хорошо. Ты скажи водителям, чтобы заводились. Проследи, чтобы комдива в бронеавтомобиле разместили. И – минутная готовность. Нечего нам тут в отражении атаки участвовать.

– А как же…

– Не беспокойся, я сам как-нибудь справлюсь. – Комиссар сел за стол напротив Севки, устроившегося на ящике.

На вид комиссару было лет сорок – сорок пять. В углах глаз – морщинки, над переносицей кожа собрана в глубокие вертикальные складки. Взгляд спокойный, но Севка вдруг отчего-то подумал, что, не меняясь в лице и так же доброжелательно улыбаясь, этот комиссар спокойно разрядит пистолет в лицо собеседнику. Или прикажет его вывести в расход.

– Так как ты сообразил, что это диверсанты? – Комиссар сложил руки перед собой, как прилежный ученик, только пальцы что-то бесшумно выстукивали, медленно-медленно.

– Это мой командир, старший лейтенант Орлов…

– Тот, что с пулеметом?

– Наверное. В смысле – да. Он увидел и понял… А я… я уж потом, когда капитан… то есть немец, своему водителю показал тройку рукой… вот так…

Севка поднял руку и оттопырил три пальца с большим.

– А это по-немецки…

– Наверное… – кивнул комиссар. – На таких вещах и прокалываются обычно. По мелочам. То есть из-за такой ерунды немцы лишились удовольствия лично поболтать со мной…

– Товарищ комиссар, – позвали от входа. – Тут старший сержант Малышев просится к вам, говорит – очень важно. Говорит – вопрос государственной безопасности.

– Ну, раз говорит – впускай. – Комиссар посмотрел на Севку. – Твой сержант?

– Мы вместе шли… – Севка оглянулся на дверь.

Какая такая государственная безопасность? Что еще придумал старший сержант Малышев?

Севка сжал руки в кулаки.

Чего это его интересует сержант? Ему нужно думать о своей судьбе. Стоит комиссару задать вопрос о прошлом… или только проверить документы. И все. Все.

И шутить он не станет.

– Разрешите? – старший сержант Малышев вытянулся у входа.