Время войны - читать онлайн книгу. Автор: Станислав Сергеев cтр.№ 58

Он сделал паузу, отхлебнув кофе, и устало продолжил:

— Вы абсолютно правы, Сергей Иванович. Вы чуть ли не слово в слово повторили доклад наших аналитиков. Но есть еще политические решения, и в моем руководстве существует мнение, что из-за неразвитости спецслужб позапрошлого века у нас будет много возможностей для плодотворного внедрения.

Тут уже я невесело усмехнулся:

— Я так и думал. И целого мира мало?

В ответ улыбка.

— Этот подход не лишен логики, поэтому операция по легализации в мире СССР сорок первого года в любом случае считается приоритетной, и в свете нынешних событий хотелось бы обсудить вопрос перемещения более габаритных грузов в прошлое.

— Это насчет того, что я указывал в списке запрошенного?

— Не только. Вертолеты, фронтовые штурмовики, зенитно-ракетные комплексы, радиолокационные и радиорелейные станции, компьютеризация — это все хорошо. Но вы же понимаете, необходимо стратегическое воздействие, и в тот мир придется переправить стратегические бомбардировщики, пусковые для межконтинентальных ракет, для вывода спутников…

— Решили по-серьезному взяться?

— Да, пока других возможностей нет… благодаря вам.

— Хорошо, я вас понял. Кстати, что будем делать с вашими коллегами? Они как-то странно себя ведут, и скорее всего в ближайшее время от них стоит ожидать каких-то неожиданных ходов.

— Как я понял, на самих верхах у нас идут консультации и, скорее всего, будет выработана общая стратегия выживания в свете вашего существования.

— По ядерному оружию?

— Без Президента мы не можем принимать никакие решения по этому вопросу…

Мы расстались после того, как Семенов обрадовал, что в ближайшее время новые друзья должны были переправить в распоряжение ограниченного контингента наших войск в 41-м году четыре бронированных дозвуковых штурмовика Су-25 и множество боеприпасов. Учитывая, что и это оговаривалось, то еще несколько месяцев назад в специальное хозяйственно-экономическое управление ГУГБ НКВД были переданы СНиП (строительные нормы и правила) по строительству аэродромов для базирования стратегической и фронтовой реактивной авиации.

Пока все это было в процессе доставки и строительства, мы включились в начавшуюся битву под Москвой.

Ночами перед наступлением линию фронта регулярно пересекали ночные бомбардировщики, вслед которым пыталась тщетно тявкать немецкая малокалиберная зенитная артиллерия и тут же огребала, учитывая, что именно на этот участок фронта выдвигался «Зоопарк» и отслеживал любую активность противника.

Мы прекрасно понимали, что в нашу задачу не входит участие в линейных сражениях с противником, поэтому основной тактикой специальных отрядов из будущего считались ночные точечные удары. На первом этапе ночным охотникам ставилась задача уничтожения фронтовой немецкой авиации прямо на аэродромах, места расположения которых с большой тщательностью вычислялись, уточнялись и перепроверялись, чтоб нанести один, но точный и максимально эффективный удар. Вторыми по приоритету целями, учитывая, что практически вся радиосвязь противника должна была быть подавлена, были телефонные и телеграфные коммутаторы, узлы связи, являющиеся основой проводной связи Вермахта. Тут разведка расстаралась и на это дело бросили огромные силы: работала и агентурная разведка, и радиоэлектронная, и армейская, все рыли землю, как бешеные кроты, но результат был, и к началу наступления мы имели достаточно достоверные данные по немецкой авиации и структуре проводной связи групп армий «Центр» и «Север».

Мы разбили имеющиеся в наличии вертолеты на две группы по одному МИ-28Н, являющемуся главной ударной силой, и двумя МИ-24 в качестве средств огневой поддержки. Для усиления ударных вертолетных групп были выделены два специальных ночных бомбардировочных полка, укомплектованных оборудованными радиостанциями и приборами ночного видения, самолетами, и несколько обычных бомбардировочных авиационных полков, куда свели лучшие экипажи и самые надежные машины. Все понимали, что удар должен быть неожиданным и максимально эффективным, и надо было так дать по зубам, чтоб фашисты кровью умылись и надолго запомнили, а пуганых и битых потом будет проще добивать.

Когда начались сумерки, линию фронта пересекли ударные вертолетные группы и направились к своим целям, несколько раз имитируя посадки в тылу противника и высадку разведгрупп, чтоб ввести в заблуждение немецких наблюдателей. Подойдя на бреющем полете к указанному рубежу, вперед выдвигался ночной охотник МИ-28Н и, чуть приподнявшись над кромкой леса, как в тире, с дистанции около километра, расстреливал короткими очередями из пушек зенитные батареи, прикрывающие стоянки немецких самолетов. Потом к веселью присоединялась уже пара МИ-24 с их пушками, НАРами и канистрами с напалмом на подвесках. Пара минут кружения над аэродромом трех винтокрылых мясников — и все вокруг горит и взрывается, а тут как раз подходят бомбардировщики первой волны и как на учениях вываливают на подсвеченный пожарами аэродром сотни авиабомб, превращая стоящие самолеты с крестами в огромные костры, перерывая взлетно-посадочную полосу множеством воронок. Двадцать минут, и вертолеты уходят к следующей цели, куда должна была подойти следующая, вторая волна наших бомбардировщиков. Оставив после себя море огня, самолеты первой волны, освободив бомбовые отсеки и подвески от смертельного груза, возвращались на свои аэродромы для дозаправки и загрузки авиабомб и канистр с напалмом.

За ночь на аэродромах противника было уничтожено более двухсот самолетов, к тому же сожжены склады горючего, боеприпасов и, главное, нанесены серьезные потери среди высококвалифицированного персонала аэродромов и элитного летного состава, который немецкое командование собрало со всех фронтов для генерального наступления. Уничтожение немецких специалистов было не менее важной задачей, нежели расстрел самолетов на стоянках, и это было четко вбито в головы летчиков, поэтому лесные массивы, где по данным разведки располагались жилые помещения немцев, методично обрабатывались бомбами объемного взрыва, от которых не защищали даже блиндажи в несколько накатов. Адские боеприпасы оставляли после себя большие выжженные проплешины, в которых погибал цвет немецкой авиации.

Поднятые в воздух бомбардировщики, переделанные в высотные постановщики помех, полностью задавили радиосвязь в районах действия вертолетных ударных групп, а заранее выброшенные группы ОСНАЗа и армейской разведки по возможности вывели из строя большую часть проводной связи противника. Наутро, когда по всему фронту заговорила советская артиллерия, в тылу немцев уже царила настоящая паника: волны краснозвездных штурмовиков практически безнаказанно засыпали застывшие в снегу колонны немецкой техники тысячами ПТАБ, уничтожая средства ПВО и давая возможность после себя отрабатывать по целям более тихоходным бомбардировщикам СБ и ТБ-3, которые уже как последний аргумент добивали оглушенные и деморализованные части тяжелыми бомбами, оставляющими после себя огромные воронки и кучи искорёженного и обгоревшего железа. Что происходит, никто понять не мог — связи даже с соседями не было, в радиоприемниках слышны помехи, и немецкие командиры оказались сейчас в таком же катастрофическом положении, как части Красной Армии несколько месяцев назад.