Что пропало - читать онлайн книгу. Автор: Кэтрин О'Флинн cтр.№ 15

Но не все были на виду. Лиза остро ощущала скрытое присутствие охраны. По утрам она чувствовала на себе усталые взгляды и отдавала отчет в каждом своем движении. Из-за постоянной этой обузы наблюдения она чувствовала себя подозреваемой, и со временем это ощущение вины вынудило ее затеять маленькую игру. Она воображала, что в сумке у нее не сморщенный мандарин и семнадцать пустых конвертов, а что-то нелегальное: бомбочка с часовым механизмом, тайное сообщение, упаковка с запретным содержимым — неважно что. Разные жанры, смешавшись у нее в голове, родили некую бессвязную шпионско-террористско-партизанскую фантазию. Она менялась ото дня ко дню, но невидимые охранники всегда фигурировали в ней как наци.

Лиза пыталась представить себе, насколько естественно и убедительно выглядит она перед камерами в роли менеджера утренней смены. Выглядит на сто процентов замордованной рабочей лошадью. Кто заподозрит такое жалкое существо? Да, она правильно обулась в потрепанные кроссовки. Она деловито, но спокойно прошла мимо «Пончиков Данкин» и «Поздравительных открыток» и, открывая зеркальную дверь в служебный коридор, воображала потрескивание радиопомех и хлюпанье чая в комнате охраны. Она была уверена, что не вызывает подозрений у толстопалых жевателей бисквитов.

Войдя в дверь, она крадучись двигалась вдоль серых бетонных стен. Если ее застигнут, операция провалена. Двери она открывала спиной, чтобы не оставлять отпечатков пальцев; выходы поперечных коридоров преодолевала вскачь, перед каждым поворотом останавливалась и прислушивалась, не слышно ли шагов за углом. Задача состояла в том, чтобы коридорами добраться до задней двери «Твоей музыки» никем не замеченной. Она даже себе не признавалась, насколько серьезно относится к этой игре. На прошлой неделе она растерялась, когда обнаружила, что в десяти шагах за ней шел по лестнице кто-то из обувного магазина «Дольчис» и, вероятно, наблюдал всю эту нелепую пантомиму.

Сегодня она увидела впереди охранника и юркнула в закуток позади вентиляционного короба. Когда охранник прошел, она заметила внизу за трубой какую-то ткань. В другой раз она пошла бы себе дальше. Тряпки, засунутые за трубы, вообще ее мало интересовали. Но сегодня, в несколько партизанском расположении духа, она посмотрела на тряпку внимательнее. Та оказалась симпатичной игрушкой. Лиза высвободила ее из-за трубы и осмотрела с восхищением. Это был он — сантиметров двадцати ростом, в костюме в полоску и в гетрах. Выражение лица — деловитое. Он был обезьяной. Лиза удивилась находке. Это был замечательный, нетронутый фрагмент иного мира, взявшийся невесть откуда. Она ума не могла приложить, как он сюда попал. Он был немного пыльный, спина испачкана серой краской, но в остальном выглядел до странности свежим и бодрым. Щеголеватый господин, такого можно взять с собой куда угодно, с таким не стыдно показаться в обществе. Лиза стряхнула с него пыль, а потом при помощи прежде совершенно лишней петли на сумке усадила его в отделение у себя под боком. И пошла на рабочее место, не думая о том, видел ее кто-нибудь или не видел.

Неопознанный охранник

Северный пассаж

Когда твой взгляд обегает толпу, он зацепляется за некоторых людей. Может быть, за девушку с лоснящимся лицом и золотыми цыганскими сережками. Или за пожилую даму в темном парике. Это как крутить ручку настройки в приемнике и смотреть, где остановилась стрелка.

Эти лица среди лиц — что они делают в «Зеленых дубах»? Одинокий мужчина покупает рубашки. Печальная пара хочет как-то убить воскресенье. Женщина мечтает, чтобы кто-нибудь обратил на нее внимание. В людный день четыреста тысяч разных историй поднимаются в воздухе, как воздушные шары, и пристают к потолку.

«Зеленые дубы» — не только кирпич и известь, я всегда это знал. Голоса сливаются и создают в здании его собственный, особый звук. Никто не замечает его, но все слышат; он и приводит их сюда — негромкие атмосферные помехи. Если настроиться на правильную частоту, сквозь него прорвутся отдельные голоса, и ты мог бы услышать любой. Услышал бы, что они надеялись найти в «Зеленых дубах». Услышал бы, чем им могли помочь «Зеленые дубы». Я думаю, «Зеленые дубы» могут помочь каждому. Я думаю, «Зеленые дубы» слышат каждый голос.

День в «Твоей музыке» обещал быть мучительным: банковские выходные [7] — чистое наказание. Центр будет набит битком, и посетители продемонстрируют особое праздничное сочетание издерганных нервов и глупости, злясь на себя за то, что не нашлось в праздник места получше. В довершение кошмара ожидался визит Гордона Тернера, регионального управляющего, — эта перспектива всегда приводила Кроуфорда в состояние невменяемости.

Лиза была заместителем директора большого магазина «Твоя музыка», подчинялась непосредственно директору, долговязому изможденному Дейву Кроуфорду, и теоретически командовала пятью дежурными администраторами. Кроуфорд именовал ее «дежурной управляющей», этим своевольным переименованием должности незаметно переменив ее роль в руководстве, — на нее возлагались самые плохие смены. Она распоряжалась в магазине по утрам и поздним вечером, по воскресеньям и в банковские выходные. Это и были, видимо, ее «дежурства».

Лизу Кроуфорд бесконечно забавлял. Она не переставала изумляться тому, что он может неделями находиться в состоянии ярости, тогда как большинство людей выдыхается за несколько минут. Ей безумно нравилось, как его речь делается тем мужественнее и свирепее, чем нежнее обсуждаемый предмет, из-за которого он ярится («Какая п…а поцарапала эту ё….ю вывеску?») Она изумлялась тому, как решительно он рвал с логикой и здравомыслием. Но больше всего ее радовало в нем полное отсутствие самоконтроля — он всегда носил слишком тесные джинсы и во время разговора бесстыдно выщипывал их из заднего прохода, а ходил так, как будто неделями не слезал с седла. Это внушало особенное отвращение магазинным охранникам, чье мужское достоинство и так было уязвлено тем, что они в подчинении у гомосексуалиста, а тут еще все время приходилось наблюдать признаки анального дискомфорта.

Визиты позволяли высшему руководству оправдать свое положение. Они позволяли ему доказать, что оно неизмеримо лучше управляло бы магазином, чем нынешняя администрация. Оно указывало на упущенные возможности сбыта, на вялое продвижение товаров, на слабое знание продукции, на скверное обслуживание, на жвачку на ковре, на чрезмерный пирсинг у персонала. Если кто-то из персонала оплошал, считай, что оплошал и Кроуфорд, а значит, и Тернер тоже, и так связующий цемент тревоги, паники и шантажа густо растекается по всем — от шестнадцатилетней школьницы, подрабатывающей по субботам, до регионального управляющего.

Но, к несчастью для Кроуфорда, работникам «Твоей музыки» было уже все равно. Сигнал тревоги был дан три месяца назад, три месяца путем шантажа их заставляли отрабатывать сверхурочные часы бесплатно, раз за разом им объявляли о визите, и в последнюю минуту он отменялся. Отмены были частью игры: не вредно слегка встряхнуть магазин угрозой визита, а осуществлять ее не обязательно. За три месяца визит отменялся шестнадцать раз; персонал был изнурен ожиданием, психика садилась, Кроуфорд вел себя все маниакальнее.