Формула одиночества - читать онлайн книгу. Автор: Ирина Мельникова cтр.№ 58

– Сравнил звезду с пальцем, – откровенно разозлилась Сабрина. Похоже, «ведьмочка» окончательно рассталась с прежними установками.

И банкир тотчас это понял. Он смерил Сабрину жестким взглядом и бросил:

– Светлана, замолчи! Твое мнение никого не интересует!

Сабрина негодующе фыркнула и, пододвинувшись к Марине, прошептала:

– Козел! А Арсен еще напрягался, спасал его! Что эта тварь значит в сравнении с этими мужиками? – И она кивнула на Лавра. – Он со мной возился, как с ребенком. Ему плевать, что у меня под юбкой. Понимаешь?

– Понимаю, – прошептала Марина. – Он очень славный, ты не находишь?

– Славный. – Сабрина смущенно улыбнулась. – Мне так легко с ним. И плевать, что волосы как солома и губы не накрашены. Представляешь, я сегодня проснулась, а окно открыто. Над горами полоска зари, и птицы так поют, так поют, я даже заплакала!

Марина обняла ее за плечи.

– Я за тебя очень рада. Может, тебе остаться здесь, пока рана не подживет?

– Я бы осталась, – Сабрина покраснела, – но не могу же я навязываться, а Лавр сам не предлагает. Тс-с! – Она прижала палец к губам. – Мужики опять заспорили.

Марина прислушалась.

Внешне Лавр выглядел спокойно, но его глаза отливали сталью, видно, банкир и его довел до белого каления... И говорил он тоже спокойно, только голос слегка подрагивал, выдавая негодование:

– ...через месяц или чуть позже после гибели Виктора Шершелия абхазская милиция обнаружила в сванском доме схрон с оружием. Он располагался в районе поселка Ипнари, это пригород Гагры. Одного милиционера сваны убили, другого ранили. Абхазы окружили дом, там, как оказалось, отсиживались всего два свана, а оружия – на целую роту. Понятно, что они яростно отстреливались. Рядом стоял другой дом, только девятиэтажный. Абхазские автоматчики старались погасить огневые точки с его крыши, но не совсем удачно. По этой причине абхазы подогнали бэтээр и под прикрытием брони вошли в ворота. – Лавр исподлобья посмотрел на Костика. – Засевших в доме сванов взяли. Один был ранен в ногу и шел, опираясь на другого. Кругом стояли мирные жители, но никто не сказал даже слова сочувствия этим «героям». Все прекрасно понимали, для чего и для кого это оружие. Только один раз, уже у самой машины, один абхаз не сдержался, ударил пленного прикладом по спине и крикнул «Вы что думали, мы воевать не умеем?» Его одернул другой абхаз: «Остановись, стыдно!» Это был Игорь, сын Виктора Шершелия. Если вы не поняли, это он только что вышел из этой комнаты.

– Да понял я, понял! – вскричал банкир и раздраженно спросил: – Вы скажете, что Игорь не отомстил за смерть отца? Кровная месть – непременный обычай у кавказских народов!

Лавр прервал его движением руки и все тем же спокойным тоном продолжал:

– «Ахаца» – «герой», так в Абхазии называют человека, который отомстил за смерть своих близких. Всякий мужчина зовется «ахаца», иначе он и не мужчина вовсе. А вот того настоящего мужчину, который проявил великодушие и не мстит, называют «афырхаца» – герой из героев. Так что не все свиньи, не все, уважаемый...

Банкир снова попытался что-то сказать, но Лавр поднял руку.

– Простите, я еще не закончил. Виктора Шершелия выдала грузинская медсестра, которую он спас незадолго до этого от верной гибели. Но после войны, когда в руки Игоря попали ее мать и сестра, он отпустил их, потому что аламыс для него не пустые слова. «Я не воюю с женщинами!» – сказал Игорь, хотя смерть отца стала для него настоящей трагедией и он мог отомстить по полной программе.

– Извините, что вмешиваюсь, – Славик прижал ладонь к груди. – Старая абхазская поговорка гласит: «Врага убей по совести». Да, из века в век противнику мстили явно и тайно, как позволяли обстоятельства. Но при этом обычай кровной мести не позволял мстителю совершать убийство из-за угла. Нельзя было стрелять в спину. Это считалось недостойным настоящего мужчины. Виновный не имел права, хотя знал, что может погибнуть, первым произвести выстрел. Да и сам абрек при встрече с невооруженным противником, чтобы не опорочить себя, не пользовался такой легкой добычей, отходил в сторону и открывал дорогу своему невооруженному врагу. Гиви же напал на невооруженного человека и тем самым наплевал на народные обычаи.

– Я согласен, – снова вступил в разговор Лавр. – Это проявление трусости и неуважения, в первую очередь к самому себе. Кажется, Конфуций сказал: «Кто полон милосердия, тот непременно храбр». И в этом смысл всех поступков абхазов. Именно в тяжелых, на грани жизни и смерти, ситуациях проявляются все тонкости абхазского этикета. И для абхаза, если он живет согласно неписаным законам своего народа, нарушение его норм смерти подобно.

– Ты абсолютно прав, Лавр, – согласился Славик. – Что касается абреков, они частенько преступали народные законы. Не зря у нас говорят: «У абрека дурная слава». Абреки сознавали, что находятся вне общества, и могли совершить ряд преступлений, и даже очень тяжелых. Но и у них был свой кодекс чести: уже своей клятвой они предупреждали врага о том, что его преследуют. Кстати, мститель не оплакивал своего родственника, пока не расправится с его убийцей. А это могло затянуться надолго, ведь кровная месть не знала давности. Ее нельзя было предавать забвению. Она переходила из поколения в поколение от отца к сыну, даже в том случае, если убийство случалось, когда тот находился в утробе матери, а порой доставалась в наследство внуку. Правда, самым идеальным сроком для отмщения считается быстрая мгновенная месть. Пока покойника не предали земле. В народе о таких удальцах складывали песни.

– Да, – сказал Лавр, – кое-кто воспринимает кровную месть как пережиток, как дикий обычай, но она на самом деле сдерживает более дикие преступления и даже стабилизирует отношения в обществе. Для убийцы страшнее сознавать, что он будет непременно наказан, чем отсидеть срок в лагере. Когда-нибудь он все равно выйдет на свободу, и тогда уже никто не гарантирует ему жизнь.

– По-вашему, этот ублюдок Гиви не успокоится, пока не отомстит Игорю? – Костик покачал головой. – Тогда я вашему другу не завидую.

– Ну, Гиви вряд ли сможет быстро отомстить, – усмехнулся Арсен, – а вот его брат Автандил наверняка не успокоится. Но ему придется иметь дело не только с Игорем, но и со мной, и с Лавром. И он это знает!

– Вы хотите сказать, что прикончите Гиви? – воскликнул Костик.

Арсен недовольно поморщился.

– Его будут судить. И дело суда определить ему наказание. – Он посмотрел на Вадика, который за время завтрака не проронил не слова. – Смерть твоих родителей даром ему не пройдет. Я тебе обещаю.

– Я его из-под земли достану, – процедил сквозь зубы Вадик. Глаза его сузились от гнева. – Если он скроется в своей Грузии, я его и там найду. И пусть я сдохну после всех грузин.

– Все грузины здесь ни при чем, – покачал головой и улыбнулся Лавр. – Есть среди них, как и везде, негодяи, но в большинстве своем это веселые, красивые и трудолюбивые люди. Доброжелательные и искренние. А песни у них какие! Заслушаешься! Нет, нельзя, мальчик, по нескольким сотням подонков судить о целом народе.